по имени Маша глаз на благотворительном вечере, но вместо того, чтобы отправиться на свидание, поехал в ветеринарную клинику — потому что на стоянке Маша обнаружила котёнка под капотом его машины.
Диалог по дороге в ветеринарку был настолько забавным, что через пять минут чтения я хохотал в голос, схватившись за живот. Мы при первой встрече говорили всё-таки о другом, и настолько смешно не было. Но тем не менее образ Карла — так Ася назвала своего героя, поскольку его отец был немцем, — казался списанным с меня. Такой же прожигатель жизни и коллекционер женщин, которому просто захотелось заполучить в коллекцию новый интересный экземпляр.
Небольшой кусок текста был написан со стороны Карла, и я, читая рассуждения героя, краснел, бледнел и морщился. Любопытный всё же эффект: когда думаешь о чём-то в своей голове, оно не кажется настолько отвратительным, как в момент прочтения. Слово написанное, а не подуманное, звучало гораздо весомее, будто из-за того, что Ася набрала этот текст на компьютере, буквы налились силой и потяжелели.
А потом я зашёл в комментарии… Да, я всегда так делал — мне были интересны в первую очередь рассуждения самой Аси, которая с удовольствием общалась с читателями. Но в этот раз я смотрел не только её ответы, которые чудились мне более короткими, чем обычно. Я читал то, что писали другие женщины…
«Вот кобель, а? И героиня с ним останется? Автор, не делайте этого!»
«Знаю я таких мужиков. Даже если завяжется в узел, потом ему надоест, и он развяжется. Нет им веры».
«Стопроцентный эгоист, которому невдомёк, что жизнь нам дана не только ради телесных удовольствий. Гнать его в шею».
Уши и лысина у меня горели, и я в итоге даже отправился в ванную — плеснуть на них холодной водой, чтобы остыли. Не слишком помогло.
Ася, Ася… Я точно помню: книгу она только начала. Значит, раз решила выложить первые кусочки, то, скорее всего, сделала это не из-за читателей, а из-за меня. Знала ведь, что я обязательно зайду, прочитаю, пойму, как мы с ней выглядим со стороны, и…
А дальше что? Ну серьёзно, неужели она рассчитывала, что я прочитаю, устыжусь и предпочту не связываться с сумасшедшей писательницей? Испугать меня хотела? Нет уж, Ася, этот номер не пройдёт. Не на того напала.
Вернувшись в свою спальню, я вновь открыл страницу книги и сразу увидел новый комментарий.
«Ну не зна-аю… Я много раз начинала книги автора с мыслью, что вот этого героя я точно не полюблю, а потом он раскрывался с другой стороны. И бац — я уже его поклонница. Так что я не хочу спешить клеймить Карла. Может, мы его ещё полюбим?»
На душе потеплело. Особенно когда я увидел, что на это ответила Ася.
«Всё может быть».
61
Ася
Когда Виктор уехал, мне стало тоскливо. А вот это уже был стопроцентный признак влюблённости, и я диву на себя давалась.
Чёрт, как это работает вообще? Всё ведь про него понимаю. И что кобель он, и что девок у него по жизни было больше, чем у меня зубов во рту, и не факт, что я буду последняя, если что. Потому что это его желание изменить образ жизни — оно может быть просто под влиянием кризиса среднего возраста. Мужики за сорок что только ни творят, когда их накрывает осознанием приближающейся старости. Вот Виктор, подсознательно понимая, что он уже не орёл, в лучшем случае — воробей, и стал выискивать, куда бы приземлиться.
Есть ли у него ко мне чувства на самом деле? Не сомневаюсь, что есть. Как я не сомневаюсь и в том, что ко всем партнёршам у него были какие-то чувства, просто не настолько яркие. Но яркость-то эта обусловлена пока что моей недоступностью. А если я перестану быть недоступной, как быстро Виктор заскучает по прежней лёгкости?
Я не могу назвать себя романтиком, я скорее реалист. Поэтому я видела лишь один вариант, при котором Виктор не бросит меня через какое-то время. И, нет, это будет не «я другому отдана и буду век ему верна», а действительно сильное и глубокое чувство, которое не пройдёт, а станет лишь глубже и сильнее.
Возможно ли это? Или мне не повезёт в любви, как не везло всю жизнь?
Я настолько задолбалась думать о настоящем и будущем, что решила предпринять ещё одну попытку отпугнуть Виктора и опубликовала начало новой книги. Почему я не сомневалась, что он туда полезет, понятия не имею. Но, пока отвечала на комментарии первым читателям, у меня горели щёки, и я тёрла их ладонями, испытывая смутное желание залезть под стол и там по-детски захихикать.
Нет, я точно влюбилась. Вот эти приступы — то смех, то слёзы и печальность, — первейшее доказательство, что кое-кто потёк мозгом. И что теперь делать? Виктор же не сдастся просто так. Честно признайся, Ася, — ты же не рассчитываешь, что после рассказа о бесплодии этого мужчину впечатлят пять страниц текста, в котором герой похож на него? Скорее раззадорят.
Телефон на столе тихо и кратко зазвенел, и я, когда взяла его в руку, готова была поклясться, что знаю, кто пишет мне на ночь глядя.
Не ошиблась.
«И всё-таки книги, в которых герой меняется, взрослеет, нравятся мне гораздо больше. Статичные герои — это скучно».
Я хмыкнула.
«Считаешь, тебе надо повзрослеть?»
«Почему же мне… Мы ведь о герое говорим. Ему — точно надо. И ты ведь планируешь это, да?»
Я заскрипела зубами. Планирую, планирую… Мало ли, что я там планирую. Герои — они же как дети. Взрослая мама-автор что-нибудь запланирует, а они тебе — шиш с маслом из-за угла покажут, руками разведут и пойдут перепрошивать весь прописанный тобой сюжет.
«Я спойлеров не даю».
«Спойлеров, может, и не даёшь. Но ты же любишь счастливые финалы. Я это уже понял. В конце концов, я у тебя десять книг читал!»
Несмотря на то, что я обалдела от такого количества, ответила всё же с шутливой иронией:
«Не поверишь, я у себя вообще все книги читала. А некоторые — ещё и перечитывала!»
Виктор прислал хохочущий смайлик, а затем…
«Знаешь, что я думаю? Счастье в случае с твоей новой историей зависит в первую очередь от Карла. Потому что Маша — цельный человек, верный и преданный, она, если решится на что-то, не отступит. Она умеет любить. А вот он…»
«Он тоже умеет, — возразила я. — Просто недолго, а не всю жизнь».
«Ты понимаешь, о чём я. Поэтому она и не захочет быть с ним. Неприятно, когда от тебя ничего не зависит и когда ты в любую секунду ждёшь подвоха. И я не знаю, как это разрулить. Здесь поможет только время, наверное. Но нужно, чтобы она захотела дать ему шанс, поверила, что у него может получиться. Есть идеи, как этого добиться?»
Я тихо рассмеялась. Вот жук!
«Хочешь взять на вооружение мою собственную фантазию? И бить меня моим же оружием?»
«Не бить, но… Я бы не отказался от подсказки. Хотя ты, я понимаю, планировала не давать мне их, а наоборот, спугнуть. Но после всего того, что я прочитал, я уверен — ты не оставишь беднягу Карла без саморазвития».
Нет, точно жук. Я покосилась на календарь над своей головой и фыркнула. Майский жук!
И тем не менее — снимаю шляпу. И правда — бьёт меня моим же оружием. Я рассчитывала, что Виктор смутится и засомневается, а он собирается искать в моём тексте подсказки для себя!
Невероятный мужик.
Я застонала и побила себя руками по голове. Дура влюблённая! Хватит умиляться уже.
«Иди-ка ты спать, Витя».
Кажется, он отлично понял, в каком я состоянии, потому что сначала прислал улыбающийся и краснеющий смайлик и только потом — пожелание доброй ночи.
62
Ася
Спустя почти два дня, утром во вторник, я собирала Лику и близнецов в поликлинику — выписываться. Можно было бы посидеть дома и ещё, конечно, но моя младшая хотела в детский сад, чувствовала себя хорошо — значит, будем выписываться. А у близнецов вообще последняя неделя, пусть уже заканчивают учёбу и вперёд — на каникулы. Они прям предвкушали свободу и вовсю косились на балкон, где стояли их велики. А ещё напомнили мне об обещанном подарке — мол, мать, где наш робот? Я пару месяцев назад обещала Тёме и Лёшке, что куплю им сборную модель робота ВАЛЛ-И, если обойдутся без троек.
— Вот увижу ваши четвертные оценки, тогда и купим, — хмыкнула я, и мальчишки страдальчески вздохнули. — А то мало ли, вдруг вы за последние три дня нахватаете кучу двоек? Не будем торопиться. Поспешишь — людей насмешишь.
— А когда ты с Сенькой в клинику? — неожиданно сменил тему Лёшка, и я вздрогнула. За рассуждениями о Викторе я совсем забыла, что мы с ним увидимся совсем скоро.
— Завтра.
— С дядей Витей?
— Ну да, — кивнула я и тут же погрозила всей святой троице пальцем. — Но вас с нами я не возьму. Вы пойдёте в школу и в детский сад.
— Пойдём, — важно кивнул Тёма и добавил такое, из-за чего я аж закашлялась: — Мы вам мешать тоже не хотим. У взрослых своя романтика должна быть.
Р-р-романтика? Боже, где он этого нахватался? Не иначе, Виктор в уши надудел, когда в гостях у нас был.
Пока шли в поликлинику, я как раз думала об этой самой романтике. А что, если всё-таки взять на вооружение тот план, от которого Виктор уже один раз отказался? Только не предлагать в открытую, а так… тихой сапой, осторожно… Да, вполне возможно, что Виктор, получив моё тело, растеряет какую-то долю интереса. Если так случится, я сразу это пойму. И тогда будет ясно, что никаких шансов на что-то большее ему давать не стоит.
Да, пожалуй, верное решение. Если я буду долго мариновать Виктора, то лишь сама вляпаюсь ещё сильнее, а мне этого не нужно. А вот так… дать ему то, о чём он мечтает, и посмотреть, что после этого будет… Охладеет или нет? Окажется ли он таким же, как двое моих бывших, или всё-таки…
После развода я несколько раз пыталась наладить личную жизнь. И вот двое моих, скажем так, партнёров до первого секса вели себя идеально, ухаживали, добивались — а потом их как подменяли. Было смешно, но и грустно тоже, тем более что я не встречалась ни с кем без чувств, просто из интереса. Я была пусть немного, но влюблена, и подобное поведение оказалось неприятно.