— Я не то чтобы сказочно богат…
— Смотря с чем сравнивать.
Меня почему-то рассмешило, как Ася дважды использовала один и тот же аргумент, когда говорили про её достаток и теперь про мой.
— И тем не менее? Ты справился?
— Хочешь знать, не имеешь ли дело с психом, слетевшим с катушек из-за денег? — сыронизировал я, и Ася кивнула, состроив важное лицо.
— Да, в том числе. Всё-таки этот псих возит меня с детьми на машине, так что хотелось бы знать.
Я снова засмеялся.
— Справки от врача у меня нет, уж прости, но я в порядке. Угрозу для общества не представляю. И в целом у меня определённо лучше получается, чем у Шиноды, судя по тому, что я до сих пор жив и вполне здоров, — отшутился я, уже почти не сомневаясь, что Ася что-нибудь да увидит в моих глазах. Надеюсь, она всё же не настолько ведьма, чтобы, всего лишь глядя на меня, узнать, как я однажды (или больше чем однажды?) хотел вышибить себе мозги.
Копать глубже Ася не стала. Видимо, и вправду что-то поняла.
— Теперь понятно, откуда у тебя время быть кучером.
— Дело не столько во времени, сколько в желании. Я всё равно нашёл бы возможность, — заметил я и насадил на вилку кусок бекона.
— Не сомневаюсь. А ты всегда был таким настойчивым?
— Эй, сейчас моя очередь задавать вопрос. Таковы правила.
— Ладно, спрашивай, — она важно кивнула.
— Какой твой любимый цвет?
Ася засмеялась.
30
Виктор
Оставшееся время мы доедали завтрак и обменивались вопросами-ответами на всё подряд. Как ни странно, но, словно сговорившись, серьёзных тем больше не касались.
Постепенно переместились в машину и за разговором так же незаметно телепортировались к дому Аси.
— …и последний вопрос. Когда Сеньку забирать?
— Позвонить должны. Может, скажут вечером приехать, а может, утром, пока не знаю.
— Зато ты знаешь, что делать, когда узнаешь время.
— Да, знаю. — Голос Аси звучал иронично. — Я уже смирилась, что у меня есть кучер.
— Ну вот и хорошо. Перевезём Сеньку, а там расскажешь, куда тебя ещё возить надо.
Ася даже не вздохнула обречённо, как раньше. И вправду смирилась.
— И напиши мне размер одежды. Своей и детей. Помнишь, я просил? И про еду тоже. Для ёжик-пати. Это важно.
— Ладно-ладно. Ёжик-пати. Я поняла. Это важно, — хихикнув, повторила Ася.
Мы распрощались, и, к моему удивлению, буквально минут через пять Ася таки прислала мне размеры одежды. И про еду тоже написала:
«Пацаны едят всё, что плохо лежит. А вот для Лики надо без глютена: есть подозрение на непереносимость. И лучше без арахиса, и без клубники, и без мёда. Юный аллергик растёт».
Соскучиться по Асе я и успел, и не успел одновременно, так как увиделись мы тем же вечером, после того как ей позвонили и сообщили, что Сеньку можно забирать.
За кошкой поехало всё семейство Збруевых. Дети, разумеется, не захотели оставаться дома и в ультимативном порядке, как объяснила мне Ася, поставили её перед фактом, что поедут с ней. Точнее, с нами.
Не знаю, в чём была причина, но то ли я успел притереться с детишками в прошлый раз, то ли у меня изменилось к ним отношение после рассказа Аси о детдоме, но, так или иначе, совместная поездка в этот раз далась мне намного легче. Гораздо, несоизмеримо, охренеть, как легче! Дети вели себя тише, задавали много вопросов, я отвечал, они внимательно слушали и даже не перебивали. Что-то и я спрашивал, местами для поддержания разговора, а местами и с искренним интересом.
И что было совсем удивительно: я даже в мыслях ни разу не назвал их ни спиногрызами, ни малолетними монстрами, ни как-либо иначе по-обидному.
Это была ощутимая перемена. Причём не единственная.
Что-то ещё изменилось. Что именно, я осознал только вечером, когда, оставшись наедине с собой, выбирал для чтения следующую книгу Аси.
Оказалось, всю дорогу туда и обратно я называл детей по именам, но что меня особенно впечатлило — дядей Витей звала меня не только Лика, но и близнецы.
Значит, парни явно дали мне зелёный свет. И это было чертовски хорошо. Потому что нет ничего лучше для достижения победы, чем иметь союзников.
Лучше, только если союзники — это ещё и любимые дети женщины, которую ты хочешь покорить.
31
Ася
Говоря откровенно, кое-что в Викторе меня даже восхищало. Нет, не умение делать деньги из воздуха — врачи или спасатели восхищали меня гораздо сильнее, чем работники банков, брокеры и прочие менеджеры. Как правильно называть Виктора, я понятия не имела и решила не спрашивать — это было неважно. Чем он занимается, я поняла, остальное не имеет значения. Какая разница, как называть уборщицу — клининг-менеджер или хаускипер, если в итоге это женщина, которая моет пол?
Я восхищалась способностью Виктора заинтересовывать собой, забалтывать и очаровывать. Особенно учитывая его внешность, далёкую от внешности короля красоты. Если бы Виктор напоминал какого-нибудь Генри Кавилла, то в этом не было бы ничего странного — красивый и обаятельный парень, подумаешь. Обладая отличными внешними данными, очаровать женщину несложно. Виктор же привлекал другими качествами, и на первом месте стоял именно его интеллект, по крайней мере лично для меня. На втором — умение слушать. Это вообще редкое качество, особенно, увы, среди мужчин. Говорить они любят, слушать — нет.
Если бы Виктор не слушал меня внимательно и проникновенно, глядя с таким искренним участием, я бы не рассказала настолько много личного. Ограничилась бы двумя-тремя предложениями. Я в целом не любила распространяться о том, почему взяла именно троих детей, — взяла, и всё. Можете считать меня сумасшедшей, какая разница? Женщина, подбирающая на улице кошек и собак, зарабатывающая деньги писательством, с тремя приёмными детьми, — по-моему, достаточно «симптомов» для того, чтобы решить: она ненормальная. И спорить с этим диагнозом я не собиралась. Кто поумнее и подобрее, сам разберётся, а остальные нам с ребятами зачем?
Виктор не считал меня сумасшедшей. Если только совсем чуть-чуть. Но он и себя, кажется, не считал абсолютно нормальным, более того, я уверена — если бы его спросили о подобном, он бы с иронией ответил: «На свете не бывает полностью нормальных людей. Все мы немного сумасшедшие».
В общем, у меня появилось чувство, что этот странный, но в чём-то фантастический мужик умудряется сдвинуться с мёртвой точки и начинает добиваться того, чего хочет. Мне было с ним интересно — это раз. Я была не против встретиться с ним ещё — это два. Он понравился моим ребятам — это три. Целых три пункта! Невероятный успех, учитывая уровень нашей с мальчишками обычной сопротивляемости чужим мужчинам. И подобного успеха Виктор достиг меньше чем за неделю. Поразительная результативность у человека. Я даже не удивилась, когда услышала его рассказ о зарабатывании на криптовалютах. Только такие люди и могут зарабатывать деньги на чём-то абсолютно нематериальном, как Остап Бендер на ремонте Провала, чтобы не слишком проваливался.
В общем, в результате близнецы и Лика с нетерпением ждали обещанной ёжик-пати, и я стеснялась сама себе признаться, но я тоже ждала. Мне было интересно всё — и где живёт Виктор (я не сомневалась, что дом наверняка будет большой и в чём-то вычурный), и зачем ему понадобились размеры одежды, и как он будет себя вести, если близнецы или Лика что-нибудь разобьют или опрокинут. У меня даже было желание подговорить ребят сделать нечто подобное, но я решила всё-таки не играть грязно. Не люблю совершать нехорошие поступки, а такой поступок точно будет нехорошим.
Между тем Виктор, по-видимому, продолжал знакомиться с моим творчеством, погрузившись на этот раз в один из триллеров. Я писала разные книги, какие-то приносили больше денег, какие-то — меньше, и вот Виктор пока что выбирал исключительно неприбыльные и неформатные. Как обычно и бывает, именно они были наиболее оригинальными, но и мозговыносительными тоже.
В общем, ранним утром в пятницу я получила от Виктора сообщение с кучей сердитых смайликов.
«Я из-за тебя совсем не спал! Читал всю ночь. Теперь надо бы поспать, но я не могу! Даже не думал, что такое бывает. Как в подростковый возраст вернулся, когда впервые посмотрел “Кошмар на улице Вязов”».
Я рассмеялась. Да, понимаю, сюжетец у меня там жутковатый. В маленьком посёлке начинают пропадать люди, в итоге их потом находят по частям в разных местах. Убийца изобретателен и не повторяется, что отличает его от обычных маньяков, — каждый раз он выбирает разных жертв и новые способы убийства. Но всегда это что-то жуткое. В конце концов убийцами оказываются школьная учительница, милая и обаятельная девушка, и её класс — десять восьмиклассников, воспитанники закрытой школы для одарённых подростков. Они разработали целую теорию, по которой начали «чистить» окружающий мир от недостойных жить, с их точки зрения, людей. Зачем они нужны, если не приносят пользу обществу? Пьянствуют, не работают, не дают своим детям нормально учиться, бьют жён, душат котят и стреляют в собак. Жить достойны только умные и образованные, а пока по земле ходят всякие «недочеловеки», человечество лишь деградирует и войны не заканчиваются. В общем, старый добрый фашизм, только триллер.
Называлось всё это безобразие «Кровавый пасьянс» — за любовь учительницы к оставлению игральных карт на месте преступлений. В итоге её поймал влюблённый в неё местный полицейский, детей отправили в исправительный лагерь, а учительницу он тайно застрелил. Чтобы не смущала своими речами подрастающие поколения.
«Ну, “Кошмар” ещё не самый страшный ужастик в мире. Посмотри, например, “Синистер”. Или “Заклятие”. Да и наши старые отечественные фильмы по жути, на мой вкус, вполне могут его переплюнуть. Например, “Господин оформитель”. Или “Прикосновение”. Меня они пугают даже больше, чем современные».
Виктор, вместо того чтобы спать, начал печатать.