— Ох, Ал. Я не собиралась с тобой спорить, — вздохнула Руби. — Что именно в ней кошмарного?
— Уф, да всего и не перечислить, — Алекс упала на скамейку у озера. — Во-первых, Скарлетт уже ненавидит меня, потому что я убила фазана.
— Ясно, — сказала Руби и, помолчав, добавила: — Убила от злости или как?
— Патрик его сбил. А потом стоял и смотрел, как тот колотится в мучениях. Патрик брезгливый, словно ребенок. Бедный фазан очень страдал.
— И ты вмешалась. Правильно сделала.
Алекс подняла глаза на озерную гладь. Как природа может быть настолько умиротворенной, в то время как ей так тревожно.
— Патрик меня за это возненавидел, это точно. Такой человек и в страшном сне не приснится. Руби, он пытается соревноваться со мной буквально во всем. Словно все время хочет доказать, что он лучше. Доказать кому-нибудь, да кому угодно! Он просто ненормальный.
— Наверняка похож на моего отчима. Я всегда позволяю ему выигрывать, лишь бы не усложнял жизнь.
— Я пыталась сделать то же самое, когда мы плыли наперегонки в бассейне, но это же невозможно. Человеку сорок три года, а он до сих пор не разбирается в простейших законах гидродинамики.
Пауза.
— Вы с ним плавали на скорость?
Алекс кашлянула:
— Не совсем. Но вроде того. И я сразу остановилась, как только поняла, что происходит. После того как…
— После чего?
— Ничего.
Снова пауза. Алекс разглядывала свои ботинки.
— Что там с Клэр? — Руби говорила медленнее, чем обычно, словно тщательно подбирала слова. — Какая она?
— Она просто чудо. Такая заботливая и предупредительная. — Алекс не нужно было выбирать слова, они уже были наготове и сами вылетали изо рта. — Она обожает готовить; видимо, чертовски расслабляющее занятие. А за завтраком она наливает молоко в кувшинчик. Кувшинчик!
Снова пауза.
— Ясно.
— То есть, разве кто-то пользуется кувшинчиком? Я такое видела только в рекламе по телику. Понимаешь? Она идеальна. Она сделала мне безалкогольный коктейль, чтобы я не чувствовала себя неловко. Она дьявольски заботливая.
— Это что, сарказм?
— Нет! Но это ведь сущий кошмар! Она чересчур деликатная, всегда улыбается, всегда такая здравая и спокойная. Она даже купила мне подарочный сертификат в спа-салон.
— В самом деле? Ты ведь уже встречалась с ней раньше, правда?
— И она не пошла сегодня на гольф, потому что Мэтт сказал ей, что я не выношу рыбу, а она собиралась сделать рыбу на обед, и вместо этого ей пришлось сделать спагетти — но не с готовым соусом, не-е-ет, она порезала чеснок и все-все-все, — а я чувствовала себя, знаешь, будто она взрослая, а я ребенок и мне место за детским столиком вместе со Скарлетт и Пози.
— Ясно, — Руби по-прежнему тщательно взвешивала слова. — Но отмотай назад немного. Кто такой Пози?
— Воображаемый кролик Скарлетт.
На том конце трубки повисла тишина.
— Кажется, я тебе о нем говорила, — добавила Алекс.
— Я бы такое не забыла.
— Пози меня ненавидит. Все время ехидничает, говорит, что я убийца фазанов. И что я жирная.
Снова молчание.
— Ясно. А как ты поняла, что он это говорит?
Алекс раздраженно зашаркала ботинками по дорожке:
— По реакции Скарлетт!
— Ты не жирная.
— Ну и, очевидно, не убийца. Но Скарлетт ведет себя так, будто пытается его урезонить, говорит ему, что, может быть, я не убийца, и что для кроликов я, скорее всего, не опасна, и…
— Возвращайся домой. Прошу тебя, возвращайся, Ал. Я тоже сбегу от своих, и мы встретим Рождество с Кевином. Покормим его рождественскими колбасками.
Алекс обычно недолюбливала таксу по имени Кевин, которая страдала метеоризмом, но даже это сейчас звучало как отличная идея.
— Я не могу, — наконец сказала она.
— Почему нет?
— Потому что если я сейчас удеру ото всех, то они подумают, что я обиделась, и мне будет неловко ними встретиться снова.
— Ох, Алекс.
— Хуже всего знаешь что? С каждым днем все больше хочется выпить.
— Ты же так много сделала, чтобы завязать. Не вздумай сорваться из-за какого-то дурацкого Рождества.
Алекс промолчала.
— Надеюсь, Мэтт рассыпается перед тобой в благодарностях. Он же понимает, что его девушка — просто кладезь терпения, да?
Алекс по-прежнему не отвечала.
— Ал?
Молчание.
— Ал? Мэтт ведет себя как кретин, да?
Алекс снова зашаркала ногами по земле:
— Он уже ездил сюда раньше. Вместе со Скарлетт и с Клэр. И когда Клэр захотела провести Рождество вместе, он предложил съездить сюда еще раз. И… мне он ничего не сказал, пока мы не выехали из дома.
Руби присвистнула:
— Это просто капец, Ал.
— Хотя он не врал. Всего-навсего забыл рассказать.
— Теперь я понимаю, почему ты слегка… гм… удрученная.
— Меня и правда все достало, но я думаю, Мэтт поступил честно; по крайней мере, мне так кажется.
— Ты знаешь, я считаю Мэтта отличным парнем, но… легкомыслие — это не то слово. Это просто свинство! Давай, Ал, выбирайся оттуда, объяснишь все Мэтту позже. Нельзя же мириться с таким хамством!
— Слушай, мне пора, я побежала, — Алекс бросила трубку. Сочувствие Руби было еще труднее выносить, чем ее сарказм.
Алекс немного посидела на скамейке. Она чувствовала, что пора вернуться в домик, но никак не могла прийти в себя.
А ведь она даже не рассказала Руби о своих страхах. О том, что вся поездка — это задумка Мэтта и что он лжет ей раз за разом.
Но этого она Руби сказать не могла. Потому что боялась посмотреть на свои тревоги со стороны, глазами другого человека.
Потому что если сказать о чем-то вслух, то это «что-то» обрастает реальностью.
33
Патрик надеялся, что рыба будет хотя бы к чаю. Но нет. Он был разочарован, однако ничего не сказал. Он умел блюсти приличия.
Конечно, рыбы не было из-за Алекс. Теперь же Алекс сбежала с ужина и уже полчаса болтала по телефону. Это было крайне невежливо, учитывая, что Клэр готовила по второму разу специально ради нее.
Когда посуда была убрана, Патрик, Скарлетт, Клэр и Мэтт вернулись за стол.
Скарлетт угостила всех шоколадками из рождественского календаря, но Патрик отказался. Конечно, до «Айронмена» было еще несколько месяцев, но все равно надо держать себя в форме. Патрик открыл коробку с «Монополией» и начал считать карточки-деньги. Ему всегда нравилось играть за банкира, это была его роль, он это чувствовал.
Скарлетт поставила на поле сразу две фишки.
— Пози любит играть за «утюг».
— Скарлетт, сегодня Пози с нами играть не будет, — сказала Клэр и сделала глоток вина. — Только не сегодня. Это семейный праздник.
— Но Пози обожает «Монополию». Он обидится.
— Я сказала — нет, — спокойно ответила Клэр. — Уложи Пози спать, пожалуйста.
Скарлетт сделала кислую мину.
Патрик с легкой неприязнью наблюдал за тем, как Мэтт запихивает себе в рот сразу две шоколадки.
— А что, если, — глухо сказал Мэтт сквозь непрожеванный шоколад, — Пози и Скарлетт поиграют в команде? Можете поиграть за «утюг» вместе.
Посмотрев на Мэтта, Клэр покачала головой. Но, как удивленно отметил Патрик, не стала спорить, хотя Мэтт явно ставил ей палки в колеса.
Скарлетт кивнула Мэтту и, повернувшись в сторону, сказала:
— Садись сюда, Пози.
Она отодвинула Стул и спустя секунду снова слегка придвинула его к столу — очевидно, уже вместе с кроликом.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Алекс. Она явно продрогла.
Патрик заметил, что при виде Алекс Скарлетт схватила рождественский календарь с шоколадками, которыми всех угощала, и спешно спрятала под столешницу.
— Все нормально? — спросил Мэтту Алекс.
— Да, — Алекс проскользнула на уже привычное место за столом. — Просто Руби хотела поболтать. Ты же ее знаешь, она разойдется — не остановишь. Играем в «Монополию»?
Патрик выдал ей стартовый капитал:
— Я банкир.
Алекс оживленно потерла ладони, пытаясь согреться:
— Ладно. Я тридцать лет уже не играла. Но не прочь сыграть.
— У тебя есть еще шоколадки, цыпленочек? — спросил Мэтт у Скарлетт.
Скарлетт помотала головой.
За час игры Патрик умудрился купить две железнодорожные станции, электрическую компанию и одну из трех зеленых улиц (которые всегда ему очень нравились).
Бинго! — он поставил фишку на вторую зеленую улицу. Две из трех! Он уже предвкушал победу. Игра шла превосходно.
Патрик положил перед собой еще одну зеленую карточку и разложил деньги, собираясь заплатить за покупку.
Он чувствовал на себе взгляд Алекс. Сначала она казалась рассеянной, читала руководство к «Монополии» и надписи на карточках, но сейчас, кажется, увлеклась игрой:
— Ты теперь покупаешь и Риджент-стрит тоже?
Голос у Алекс звучал скептически, и поэтому Патрик замешкался.
— Ты же знаешь, что зеленые улицы — худшие улицы в игре, правда?
Патрик задергал ногами под столом. Он снова посмотрел на свои деньги; пересчитал три оранжевые банкноты, помахал ими в воздухе — чтобы все убедились, что сумма верна, — и положил их в банк.
— Я просто хотела помочь, — сказала Алекс.
Патрик облизнул губы:
— Чем же нехороши зеленые улицы?
Алекс ткнула в книжечку с правилами игры:
— Я наскоро проанализировала цены на дома. И мне очевидно, что улицы на первой половине далеко не так хороши, как улицы на второй. А зеленые улицы демонстрируют худшие показатели в плане соотношения покупки и ренты, и стоят они дорого, поэтому с точки зрения инвестиций…
Алекс запнулась.
Патрик опустил глаза на две изящные зеленые карточки: «Риджент-стрит» и «Бонд-стрит». Он выровнял их перед собой, чтобы лежали параллельно.
— Я просто пытаюсь… помочь тебе выиграть.
Патрик молчал.
— Кстати, Патрик, — Алекс натянуто улыбнулась, — а когда будет этот твой «Айронмен»?
Черт подери!