В своё оправдание скажу ещё раз — капкан был самым сладким в мире.
Но пойму я это всё гораздо позже.
Когда мы зашли в Асину комнату, она первым делом выгнала оттуда хвостатых свидетелей и дала им наказ не царапаться в дверь. На удивление, они даже послушались.
Затем Ася увернулась от моих объятий, чтобы успеть зашторить окна до того, как я затащу её в постель.
Застеснялась мужика. А зря. Стесняться ей нечего. Я ещё на ёжик-пати успел разглядеть, что нужно, и пришёл к выводу — Ася не просто женщина, а неподдельная красота и подлинная сексуальность. И тем не менее её желание спрятаться в темноте было более чем понятно. Слишком давно она не была с мужчиной наедине.
Что ж, в каком-то смысле Ася облегчила мне задачу. Я теперь ещё лучше понимал, как мне действовать дальше.
Да, у меня не было секса несколько недель, и сам я тоже хотел получить долгожданное удовольствие. Но больше всего я хотел, чтобы Ася не просто не пожалела о содеянном, но и по-настоящему получила разрядку, какой у неё давно не было, чтобы моей любимой женщине было очень хорошо.
А очень хорошо (ещё и с оргазмом) бывает далеко не у всех женщин вообще, а уж при первом сексе с новым партнёром тем более. Слишком важным фактором являются доверие к мужчине и расслабляющая обстановка. Некоторым достаточно и этого, плюс хотя бы мало-мальски умелые действия со стороны партнёра — и готово.
Ну и ловкости рук немного.
И языка тоже. Желательно…
А ещё, чтобы от тебя пахло если не приятно, то хотя бы никак.
И чтобы не напоминал бывшего мужа.
И чтобы в процессе не сопел, как мопс, и не хрюкал, как свинья.
И чтобы атмосферное давление было в норме, и Меркурий в нужном доме.
Короче говоря, доставлять удовольствие женщине — сложная и неточная наука.
Разделась Ася самостоятельно. Я был бы не прочь раздеть её сам, но решил, что рановато, поэтому не стал настаивать. Только смотрел, как она быстро, даже стремительно, явно опасаясь передумать, скидывает с себя одежду, и последовал её примеру. А как только на Асе остались только трусики, я взял её за руку и повёл к постели. Забрался с ней под одеяло и стал целовать, лёжа рядом на боку и поглаживая её по лицу, никуда не торопясь. И всё было отлично, пока я не осознал…
Вот лопух!
Резинок-то я и не взял с собой. Ни на что не рассчитывал, вот и не взял. Надеюсь, Ася это поймёт.
— Ась, у меня нет презервативов, — признался я, и она ехидно хихикнула.
— Они и не понадобятся. Мы полежим немного и разойдёмся.
— Ну уж нет, — выпалил я и прижал Асю к себе так, чтобы она почувствовала жар моего тела и что я настроен более чем решительно и твёрдо.
Она засмеялась снова, вытянув шею и постанывая от моих поцелуев, пошуршала где-то в темноте, вручила мне заветный квадратик и съязвила так, как умеет только она:
— С твоим послужным списком тебе нужно со справкой ходить, а не только с презиками.
Я усмехнулся.
— Знаешь, что я делаю с такими язвами, как ты?
— Идёшь с ними к гастроэнт…
Я не дал ей договорить и сквозь смех впился в её губы.
Мы смеялись под одеялом, подшучивая друг над другом и параллельно знакомясь с телом партнёра. Поглаживали друг друга, целовались и стягивали оставшуюся одежду.
Смех прекратился, когда выросло возбуждение. Когда я под одеялом, осыпая Асю поцелуями, стал спускаться ниже и ниже, от шеи к груди (только не соски, у Аси они оказались совершенно не эрогенными), затем к животу, соблазнительному пупку, и ниже, прямо к коротко стриженному лобку. И ещё ниже…
Тело было одновременно и возбуждённым, и всё ещё зажатым, не готовым к следующему этапу. Ася стеснялась. И именно из-за этого я и не скидывал одеяло (хотя очень хотелось добавить воздуха), когда начал языком ласкать её между ног.
Много лет назад, когда я едва только стал на путь познания женщин, одна опытная партнёрша подшутила надо мной, сказав, что, если я хочу уметь орально ублажить женщину, я должен каждый день тренироваться: тянуться языком к кончику носа, вылизывать на тарелке (почему-то) китайские иероглифы и тренировать задержку дыхания. История умалчивает, купился я на эту шутку или нет, но, скажем так, определённых успехов в данном искусстве точно достиг. Диплома не получал, но письменные благодарности и даже одно хвалебное видео на телефоне имеются.
Когда мне показалось, что Ася достаточно расслабилась, я открыл презерватив и хотел выкинуть упаковку, но Ася вдруг выхватила её у меня из рук и положила под подушку.
На секунду я опешил, но потом понял, что у Аси голова всё ещё занята не тем, чем надо. Боится, что дети или звери потом найдут этот кусочек фольги. Я засмеялся и, прильнув к Асиным губам, чуть не сказал, что люблю её.
Я медленно начал вводить член. Несмотря на то, что Ася сильно возбудилась и стала влажной, входить в неё всё равно оказалось туго, и я остановился, опасаясь, что ей может быть больно. Однако Ася блаженно застонала, а затем, схватив меня за ягодицы, дала понять, чтобы я вошел в неё глубже.
Неожиданно поймал себя на мысли, что мне хотелось бы просто заниматься любовью, впервые за много лет, а не спортивным сексом, как обычно. Хотелось бы не пытаться просчитать всё для достижения результата, а просто отдаться чувствам. И, конечно, не использовать презерватив.
Однако невозможно по щелчку пальцев взять и изменить своё мышление, формировавшееся десятилетиями. С презервативом проще — как пошутила Ася, когда стягивала с меня трусы, — будут справки — будут и оральные ласки, а пока извини, Витя.
Поэтому мне оставалось лишь признать наличие у себя профдеформации и извлечь из неё максимальную пользу для Аси, то есть сделать её в ближайшее время хотя бы чуточку более счастливой. И я догадывался как.
Когда женщина несёт на себе огромное бремя ответственности, вынуждена контролировать кучу всего, лучший способ доставить ей удовольствие в сексе — дать отпустить контроль полностью. В девяти случаях из десяти я угадывал.
Отпускать контроль можно по-разному. Для кого-то это отключение головы (иногда не без помощи алкоголя или чего-то ещё), а для кого-то — отдать себя целиком другому человеку.
Ася контролировала всё в своей жизни слишком давно. Настал момент временно сложить полномочия и передать их мне.
Я взял Асю за руки и прижал их к подушке у неё над головой. Перехватил её запястья одной рукой, а другой, как и всем остальным телом, насколько только было возможно, раздвинул и обездвижил её ноги.
Одна моя партнёрша называла эту позу «властный миссионер».
Ася на мгновение будто бы испугалась и захотела высвободиться. Я немного ослабил хватку и нежно поцеловал её в губы, чтобы забрать неожиданно возникшее волнение. Успешно, судя по реакции тела.
И тогда я зафиксировал её руки и ноги ещё жёстче, чем прежде.
На Асю накатила волна возбуждения, от которой она начала двигать бёдрами, как бы призывая меня двигаться в ней, а не просто быть.
Но я вышел из неё полностью, чтобы поддразнить немного и тут же дать то, что она хотела. Ася застонала.
Я вошёл в неё снова. Было всё ещё туго, но уже легче, и я стал двигаться резче и резче, не ослабляя контроль ни на мгновение, при этом целуя её в губы, шею и мочки ушей, оказавшиеся удивительно эрогенными.
И тогда Ася улетела. А если точнее, попала в «зону турбулентности» — затряслась и закричала, но не от страха, как бывает у аэрофобов, а от хорошего оргазма, как бывает у женщин, которым повезло оказаться со мной.
Ладно-ладно, шучу. Но чего не отнять, того не отнять. Умею я доставлять женщинам радость. И именно ту, которая им нужна в данный момент, и ровно столько, сколько нужно, и чуть-чуть сверху.
Я ослабил хватку и посмотрел, как тело Аси реагирует на прикосновения после оргазма. Без отторжения, как у некоторых, значит, можно продолжать ласки.
Что хочется человеку, привыкшему всё контролировать, но временно утратившему эту возможность? Правильно, вернуть всё обратно.
Я перекатился на спину, увлекая за собой Асю, приглашая быть сверху.
Теперь она стала более раскрепощённой, чем полчаса — час, два? — назад. Я понятия не имел, сколько времени прошло.
Неожиданно в дверь заскреблись. Ася засмеялась и пояснила, что это из-за крика хозяйки животные волнуются.
— Всё хорошо! — крикнула она, но, разумеется, царапанье не прекратилось. — Извини, так на чём мы остановились… — прошептала Ася и потрогала член, видимо, чтобы не на словах, а на практике узнать, кончил я тоже или нет, и, убедившись, что я ещё заряжен, так раззадорилась, что сразу же начала сама меня дразнить, двигая бедрами верхом на мне, но не вставляя член обратно, а только прижимаясь к нему. Влажные звуки, раздающиеся при этом, сводили с ума. Я застонал. Так хотелось снова войти в Асю…
И тогда, чуть позже, когда она пустила меня в себя снова и плавно двигалась на мне, как на волнах, а я, приподнявшись на кровати, ласкал её грудь и спину, произошла та магия, которая случается иногда во время интимной близости, — мы потеряли и чувство времени, и чувство самих себя, мы двигались как нечто единое, а не разделённое надвое.
Когда я кончил, Ася ещё долго не выпускала меня из себя. Лежала на мне, обмякшая, горячая, вспотевшая, и тяжело дышала, как после фитнеса.
И тогда, поглаживая Асины волосы, ощущая тепло её тела, чувствуя её запах, я получил очередное подтверждение своей влюблённости.
Обычно я хочу быть как можно ближе к женщине до своего оргазма, а потом — как можно дальше от неё. Если вдруг кончил первым, конечно, в обиде не оставлю и помогу партнёрше всеми способами достичь желаемого, но сам от этого физической радости испытывать не буду. Только моральное удовлетворение.
Но сейчас всё было иначе. После оргазма я хотел не удалиться, а, наоборот, быть ещё ближе к Асе. Хотя, казалось бы, куда ближе…
Ближе сойтись могут только наши души.
69
Виктор
Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем Ася неожиданно сказала, приподнимая голову с моей груди, и её голос звучал тревожно: