— Да, я заметил. Тебе нравится обсуждать свои книги.
— Всем авторам это нравится. Ладно… — Я решила провернуть трюк, который не проворачивала, наверное, с подросткового возраста, — быстренько сбежать посреди разговора, не озвучивая никакого решения. — Я пойду. Поздно уже, спать пора.
— Ась… — увидев, что я собираюсь выскочить из машины, Виктор взял меня за руку. — Так ты позволишь мне всё исправить?
Чёрт бы подрал этого мужика.
Я шла на разговор, думая быстренько озвучить свой своеобразный ультиматум, потом быстренько потрахаться — и домой. А он каким-то образом умудрился всё переворошить настолько, что я теперь не знала, как быть и что делать.
Решила ответить честно.
— Не знаю, — вздохнула и отняла свою руку. Несмотря на то, что прикосновение Виктора было приятным. Нежным таким, деликатным. Он явно умеет обращаться с женщинами. Хотя это не удивительно — с таким-то послужным списком. — Подумаю. Но всё равно в ближайшую неделю тебе лучше не попадаться никому из нас на глаза. Зашибём.
— Договорились! — кивнул Виктор обрадованно и поднял руки. — Напишу через неделю.
— Угу. Спокойной ночи, — буркнула я и всё-таки выскочила из машины.
— Спокойной… — донеслось мне вслед. Я посмотрела на тёмно-синее небо, на ряд стройных ярких фонарей, на припозднившуюся парочку с коляской и ребёнком на детской площадке, поругала себя немножко — всё-таки надо было отшить Виктора, надо! — а затем, вздохнув, пошла к подъезду.
А может, ты сама влюбилась, а? Ася? Ну, раз не стала давать Виктору от ворот поворот после всего, что сегодня видела и слышала.
Нет, точно нет. Я просто слишком добрая.
И кое-кто этим беззастенчиво пользуется.
44
Виктор
После разговора с Асей первым делом я установил таймер обратного отсчёта ровно на неделю. Проехал пару кварталов и понял, что совершенно не хочу домой. Хаос, оставшийся после провальной ёжик-пати, ни о чём хорошем не напоминал и уж точно не добавлял уюта моему любимому готическому склепу.
Я вспомнил про один вечно пустующий ресторан с прекрасным обзорным видом и решил заехать туда.
Вид свысока на вечерний город всегда действовал на меня положительно и приводил в норму. Красота и взгляд сверху вниз вдохновляют и напоминают, что я хозяин жизни. Но в то же время необъятность огромного города усмиряет.
Так и выхожу в ноль.
Именно это было мне нужно в данный момент, дабы спокойно осознать, что, чёрт побери, сегодня произошло.
В ресторане я заметил всего двоих посетителей — худенькую девушку с ноутбуком около панорамного окна и одинокого толстячка, дремлющего у барной стойки.
По правде говоря, хотелось выпить. Но ехать потом домой на такси, а на следующий день возвращаться за машиной было лениво. Услуги типа «трезвый водитель» я не люблю. Моя машина, и водить её буду только я.
Заказал чайник улуна и сел, как и девушка с ноутбуком, у окна, но как можно дальше от неё.
Вид на город отсюда открывался потрясающий: словно миллионы муравьёв провели электричество, построили высотки, обзавелись машинами. Прямо под зданием, где располагался ресторан, проходила вечно оживлённая трасса с билбордом слева, на сияющем экране которого зазывающе мелькала реклама.
Тяжело выдохнул и вдруг почему-то вспомнил о своей первой девушке.
А при чём тут она?
Я хотел обдумать произошедшее сегодня, а не ворошить прошлое!
Мысленно вернулся к Асе.
Нет, это ж надо было так облажаться! Нельзя сказать, что ко мне в дом регулярно кто-либо приходил без приглашения. Да таких случаев за всю мою разгульную карьеру было раз-два и обчёлся. Обычно все встречи были по договорённости. Но именно сегодня, когда ко мне впервые приехала Ася, ещё и с детьми, звёзды сошлись и пригнали ко мне в дом самых отвязных девчонок на свете в самом неадекватном состоянии, какое можно было представить.
Но самое главное, что при всём при этом как будто бы ещё не всё потеряно! Но как это возможно? Как я сумел такое провернуть? Почему Ася не убила меня только что? Почему не заявила в полицию, что её преследует сталкер-сексоголик? Почему вообще вышла поговорить?
А это её предложение потрахаться по-быстрому! Мне подумалось тогда: а не начались ли у меня слуховые галлюцинации из-за долгого перерыва в сексе?
Что на неё нашло? Хоть я и почуял лёгкий запах алкоголя, но Ася точно не была пьяной. Что же это было, чёрт побери?
Мои размышления прервала уставшая официантка с красным пятном на белой блузке. Девушка принесла поднос и стала очень лениво выгружать на стол чайник с пиалой. И вдруг, да так неожиданно, что девушка вздрогнула, я показал ей жестом остановиться. Мы оба замерли. Она в ожидании моих действий, а я в нежелании упустить прозрение, настигшее меня. Повисла пауза, а я, поражённый, уставился на город, будто увидел там божественное откровение.
Девушка послушно стояла и не торопила меня, но громко вздохнула, выражая недовольство.
— Принесите мне какой-нибудь хороший виски, — наконец скомандовал я. — У меня праздник. А чай мне не нужен.
Официантка откровенно цокнула языком и удалилась, забрав чайник с пиалой с собой.
А я вернулся к прозрению, благодаря которому всё стало отчётливым и понятным!
Несмотря на то, что у меня было много близости с женщинами и я научился ухаживать за ними, нутром чуять их желания, знал, на какие кнопочки на их телах нажимать, кое-чего я не умел определять. Опыта было мало, чтобы развилась чуйка.
Именно из-за этого я только сейчас осознал, что всё поведение Аси, и особенно безумное, совсем не в её стиле, предложение перепихнуться на заднем сиденье машины, и то, что я всё ещё жив или не послан куда подальше, говорили только об одном — Ася влюбилась в меня.
Я начал ёрзать на стуле от волнения и непонимания, что же теперь делать.
Тем временем официантка подозрительно быстро принесла стакан виски со льдом. Я сделал глоток и почувствовал вначале холод во рту, а затем растекающееся по телу расслабляющее тепло.
Охренеть, неужели я прав и Ася действительно?..
Если да, то всё это уже совсем не шутка и даже не игра. Конечно, это уже давно перестало было игрой, и я действительно хотел сблизиться с Асей. Но теперь всё совсем-совсем серьёзно. Совсем-совсем и серьёзно-серьёзно!
Я — бабник. Я безумно люблю женщин, я их обожаю. Но я никогда не был и не хотел быть разбивателем сердец. Я тот, кто приносит радость, а не боль.
И это значит, что у меня сейчас есть только два пути.
Оставить Асю раз и навсегда, чтобы не добавлять геморроя в жизнь многодетной матери. Либо всеми силами добиваться её доверия и идти до конца. Но второй вариант возможен, только если я действительно влюбился в неё и готов к большим переменам в жизни.
Но разве это возможно? Я ведь больше не…
И тогда я вновь вспомнил свою первую девушку. Её звали Людмила. Для меня — просто Мила.
Но при чём тут она, я опять не понял. Попытался переключиться на Асю, но в этот раз безуспешно. Образ Милы никуда не делся.
Я пробежался взглядом по огням города, словно в поиске ответа на вопрос, и каково было моё удивление, когда я действительно нашёл то, что искал.
На том самом билборде, который я увидел, как только сел за столик, сияла реклама. Видимо, я ещё раньше прочитал её на автомате и не осознал, что она мне напоминает.
На билборде были изображены какие-то духи и мерзотно-слащавая фраза: «Позволь себе любовь».
Я сразу же всё осознал. Да, моя первая девушка, единственная, которую я когда-либо по-настоящему любил, словно посылала мне сигнал. Несмотря на то, что я совсем не верил в мистику, загробную жизнь и прочую ересь, конкретно в тот момент я не мог отделаться от ощущения, что Мила с того света хочет, чтобы я что-то понял и за шиворот тычет меня в послание, как котёнка, наделавшего лужу не там, где положено.
Мурашки пробежали по спине от этих мыслей.
Так вот почему я вспомнил о Миле…
45
Виктор
Мой список из ста девяноста девяти женщин, с которыми у меня был секс, не совсем правдивый. На самом деле, свою первую девушку, Милу, я выношу за скобки, потому что с ней у меня был не просто секс.
Я её любил. Искренне и всем сердцем.
Когда я сбежал из своего родного города и приехал поступать в институт, у меня действительно получилось начать жизнь сначала, как я и планировал. Я смог иначе поставить себя среди одногруппников, не только не оказавшись объектом насмешек, как было в школе, но и каким-то чудом став центром притяжения, душой компании.
Это было настолько неожиданно для меня самого, что я ещё долго мучился синдромом самозванца. Но разоблачения так и не произошло — я на самом деле оказался способен быть другим, стоило мне вырваться из привычного окружения.
И вместе с этим прорывом случился и другой — на личном фронте. Я впервые стал встречаться с девушкой — из параллельной группы, красивейшей на всём потоке.
Мы полюбили друг друга. Тогда я узнал, что такое испытывать взаимные чувства и каково заниматься сексом.
Мы встречались с Милой меньше года. Она неожиданно умерла от тромба в лёгочной артерии. Я тогда и слов-то таких не знал и тем более не ведал, что в девятнадцать лет от подобного возможно умереть.
Никто не был виноват в происшедшем. Просто так случилось. Так в жизни бывает. Как ни странно, понимание этого было со мной уже тогда, сразу после её смерти. Мне хотелось выместить боль на чём-нибудь или на ком-нибудь. Но никто не был виноват.
Я сделал ещё глоток виски и как будто бы пустил себя ещё глубже в воспоминания. Мне подумалось, что та невыраженная боль могла трансформироваться в идею, которую я пронёс с собой через всю последующую жизнь — идею о том, что я больше никого никогда не полюблю. Не знаю, откуда возникла такая уверенность, но на удивление это были не мысли, навеянные разбитым сердцем, со временем утихшие и канувшие в небытие. Нет. Очень живучие мысли.