гребаный надзиратель.
— Но ведь это дети, Линдсей. Ты обязана быть их гребаным надзирателем.
Она снова пожала плечами, проигнорировав его злобный взгляд:
— Тогда сам о них заботься. Если сможешь убедить их встретиться с тобой, — она протянула руки. — Ну, ты хочешь, чтобы я взяла коробки, или как?
Патрик прищурился, но Линдсей и глазом не моргнула. За годы совместной жизни она обрела иммунитет к его взгляду и теперь демонстрировала лишь холодную ярость, глядя, как он стоит у нее на пороге (на пороге, который на две трети принадлежал ему — не по документам, но по справедливости, если посмотреть на дебетовые соглашения и на то, кто внес больше стартового капитала).
Хуже всего было то, что Линдсей выглядела раздраженной, без всякого намека на чувство вины — как будто она открыла дверь одному из тех мошенников, которые ходят от дома к дому и продают кухонные принадлежности. Лицо Патрика было столь же неприятным для нее, как блеск визитки и требование купить половую тряпку за двойную цену.
— На, держи, — Патрик сунул подарки ей в руки. — Передай, что папа желает им счастливого гребаного Рождества, — он посмотрел ей в глаза. — Но не говори гребаного. Это только для тебя.
Патрик прошагал по дорожке, которая когда-то принадлежала ему, и снял машину с сигнализации. Он рывком сорвался с места и махнул рукой водителю, перед которым резко выскочил на шоссе.
Он сам упаковывал эти подарки. Сам. Он надеялся, что встреча с детьми будет радостной: объятия и восторженные лица — может быть, даже имбирный кофе в «Старбакс», смех, распакованные подарки и, наконец, прощание: «Мы будем скучать по тебе в Рождество, папочка!» Впрочем, слово «папочка» из уст его детей-подростков звучало настолько неправдоподобно, что могло разрушить даже самые идиллические фантазии.
Линдсей могла хотя бы притвориться, что раскаивается.
Ведь именно она его бросила, и это она должна скакать перед ним на задних лапках и интересоваться, как он поживает, а не напускать на себя такой вид, как если бы он только за тем и явился, чтобы закатывать истерику. Она вела себя так, будто время, что он провел с ними, осталось навсегда позади, будто он пытается с просроченным проездным билетом прошмыгнуть в автобус. С билетом, за который — о, не забывай об этом, Линдсей, — он до сих пор платит своими потом и кровью.
Не стоило так сердиться.
Это была его главная ошибка как отца, и он знал это: нельзя так сердиться.
«Может быть, они просто не желают тебя видеть».
Ему уже хотелось бросить своих детей и вложить всю отцовскую любовь в Скарлетт: девочка — чистый лист, пока ни единой галочки в списке отрицательных черт. Одна из причин, почему люди заводят детей, — хотят создать улучшенную копию самих себя; но теперь Патрику уже не казалось, что дети — это его собственная копия. Теперь они были на все сто процентов — копия Линдсей.
Патрик еще помнил, как щемило в груди, когда он брал их на руки. Когда Эмбер смотрела на него глазами, огромными, как у диснеевской принцессы. Когда Джек просил взять его с собой на теннисный матч — подавать мячи, и когда при каждом крике «аут!» он мчался на корт, а после игры сказал: «Папочка, я хочу играть в теннис так же, как ты».
Он по-прежнему чувствовал, как у него сосет под ложечкой, если долго не видел их, ведь все это было ради детей: звонки адвокатам, работа с документами за полночь, поездки по сомнительным судам у черта на куличках, подъем в пять утра, чтобы оплатить ипотеку за дом, от двери которого у него уже не было ключей.
Но Линдсей не собиралась с ним делиться.
Когда Патрик вернулся домой, Клэр и Скарлетт пекли рождественское печенье.
Клэр подняла взгляд:
— Я упаковала вещи и достала твою дорожную сумку с чердака. Выезжаем завтра в десять, как думаешь?
— Хорошо.
— Детям понравились подарки?
— Их не было дома, — отрезал он. — Небольшое недоразумение.
— О, нет! — Клэр поднялась со стула, сочувственно наклонив голову. Она вытерла испачканные мукой ладони о фартук и взяла Патрика за руки. — Что случилось?
— Эмбер ушла на роликовую дискотеку, а Джек был у своего друга.
Клэр щелкнула зубами:
— Это просто нечестно со стороны Линдсей.
— Сказала, что она им не надзиратель.
— Она эгоистка, — Клэр сочувственно сжала его руки. — А ведь страдают дети.
Патрик улыбнулся, ему стало легче. Они с Клэр недавно повздорили, но он находил ее крайне привлекательной, когда она критиковала Линдсей.
Он посмотрел на Скарлетт. Та стояла у стола и, сосредоточившись, рисовала кремом бантик на печенье в форме рождественского подарка.
Со Скарлетт у него все получится. Бог любит троицу.
И может быть, — если они с Клэр поторопятся (он не хотел показаться невежливым, но времени на раздумья у них оставалось не много) — они могли бы завести еще одного, их собственного ребенка.
В любом случае, с Клэр у него все должно получиться куда лучше — брак, дети. В этот раз он хотел сделать все правильно, чего бы это ни стоило.
7
Привет, Алекс.
Патрик переживал, что билетов будет уже не достать, поэтому забронировал все заранее. Отправляю тебе список мероприятий. Мы сможем что-то отменить, если захотим, но лучше перестраховаться.
Первый день Патрик оставил свободным, чтобы мы могли осмотреться и получше познакомиться друг с другом.
Пожалуйста, захвати с собой какую-нибудь книгу, мы можем вместе почитать вслух. Думаю, в парке можно взять напрокат настольные игры, это было бы замечательно. И должна предупредить тебя, что в нашей семье караоке — это новогодняя традиция.
Алекс вдохнула поглубже и щелкнула мышкой на вложение.
Затем яростно почесала шею.
И откинула голову назад, сжав двумя пальцами переносицу.
Расписание:
Алекс специально не стала покупать новую одежду для поездки. На кого производить впечатление?
Единственным человеком, которого она могла впечатлить, была она сама; и сделать это можно было, только стараясь не производить впечатления на других.
Последний рабочий день подходил к концу; прощальный день — про себя называла его Алекс. Она получила от коллег целую пачку рождественских открыток и гору подарков.
В коробочке от Руби оказалась тревожная кнопка.
— Пригодится в поездке, — сказала Руби.
Алекс не стала ее благодарить.
Только в последний вечер перед отъездом Алекс начала собирать вещи. Теплая и мягкая одежда. Никаких каблуков и вечерних нарядов — ничего броского.
Она положила в сумку щипцы для волос и косметичку. Потом выложила и то, и другое. После некоторой борьбы с собой положила косметичку обратно. Но щипцы для волос она точно не будет брать.
И совершенно точно — никакого макияжа перед утренним кофе. К завтраку она не будет переодеваться. Они должны принять ее такой, какая она есть: в растянутой за четыре года пижаме с изображением мистера Щекотки. И путь валят ко всем чертям, если не нравится!
Дрожа от волнения, Алекс свернула джинсы и положила их в сумку. Она посмотрела на свои трясущиеся руки и глубоко вздохнула.
Допрос свидетелей. Джаред Паркер, 27 лет.
Заведующий стрельбищем в «Хэппи Форест».
Допрос велся лицом к лицу.
Комнаты для сотрудников Центра приключений в «Хэппи Форест».
Он уже был без сознания, когда я подоспел на поле с аптечкой. Скорая помощь как раз подъезжала, так что я видел все только мельком.
Я заметил торчащую стрелу. Еще раны и синяки на лице.
Разумеется, расскажу все, что знаю. В тот день тренировки проводил Альфи, мы уже отправили его домой. Бедняга, он просто в шоке.
Насколько тяжелые были ранения — трудно сказать. Стрела наносит страшные раны — это вам не аккуратные дырочки от пуль, стрела сгибается, когда входит в плоть. Я знаю это из теоретического курса.
Хорошо, послушаю запись, если это вам поможет.
(Слушает запись звонка в службу спасения.)
Думаю, она неплохой человек. А запись просто обрывается в конце?
В самом деле? Еще пять минут в том же духе? И никаких звуков на заднем фоне?
Я узнал о происшествии, когда ко мне в помещение примчалась женщина — та же, чей голос на пленке.
Алекс? Ясно, пусть будет Алекс.
Отрывок из рекламной брошюры «Хэппи Форест»:
Едва оказавшись здесь, вы поймете, что очутились в другом мире, ведь наш поселок был построен специально для отдыха.
Свобода от рутины и городской суеты обострит ваши чувства.
Вы сможете насладиться чудесным ароматом цветов и наедине с природой снова почувствуете себя ребенком!
Даже взрослые ощущают волшебство «Хэппи Форест». Приезжайте, и здесь вы обретете себя!
Она совершенно выдохлась, так бежала. Когда я вышел в поле, увидел, что там еще три человека. Мужчина лежал на земле, другой стоял возле него на коленях, а женщина со светлыми волосами просто смотрела на них.
Да, они выглядели спокойно, когда я увидел их. Просто как бы… ждали чего-то. Вероятно, были в шоке.
Бедняга Альфи. Его теперь уволят, но единственное, что он сделал не так, — это дал им подписать бланк отказа от претензий и отпустил без инструктажа. Альфи — почти подросток, а блондинка, как он сказал, торопила его и была очень убедительна. Он не смог ей отказать.
Прежде я их не встречал. Но спросите Шейлу на стойке регистрации, она знает всех и вся.
Шейла Капур. Капур.
Я слышал, с ними была девочка. Куда же она подевалась, когда они пошли стрелять?
Была в танцевальном кружке? Оставили одну и пошли стрелять? Нечего сказать, странная семейка.