— Ах-ах! Мудреешь не по дням, а по часам. — Вадим отчего-то выглядел как никогда довольным.
— Ты вот шутишь, а так и есть! Буквально по часам!
— Вот и прекрасно, — кивнул друг, по-видимому предполагая, что я не буду продолжать эту чересчур личную тему, но я хотел обсудить с ним кое-что ещё.
— Но есть то, что меня беспокоит, — признался я, ощущая холодок страха где-то в груди, рядом с сердцем. — У меня и родных-то детей не было никогда…
— Насколько тебе известно, не было, — съязвил Вадим.
— Да-да, но ты понял, о чём я. В общем, я задумался, смогу ли вот так с ходу, с разбегу, как ты выразился, обзавестись не то что одним ребёнком, а сразу тремя!
— Поверь, помимо минусов, у этого есть и плюсы, — фыркнул друг и с улыбкой развёл руками. — Никаких тебе бессонных ночей, подгузников и прочего.
— Как бы да, но… Они ещё и не…
— Не родные?
— Э-э-э, да…
Я вспомнил момент, который меня больше всего удивил за минувшие сутки. Момент, когда я понял, насколько сильно влюбился в Асю.
Когда она сказала, что не может иметь детей, единственное, что я ощутил, — безграничное сочувствие. Не представляю, насколько это тяжёлый удар для женщины: узнать о бесплодии. И мне так захотелось обнять Асю… Надо было обнять. Надо.
Ни на мгновение я не подумал, что разочарован в ней, не стал рассуждать, зачем мне женщина, которая не сможет дать мне моих родных детей, если я этого захочу. Бывают же у других такие мысли? Да? Думаю, бывают.
Но ни на одно малюсенькое мгновение я не засомневался, что хочу быть с Асей. Только позже, уже покинув квартиру Збруевых, попрощавшись с чудо-близнецами и милашкой Ликой, я задумался. А вдруг всё устроено сложнее? Вдруг это сейчас мне всё равно, родные или нет, а потом всё изменится?
58
Виктор
— Понимаешь, Вадим, я ведь вообще не планировал заводить семью, — стал объяснять я, и друг кивнул. Естественно, он ведь был в курсе моего образа жизни. — О детях не думал тем более. Поэтому только сейчас задался некоторыми вопросами. Вот, например, про разницу между родными и приёмными детьми. А вдруг это важно? Я слышал неоднократно, насколько разное отношение бывает у отцов к родным и не родным детям, понимаешь? Помнишь, как Сашка ляпнул однажды? «Родные пиздюки — не приёмные».
— Сашка не знает, о чём говорит, — покачал головой Вадим, и в его глазах мелькнуло что-то странное. Полностью исчезла насмешливость, сменившись серьёзностью и каким-то глубинным пониманием происходящего. — Он дерьмовый муж, но как отец вроде вполне нормальный. Будь у него не кровные дети, я бы поставил на то, что он и для них стал бы годным отцом. Да и ты, Витя, не он, в конце концов.
— У Асиных ребят и так судьба непростая, — вздохнул я, вспомнив, что она рассказывала про своих детей. — Представляешь, что будет, если я привяжу их к себе, а потом брошу, потому что не смогу принять по-настоящему, как родных?
Вадим молча смотрел на меня, будто взвешивая, стоит рассказать мне что-то или нет. Глубоко вздохнул и произнёс предельно серьёзно:
— Я смог, и ты сможешь.
— Ну, Яна маленькая совсем, принять такую малышню, наверное, проще. А Аришка — ваша с Лидой…
Вадим покачал головой.
— Да ладно! — От удивления я аж закашлялся. — Ариша твоя копия! Да и вы же так друг с другом… Нет, правда, что ли? Никогда бы не подумал…
— Вот это я и хотел сказать. Не для всех родителей родные дети настолько дороги, как для меня мои дочки. Понимаешь? Я ради них на всё готов. Я за них кому угодно горло перегрызу…
У Вадима на мгновение стал хищный взгляд, даже ноздри раздулись, будто бы его девочкам прямо сейчас кто-то угрожал.
— Ого! А я тебя миролюбивым эстетом всегда считал, — засмеялся я, и друг улыбнулся, расслабляясь.
— Окей, очень эстетично перегрызу горло, — хмыкнул он с иронией. — Любому. Понимаешь, Витя? Я люблю их больше жизни, больше всего вообще на свете. И Арину, и малышку Яну, с первого же дня, как мы её взяли из детдома. Я уверен, ты тоже полюбишь Асиных детей как своих. Понимаешь, дети — как незаменимый витаминный комплекс. Нет другого способа привнести в свою жизнь то, что дают дети. Можешь мне поверить. У тебя, конечно, детишки уже большие, а не как были у меня, и может понадобиться время на притирку. Но если будешь присутствовать в их ежедневных делах, заботиться о них, проводить вместе время, то неизбежно полюбишь. Зуб даю.
Я молча сверлил глазами стол. А когда поднял взгляд на Вадима, увидел, что он улыбается. Он догадался, о чём я думал в этот момент.
— Да я к ним уже прикипел, — признался я.
— Ну и славно! — сказал Вадим и, поднявшись, хлопнул меня по плечу. — Значит, всё уже хорошо. И за пиццу тогда точно не возвращай деньги. С радостью угощу детей, способных растопить сердце нашего Вити! И как сказал бы Артур…
— «Бог в помощь», — произнёс я, вставая вслед за Вадимом.
— Точно! Что сказал бы Сашка, мы тоже знаем…
— «Не ссы, Витя», — добавил я, и мы, как школьники на задней парте, залились смехом, двинувшись из бара.
59
Виктор
На прощание, уже стоя на улице рядом с оживлённым перекрёстком, в разных концах которого были припаркованы наши машины, Вадим задал мне ещё один вопрос:
— Так ты, получается, действительно готов распрощаться со своим прежним образом жизни?
В его голосе не было сомнений, но было любопытство.
— Да, — незамедлительно ответил я, словно это был вопрос на торжественной церемонии в ЗАГСе.
— Я рад за тебя. Искренне рад, но меня мучает один вопрос. Почему ты всё-таки решился на этот шаг? Неужели просто влюбился? Должно же быть что-то ещё… Ну, мне так кажется, по крайней мере.
Я задумался. Ответ я знал, но в воздухе летало какое-то сравнение, которое я всё никак не мог уловить.
Светофор на противоположной стороне улицы замигал. Посмотрев на него, я вдруг вспомнил свою коллекцию из фотографий светофоров со всех стран мира, где я был. Не помню, когда я начал их снимать, но меня почему-то забавляло, насколько они во всём мире, с одной стороны, разные, а с другой — очень похожи друг на друга.
Я их много повидал. Много дорог исходил, людей повстречал, слов проговорил. Столько женщин познал…
Пауза в моём ответе длилась всего несколько секунд, но вдруг образ светофоров, увиденных мною по всему миру, схлопнулся, и я понял, как пояснить Вадиму, что со мной произошло. Даже улыбнулся, осознав, какое сравнение будет гораздо вернее, чем это.
Да и красивее, что уж там говорить.
— Моя матушка очень любила песню Зыкиной «Течёт река Волга». Когда появился магнитофон с кассетами, она буквально до дыр её заслушала. Слушала и рыдала, слушала и рыдала. Есть там такие слова: «Сказала мать: "Бывает всё, сынок. Быть может, ты устанешь от дорог. Когда домой придёшь в конце пути, свои ладони в Волгу опусти».
— Ах, даже так, — протянул Вадим с улыбкой. — Хочешь сказать, что повидал мир, нагулялся во всех смыслах, а теперь нашёл свою Волгу, с которой готов провести остаток жизни?
— Да. И не только Волгу, а ещё и с тремя рукавами.
Вадим обнял меня, похлопал по спине. А я добавил:
— Там ещё куча притоков у этой Волги… Господи, ты бы видел, какой у них дома зоопарк.
— Это я уже понял, — пробормотал Вадим, стряхивая с себя шерсть.
Светофор загорелся зелёным, и, распрощавшись с другом, я пошёл к машине.
60
Виктор
Мне повезло: через пару часов после встречи с Вадимом я получил сообщение, что всё вернулось на круги своя и вновь можно пользоваться счетами и карточками. Затягивать пояс не пришлось.
Этим же вечером, поинтересовавшись у Аси, как самочувствие у всей их семьи, я заодно выяснил, что у близнецов следующая неделя — последняя учебная. Во вторник, если всё будет благополучно, они пойдут к врачу выписываться, со среды — в школу, в пятницу — сокращённый день, всего четыре урока, а после уроков — концерт в честь окончания очередного учебного года.
И… да, мне захотелось на нём побывать. Ещё пару месяцев назад — хотя что там пару! и месяца не прошло! — я покрутил бы пальцем у виска, если бы кто-нибудь стал уверять меня, что я захочу пойти смотреть на танцы и пляски детей в обычную среднюю школу. А сейчас мне было любопытно. Любопытно настолько, что я чуть было не спросил у Аси, а можно ли и мне подъехать… Но сам мысленно дал себе по рукам, понимая, что она ответит.
Нет, если и спрашивать такое, то в присутствии самих близнецов и Лики. Тогда есть шанс, что моя команда не подведёт и Ася сдастся под их напором.
Поэтому я просто промолчал. Точнее, пожелал Асе доброй ночи, а затем, прочитав ответное пожелание, отправился бродить по просторам интернета. А именно, по просторам Асиной страницы на литературном портале, где она публиковала свои произведения.
Замер от неожиданности, ощутив, как с бешеным волнением забилось сердце, когда я увидел, что пару часов назад Ася опубликовала новую историю. Не полностью, только начало, но мне хватило лишь одного взгляда, чтобы понять: именно об этой книге мы с Асей говорили недавно.
Она назвала её «Взрослые люди», и я хмыкнул, чувствуя жаркую неловкость, словно у подростка, который решил подсмотреть за девочками в ванной. С одной стороны, хотелось поскорее заглянуть в текст, чтобы узнать, как Ася меня изобразила… Точнее, не меня, а героя, похожего на меня… А с другой стороны — я дико боялся. Чего? Ну, кто из нас хочет узнать, насколько нелепо порой смотрится в глазах любимой женщины? Я отлично понимал, что Ася способна легко размазать мою сущность, как масло по бутерброду, обнажив всю неприятную подноготную, вывернув наизнанку так, что я и сам здесь и сейчас устыжусь собственных рассуждений. И приготовился биться лысой головой о стену.
Но всё же любопытство было сильнее, поэтому я нажал на кнопочку «читать».
Текста было совсем немного, всего несколько страниц. И нет, я зря опасался, что это окажется калька с нашей первой встречи, — Ася изменила обстоятельства знакомства. И у её героини не было приёмных детей — только двое своих. А из меня она сотворила обеспеченного инвестора, который положил на её героиню