— Ну что, пошли, Бим. Вчера мы с тобой неплохо погуляли, надеюсь, сегодня тоже отлично получится.
Точно! Он ведь ещё и вечером Бима выводил. А я даже спасибо не сказала. Ася, ну что за невоспитанность!
Ладно, потом скажу. После того, как умоюсь и поем.
Я тогда буду лучше выглядеть и, наверное, перестану настолько смущаться.
54
Ася
Через некоторое время выяснилось, что чем дольше я бодрствую, тем хуже мне становится. Пока близнецы и Лика умывались, а Виктор выгуливал Бима, я готовила завтрак — и, несмотря на то, что готовкой это можно было назвать лишь весьма условно, устала за пять минут так, словно пару часов таскала кирпичи. Стало жарко, начало клонить в сон, на лбу выступила испарина — в общем, все признаки простудной слабости налицо. И, по-хорошему, мне надо было скорее ложиться обратно в постель, напившись лекарств и прополоскав горло, но пока это было невозможно. Надо ещё накормить детей и договориться с ними, что сегодня они побудут немного взрослыми и найдут себе занятие сами, пока я сплю. Ну и выпроводить Виктора.
Не всё из запланированного у меня получилось, к счастью или к сожалению. Ребята и Виктор поели, но уезжать мужчина отказался наотрез. И вместо того, чтобы поддержать меня, близнецы и Лика неожиданно встали на сторону Виктора.
— Ну мам, ты чего! — замахал на меня руками Лёшка. — Зачем ему уезжать? Пусть побудет с нами, мы ему наши настолки покажем. И, вообще, должен же кто-то Бима вечером выводить?
— Нельзя бесконечно эксплуатировать… — попыталась я воззвать к чьей-либо совести, но, по-видимому, ни у кого из присутствующих её не было, так что мои попытки пропали втуне.
— Не волнуйся, — с мягкой улыбкой сказал Виктор, когда я, отчаявшись повлиять на него или детей, заявила, что пойду полоскать горло, а потом спать. — Я просто прослежу, чтобы ребята не стояли на голове. Вечером выведу Бима и поеду к себе. А то, честно говоря, спать на вашем диване в гостиной у меня плохо получается.
И тут я сообразила, почему Виктор сидел на полу, когда я вышла из своей комнаты. Непонятно, отчего дети сидели с ним, но, видимо, просто за компанию.
— Упал, да?
— Ага, — подтвердил Виктор со смешком. — Причём дважды. Первый раз проснулся, а во второй — нет. Так и продолжил спать на полу. А ваши животные меня грели. В какой-то момент Бим, мне кажется, даже притворился подушкой…
Близнецы и Лика захихикали, да и я не удержалась от смеха, представив эту картину. Тогда ничего удивительного, что к утру Виктор был весь в шерсти. Я же несколько дней не убиралась нормально, а для нашей квартиры и сутки не убираться — равносильно катастрофе. Слишком много животных, влажная уборка нужна каждый день.
В общем, я всё-таки плюнула на уговоры и ушла спать. Проснулась спустя несколько часов от странных шорохов за спиной. Первые несколько секунд я лежала, прислушиваясь и пытаясь понять, что это может быть. Ковыляющая Сенька грохнулась? Нет, непохоже. Бим чем-то шуршит? Вряд ли. Тогда что это за…
А-а-а, точно! Это же швабра! Кто-то моет пол в моей комнате!
Я резко развернулась и с недоумением уставилась на Виктора, который без рубашки, в одних штанах, осторожно и явно пытаясь не разбудить меня, мусолил пол нашей шваброй.
Заметив, что я проснулась, Виктор остановился, выпрямился и…
Да блин!
Я чуть не расхохоталась, заметив, как он пытается втянуть живот. Стиснула зубы до боли и прикрыла глаза — нет, Ася, не смеяться! Нет! Не надо! Он же обидится, а ты потом будешь переживать!
Но как же это забавно, не могу-у-у…
— Извини, я тебя разбудил, — негромко сказал Виктор. Я, вздохнув, открыла глаза, про себя повторяя как мантру: «Не смеяться, не смеяться, не смеяться!» — но мужчина, на моё счастье, уже перестал пытаться втянуть живот. Стоял спокойно, видимо осознав, что всё равно ничего не получится, и смотрел на меня с тревогой. — Как ты себя чувствуешь? Может, хочешь чего-нибудь? Я там чай заварил. А то Тёмка и Лёшка пожаловались, что последние дни вы пьёте пакетики, а они их не любят.
— Ага, — невпопад ответила я, садясь на постели. Горло по-прежнему саднило, но чуть меньше. И до безобразия мокрой я не была. — Чаю я хочу, но сначала пообедаем. Надо доставку заказать.
— Вообще, мы уже пообедали, — признался Виктор, и я удивлённо подняла брови. — Ну, мальчишки и Лика говорили, что хотят есть. Я пиццу заказал. Там и тебе осталось. Ты ведь ешь пиццу, Ася?
— Ем, — кивнула я и в шутку добавила: — «Поведёшься с вами, научишься есть всякую гадость».
М-да. Нашла с кем шутить. Виктор молча озадаченно смотрел на меня несколько секунд, а потом признался:
— Я не понял. Почему гадость? Ты же сказала, что ешь пиццу?
— Сразу видно, что у тебя детей нет, — фыркнула я. — Классику не знаешь. Это же Карлсон! «Красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил».
— А-а-а, — улыбнулся Виктор и неожиданно похлопал себя по животу. — Прям как я, значит.
— Ага, — подтвердила я и свесила ноги с кровати. Прислушалась к себе — голова почти не кружилась, но слегка тошнило. Скорее всего, от голода. А ещё в туалет хотелось так, что жуть. Но это неудивительно, я же столько жидкости утром выпила — странно, что раньше не проснулась.
Я собиралась встать, и Виктор угадал моё желание — оставив в покое швабру, подошёл ближе и подал руку, чтобы помочь. Отказываться я не стала — схватилась за его большую ладонь и медленно поднялась. Сразу после этого я оказалась почти прижатой к его телу, точнее — к животу, и не удержалась…
Скорее всего, будь я в адекватном состоянии — то есть если бы не болела, — я бы не сделала ничего подобного. Но в моей голове пока клубился туман, мешая адекватно оценивать происходящее, — и вместо того, чтобы отойти в сторону и отправиться наконец в туалет, я провела свободной ладонью по животу Виктора.
Он был тёплый, слегка волосатый и упругий, как барабан. Мне понравился.
— Ась, с огнём играешь, — засмеялся мужчина, довольно сверкнув глазами. — Сейчас как закрою комнату, как…
— Ничего не получится. Я писать хочу, — призналась я невинным голоском, и Виктор поперхнулся. Посмотрел на меня весело — и отошёл на шаг назад.
— Тогда иди скорее. А потом приходи на кухню, ладно? Я сейчас здесь всё помою и тоже приду.
— Ладно, — согласилась я и вышла из комнаты.
Отчего-то было хорошо и смешно. Хотелось похихикать — без причины, как подростку. Да что со мной такое-то? Я такая весёлая, просто потому что погладила Виктора по пузу? Или это у таблеток побочное действие? Или у микстуры от кашля?
А может, я просто…
Нет-нет, быть того не может!
55
Ася
Близнецы и Лика без меня не скучали. Дрыхли они! Да, серьёзно — налопались пиццы и пошли спать. Это, конечно, объяснимо — всё-таки они ещё не выздоровели, — но я слегка напряглась. Я надеялась, что буду сидеть на кухне с Виктором и детьми, а близнецы с Ликой будут играть роль «подушки безопасности», но вышло иначе.
Оставшуюся после обеда пиццу — четыре куска, что было даже много, — мы с Виктором разогрели в духовке. Он налил мне чай и всё принёс — мне оставалось только сидеть на табуретке, привалившись спиной к стеночке, как старая бабушка, и наслаждаться жизнью.
Давненько за мной мужчины не ухаживали… Кажется, я даже соскучилась по этому феномену.
— Ты хорошо помыл пол, — призналась я после того, как съела первый кусок пиццы и запила его изрядным количеством чая. Сразу перестало мутить. — Я заценила. Не только в центре комнаты помыл, но даже под мебелью. Близнецы так не умеют.
— Ну мне всё-таки не двенадцать лет, — хмыкнул Виктор. А потом вдруг посмотрел на меня словно как-то смущённо, помялся и не слишком уверенно протянул: — Ася… Наверное, я зря это говорю, но у меня сейчас нет другого выхода… Ты не могла бы одолжить мне немного денег?
Я обалдела.
После того как мы с детьми побывали в его доме, слышать такую просьбу было максимально странно.
Надо было уточнить, по какой причине он вообще просит денег у меня, но я отчего-то поинтересовалась:
— Почему — зря?
— Ну, я в твоих глазах и так выгляжу, мягко говоря, не очень, — он ласково, но невесело улыбнулся. — А если ещё и деньги буду клянчить… Но иначе мне придётся идти до дома пешком — бензин я сжёг почти весь, когда к вам ехал. Надо наполнить бак, но расплачиваться нечем — налички нет, а карточками мне сейчас пользоваться нельзя.
— А-а-а, — поняла я и захихикала. — Вот вам, товарищ фальшивомонетчик! То есть криптовалютчик. Проблемы с законом?
— Никаких проблем, — Виктор поднял руки вверх и начал объяснять, отчего так получилось. Я слушала — и забывала жевать.
Интересно, конечно, ему живётся… Вот так р-р-раз — и ты совсем без денег, причём не потому что они банально кончились, как у меня порой бывало, а потому что их нельзя снимать. Романтика! Но, по крайней мере, это объясняет, почему у множества коррупционеров при обысках изымают кучу нала. А я всё удивлялась, зачем такие деньжищи дома хранить, если выгоднее положить в банк под проценты. Ой, наивная моя голова!
— Слушай, я этот эпизод вставлю себе в роман, — произнесла я с энтузиазмом, когда Виктор закончил рассказывать. — Можно?
— Конечно можно. Ничего секретного в этом нет. А что за роман?
Виктор спросил это с таким живым интересом, что я невольно смутилась. Во-первых, потому что появилось подозрение, что он продолжает знакомиться с остальными моими историями, а во-вторых — потому что история, о которой я сейчас говорила, была основана на образе самого Виктора.
— Тебе понравится, — усмехнулась я, отодвинула пустую тарелку и поддела его, признавшись: — Я главного героя с тебя списывала. Мужчина, который коллекционирует баб, как бутылки с хорошим вином. А героиня будет его очередной бутылкой.
Виктор, похоже, успел привыкнуть к моей язвительности — потому что он не обиделся и не напрягся и даже не стал оправдываться, а подхватил мою игру.