— Мне никогда не приходилось иметь дело с разводом. Должно быть, это тяжело.
Алекс отмахнулась, как бы говоря: «чепуха». Рукой она задела бокал, и тот закрутился на оси. Алекс придержала его ладонью.
Патрик продолжал улыбаться Николь, теперь уже фальшивой улыбкой.
— Каким был Пат в школе? — спросила Алекс у Николь.
— Гм… — Николь поглядела на Патрика. — Милым. Тихим. Прилежным.
— Неудивительно, — ответила Алекс. — Он до сих пор очень серьезный. Он знает все про процентные ставки и — как ты сказал, Мэтт? — кон-со-ли-ди-ро-ван-ны-е, — Алекс тщательно, по слогам, произнесла слово, — долговые обязательства.
Мэтт треснул кулаками по столу. Не говоря ни слова, он вышел в туалет.
Патрик, нахмурившись, обернулся к Алекс:
— На самом деле в этих штуках я не слишком разбираюсь. Я больше знаю о субстандартном ипотечном кредитовании, банкротствах и…
— А на виолончели играешь? — оборвала его Алекс.
— Нет.
Алекс махнула рукой и повернулась к Николь:
— А как у него было с девочками? Он был обаяшка?
— Это лучше спросить у него самого, — улыбнулась Николь.
— Нет, — коротко ответил Патрик. — Я был ботаником.
— Мы вращались в разных кругах, — Николь тепло улыбнулась Патрику. — Он был прилежным учеником, а я — прогульщицей, из тех, кто курит и красит ногти. Мы пересекались только в театральном кружке.
— Школа. Как давно это было, — Алекс откинулась на стуле. — В те времена все, кроме секса, казалось глупостью. Я потеряла девственность в пятнадцать, это было в ботаническом саду, я даже не знала фамилию того парня. Помню, меня удивило, насколько это скучно. Сильнее всего я чувствовала, как ветки впиваются мне в зад. — Она повернулась к Патрику: — Что скажешь, Пат?
Патрик сделал большой глоток вина.
— Каждому свое, — он посмотрел на Николь. Та опустила глаза и сжала губы, теребя ожерелье. Она уже не улыбалась.
В комнате повисло молчание; стало слышно, как Мэтт мочится в туалете.
Мэтт спустил воду и вернулся в гостиную.
Алекс обернулась к нему:
— А ты, любимый, был моложе меня, когда потерял девственность, правда? В четырнадцать, кажется? Под каруселью в луна-парке?
— Алекс, у тебя зубы уже красные, как у алкоголички, — ровно сказал Мэтт. — Ты как ужравшийся вампир. Может, лучше просто заткнешь пасть?
— Кто-нибудь еще хочет высказаться? — Когда все промолчали, Алекс вздохнула. — Я просто пытаюсь веселиться, — она обвела всех взглядом. — Ну ладно. Давайте посчитаем, со сколькими людьми мы все переспали. Я вот, — она наклонила голову, — кажется, с пятнадцатью. Но это приблизительно, погрешность в двадцать процентов.
— Алекс, — Мэтт понизил голос. — Ты же взрослый человек.
Алекс повернулась к Патрику.
— Как по тебе, это много? Мало? — Потом, вывернув шею, посмотрела на Клэр: — А ты что думаешь? Слишком много? Или слишком мало? Как тебе кажется?
Николь допила вино.
— Иди спать, — тихо, но твердо произнес Мэтт.
Патрик повернулся к Николь:
— Еще вина?
— Я сказала маме, что вернусь через десять минут, — Николь встала.
Патрик поглядел на ее праздничный блестящий топ, на бутылку вина, что она принесла.
— Разумеется.
Алекс по-прежнему впивалась взглядом в Клэр.
— Ведь некоторые врут, когда говорят о таких вещах. Разве не грустно, что кому-то приходится скрывать свое прошлое? Но ты бы не стала лгать, правда, Клэр?
Клэр выдержала ее взгляд.
— Поговорим об этом наедине, Алекс? — она поднялась. — Пойдем?
Патрик встал из-за стола.
— Николь, я тебя провожу.
— Тут ведь недалеко.
— Пат такой джентльмен, — заметила Алекс. — Благородный рыцарь из былых времен.
Николь встала. На ее лице застыла вежливая улыбка. Патрик проводил ее к двери.
— Ты даже не попробуешь рождественский пирог? — крикнула ей вслед Алекс.
— Спасибо. Но я не очень люблю такие пироги, — мило улыбнулась Николь.
— Да, — задумчиво произнесла Алекс и занесла нож. — Никто их не любит.
Двумя руками она воткнула нож в самый центр пирога. И оставила его внутри, так что ручка торчала наружу. Никто не шевелился.
Наконец Мэтт встал со стула:
— Алекс. Мы все старались сделать вид, будто ничего не происходит, чтобы тебе потом не пришлось краснеть. Но теперь все окончательно убедились, что ты совершенно невыносима, когда пьяная. Все, включая эту милую женщину, которая живет по соседству и с которой ты даже незнакома!
Патрик и Николь поторопились выбраться из домика на свежий воздух. Но и сквозь закрытую дверь они все еще слышали голос Мэтта.
— Иди спать, пока ты не натворила еще чего-нибудь, за что тебе будет стыдно. И молись, чтобы завтра хоть кто-нибудь с тобой разговаривал!
Патрик и Николь молча по хрустящей замерзшей траве направились к домику Николь.
Патрик засунул руки в карманы джинсов:
— Мне нужно извиниться.
— Не стоит. Все хорошо.
— Алекс обычно не пьет.
— Такие праздники легко могут обернуться скандалом. Любые семейные праздники. С тех пор, как мы приехали, мои дети ссорятся не переставая. Это очень напрягает. Впрочем, сейчас они спят, — Николь слегка улыбнулась Патрику. — Не хочешь зайти?
У них за спиной хлопнула дверь. Патрик обернулся и увидел, что Мэтт вышагивает по траве к озеру, ссутулившись в своем пальто.
Патрик взглянул на Николь. Она казалась такой маленькой. Такой тонкой.
— Мне стоит пойти проверить, как там Клэр. Нужно привести в порядок весь этот дурдом.
Николь скрестила покрытые мурашками руки на груди и потерла плечи ладонями. Патрик старался не обращать внимания на ее соски, твердые от холода и ясно просвечивающие сквозь чешуйчатый топ.
— Тебе лучше зайти в дом, Николь. Холодно, — Патрик заглянул ей в глаза. — Приятного вечера. И прости.
— Ты не виноват, — Николь в последний раз растянула губы в мучительно беззащитной улыбке и зашла в домик, тихо прикрыв за собой дверь.
Патрик, не оборачиваясь, побрел обратно. Он понимал, что дверь в другой мир для него теперь закрыта. И больше не откроется никогда.
45
Скарлетт досматривала финальные титры, проплывающие по экрану айпада.
Они с Пози лежали вместе под одеялом, держась за руки. Пози мягко сжал ее ладонь. Но Скарлетт не сжала его лапу в ответ.
Они смотрели на экран, пока титры не кончились. Повисла тишина. Скарлетт покрепче закуталась в одеяло. Она пыталась не заплакать снова.
— Это было… — Пози первый нарушил молчание.
— Эти кролики просто ужасны.
Пози замолчал. Он казался перепуганным, будто в постель забралось привидение. Он приглядывался к Скарлетт.
— Я думала, что знаю о кроликах все, — сказала Скарлетт.
— Я тоже, — откликнулся Пози.
Скарлетт вытащила ладошку из его лапы:
— Они убивали друг друга. Столько крови!
Скарлетт хотелось, чтобы Пози заверил ее, что все это недоразумение.
Но он сказал другое:
— Может быть… Может быть, мы знаем о кроликах не так много, как нам кажется.
Скарлетт уставилась в пространство и задумалась об этом.
В конце концов она попросила:
— Не мог бы ты встать с моей кровати?
Пози откинул одеяло, встал и заботливо укрыл Скарлетт.
Теперь он стоял в дальнем конце комнаты, у двери, и оттуда глядел на Скарлетт:
— Прости меня.
Скарлетт молчала.
— Мы… то есть кролики, должно быть, иногда бываем не в духе. Я не знал об этом, честно. Я так же удивлен, как и ты.
Скарлетт подтянула коленки к животу и обхватила их руками.
— Ты теперь меня боишься? После того, как мы посмотрели этот мультик, — спросил Пози.
Скарлетт покрепче стиснула коленки:
— Немножко. Да.
— Я бы не стал такими вещами заниматься. Ну, ты понимаешь. Убивать других кроликов.
— Пожалуйста, замолчи.
Повисло молчание.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся в сушильный шкаф? — спросил Пози.
— Да, пожалуйста, — прошептала Скарлетт.
46
Алекс покрепче свернулась калачиком и подоткнула одеяло под голову.
Она ожидала, что сможет заснуть быстро, учитывая эффект, который этанол оказывает на продолговатый мозг. Качество сна, разумеется, упадет, поскольку алкоголь подавляет секрецию вазопрессина. Но с засыпанием проблем быть не должно.
Однако она лежала уже битый час, размышляя о том, что сказала. Ее мысли по-прежнему возвращались к той бутылке вина, что стояла на прикроватном столике.
Алекс вскочила с кровати, схватила бутылку и направилась в ванную комнату. Она вылила остатки вина в раковину и оставила бутылку на краю ванны.
Затем вернулась в постель.
Когда Мэтт выбежал из дома, весь запал у Алекс сразу же пропал. Мэтт треснул дверью, и что-то внутри нее сдулось и скомкалось, и только отвращение к себе по-прежнему раздувалось — где-то в горле и во рту.
Алекс уткнулась взглядом в стол:
— Мне очень жаль.
— Думаю, тебе стоит выспаться, — сказала Клэр.
Патрик тихонько зашел в дом.
Алекс закрыла лицо руками.
— Мне очень жаль, — приглушенно повторила она.
— Алекс, — ответила Клэр. — Конечно, ты наговорила довольно много гадостей, но ведь мы — это мы. Ты пьяная, и мы все частично виноваты. В конце концов, никто не пострадал.
— Нет смысла обсуждать это, пока ты в таком состоянии, — голос Патрика звучал куда жестче. — Просто иди спать.
В ожидании, пока вернется Мэтт, Алекс почистила зубы, смыла макияж. Потом натянула на себя пижаму. Она даже воспользовалась зубной нитью.
Так она и лежала, свернувшись калачиком, размышляя о том, что наговорила, изредка утыкаясь ртом в подушку, словно пытаясь сдержать слова, которые уже вылетели изо рта.
После такой дозы алкоголя Алекс должна бы чувствовать себя радостно из-за повышенного дофамина. Но почему-то это не работало.
Алекс сжала руки в кулаки и до боли впилась ногтями в ладони.
Ее сердце билось слишком быстро. Вероятно, результат стресса, который увеличил активность нейронов в голубом пятне. Норадреналин оказывал эффект на сердце, кровеносные сосуды и респираторные центры. Алекс повертелась в кровати.