А вечером того же дня, когда мы все вместе гуляли в парке — суббота же, ещё и погода прекрасная, грех не погулять, — мой мобильный банк начал сходить с ума. Телефон вибрировал и вибрировал — на карточку почти одновременно приходили разные суммы. То пятьсот рублей, то тысяча, то две, то три… Я и оглянуться не успела, как тридцать тысяч превратились сначала в сорок, потом в пятьдесят, шестьдесят… В результате, когда мы с ребятами вернулись домой, на карточке у меня насчитывалось восемьдесят шесть тысяч.
— Фига се! — изумились хором Тёма и Лёшка, увидев это чудо. — Как так-то?
Я тоже не понимала как. Разумеется, я использовала свои авторские связи и попросила нескольких знакомых авторов сделать репосты моей записи и написать от себя пару слов, что это точно не лохотрон, — но не настолько популярными были эти авторы, чтобы за пару часов моя «казна» пополнилась больше чем на полтинник.
Катя тоже была в шоке от подобных результатов и пошутила, что у меня, по-видимому, просто есть тайный поклонник.
Вот тут я и вспомнила про Виктора. Открыла приложение, полюбовалась на имена и фамилии людей, переводивших деньги, — все они были разными — и задумалась: а стал бы он заморачиваться такой фигнёй или скинул бы единой суммой? Тут человек тридцать в списке, если не больше. Просить тридцать знакомых о такой сомнительной услуге — это надо быть трёхнутым на всю голову. Или есть ещё какие-то способы устроить подобный «денежный вброс»? Устраивают же как-то накрутки и атаки ботов на сайты — значит, способы есть.
В общем, я так и не пришла к единому выводу — виноват в моём неожиданном обогащении Виктор или нет. Но сбор закрыла. Почти девяносто тысяч — это, конечно, не миллион, но вполне достаточно. Если что и будет сверху, это я уже покрою за счёт своих денег.
Ещё написала, что завтра буду забирать Сеньку из стационара — пригласила всех желающих проверить, действительно ли мы существуем на этом свете, подъехать к клинике и полюбоваться на нас. Не сомневалась почему-то, что никто не приедет.
Ошиблась.
14
Ася
Лику, Тёму и Лёшку я оставила дома — и впоследствии пожалела об этом. Потому что, если бы мои любимые демонята были со мной, скорее всего, Виктору хватило бы пары минут, чтобы хорошенько осознать — ему это всё не надо от слова «совсем».
Да, конечно, возле клиники меня ждал он. Окликнул, когда я, забрав Сеньку и все её многочисленные бумажки, выходила из здания, и первые несколько мгновений я таращилась на него, как коза на серого волка, не понимая, что делать — бежать или сразу сдаться? Всё равно ведь сожрёт.
Но нет. Сдаваться — не наш метод.
— Вам повезло, — заявила я Виктору, подходя ближе. Он стоял возле своей здоровенной тачки и улыбался улыбкой дьявола-искусителя. — Хотя вы вряд ли оцените насколько.
Судя по дрогнувшей улыбке, я вновь его чем-то удивила. Ожидал, что я буду убегать, махать на него руками и сопротивляться? Ну, я всё же не подросток.
— Почему вы так думаете? Я вообще ценитель прекрасного, — сказал мой настойчивый «поклонник», на мгновение залипнув взглядом на моей груди. Размер у меня стандартный — третий, не маленький, но и не большой, вряд ли такого человека, как Виктор, можно им впечатлить. Так что впечатлился он, скорее всего, рисунком на футболке — забавный монстр, похожий на зубастого смешарика, сидел в чашке, полной кофе (хотя Лёшка утверждал, что это не чашка, а горшок, и вовсе не кофе, а продукты жизнедеятельности монстрика), а над ним и под ним парила надпись: «Страшно красивый».
Вообще я эту футболку Тёмке покупала в онлайн-магазине, но сильно ошиблась с размером. Очень сильно. Пришлось носить самой.
— Прекрасное бывает разное, — глубокомысленно произнесла я и кивнула на машину Виктора. — Собирались предложить подвезти меня до дома? Я согласна. Только не надо, как в прошлый раз, выбирать самый заковыристый путь. Везите нормально.
Он засмеялся и даже слегка порозовел. Ого, мы умеем смущаться? А что, это вполне мило. Стесняющийся Шрек — то ещё зрелище.
Хотя до Шрека Виктор всё же не дотягивал. Не настолько здоровенный, да и не зелёный.
— Расскажете? — поинтересовался мужчина, пока я устраивалась на заднем сиденье и устраивала по соседству безмятежно спящую Сеньку в переноске.
— О чём?
— О прекрасном.
— А! — Я невольно расплылась в улыбке, вспомнив недавние события. Собственно, если бы не они, я вряд ли встретила бы Виктора с той же благодушностью. Ему действительно несказанно повезло. — Мы с Сенькой были записаны в лист ожидания к одному хорошему хирургу, у которого запись минимум за месяц, а то и за два. И как раз когда я забирала документы из стационара, на ресепшен позвонила женщина, отменила свою запись у него. Администратор положила трубку и тут же сообщила мне об этом, спросила, не хочу ли я записать Сеньку. Конечно я хотела! Так что послезавтра пойдём с ней к этому Воронину, послушаем, что скажет теперь уже он. А то другой хирург пока отказывается делать операцию, говорит, рискованно. Но вы, наверное, читали.
— Да, — кивнул Виктор и тут же спохватился: — То есть я видел, разумеется, ваши посты в интернете — иначе никак было не узнать, когда вы приедете в клинику, — но в подробности не вдавался.
— И тем не менее — спасибо за помощь, — искренне поблагодарила я, почему-то совершенно уверенная, что всё-таки те деньги, которые посыпались на меня сутки назад, были от Виктора. — Нам с Сенькой пригодится.
В зеркале заднего вида я могла наблюдать только глаза мужчины — и их выражение стоило бы либо зарисовать, либо сфотографировать. Никогда не видела, чтобы человек одновременно и смеялся глазами, и испытывал смущение, и чувствовал растерянность, явно раздумывая, что ответить.
Если бы Виктор стал отнекиваться, клянусь, он вновь разочаровал бы меня. Но ему хватило ума не отрицать, но и не вдаваться в подробности.
— Не за что. Рад помочь. Значит, — он явно решил поскорее сменить тему, — вы вновь поедете в клинику послезавтра?
— Да, на приём к хирургу. Надеюсь, Сеньке всё же назначат операцию и соберут её несчастную лапку. Держите за меня кулачки.
— А давайте я их на месте подержу? — вполне ожидаемо предложил Виктор. — Отвезу вас в клинику, а потом домой.
— Вам заняться больше нечем, да? — засмеялась я, покачав головой. — Не стоит тратить время.
— А вам не кажется, что я уже большой мальчик и сам волен решать, на что хочу потратить своё время? — парировал Виктор. Не грубо, но настойчиво.
— Справедливо, — признала я. — Что ж, раз так… Давайте договоримся?
Он насторожился. Посмотрел на меня в зеркале заднего вида внимательно-внимательно, как будто ожидал подвоха.
И не зря ожидал.
— Да?
— Вы сами вольны решать всё насчёт своего времени, я не отрицаю. А я — насчёт своего. Я не буду от вас прятаться, и если вам хочется тратить время на мои дела — пожалуйста, ваше право. Но ничего сверх этого не будет, потому что я совершенно не хочу тратить своё время на вас. Дело не только в вас, — попыталась я смягчить отказ — всё же он прозвучал излишне резко. — Я просто уже давно не трачу время на мужчин. Договорились?
Виктор помолчал несколько секунд, напряжённо глядя на дорогу перед собой. Бросил на меня в зеркале один краткий взгляд, серьёзный и вдумчивый, и спокойно уточнил:
— Поправьте меня, если я понял неправильно. Вы разрешаете мне сопровождать вас, если сами поедете по делам куда-либо, но заранее отказываете, если я захочу куда-то вас пригласить?
— Да. Точно.
— Хорошо, — кивнул Виктор и, кажется, улыбнулся. — Я согласен.
Нет, всё-таки есть в этом человеке что-то безумное.
15
Виктор
После заключения договора с Асей ехали молча. Я периодически поглядывал на спутницу, довольно улыбаясь и максимально демонстрируя свою безобидность, чтобы не передумала и не сбежала снова. Было ей комфортно молчать со мной или нет, я не понял, но выглядела она расслабленной.
Её телефонный номер мне достался максимально прозаично. Даже напоминать не пришлось. Ася попросила меня продиктовать номер телефона, будто я «бомбила», которому надо скинуть деньги на карточку. Вообще, я бы не удивился, если бы она действительно скинула плату за проезд и потроллила ещё как-нибудь насчёт предоставленного сервиса. Например: «Опция “Молчаливый водитель” работала частично, а хотелось бы всю дорогу».
Я уже начал привыкать к непредсказуемости этой женщины.
Но в этот раз она просто сделала дозвон, попрощалась и ушла.
Я почему-то даже не сомневался, что Ася не обманывает, а просто меняет стратегию. Очень неожиданный ход, признаюсь, но зато с абсолютно очевидным замыслом.
Ася думает, что мне надоест тратить на неё время, я перестану бороться за внимание и повешу перчатки на гвоздь. А ещё она думает, будто её заявление про незаинтересованность в трате времени на мужчин меня остановит. Да чёрта с два! Всё перечисленное только добавляет мне азарта.
Так что в этот раз Ася просчиталась!
Приехав домой, занялся рабочими делами. Но как-то пустовато было, и я сделал то, что периодически делаю, пребывая в подобном настроении, — позвал в гости подругу. Двадцатидвухлетняя студентка института туризма по имени Настя отлично умела быть украшением дома. Ей нравилось просто находиться здесь, и было даже неважно, занимаемся мы чем-то при встрече или нет. Когда она писала курсовую работу, приезжала иногда просто посидеть в моём доме в тишине. Мне это по-своему нравилось.
Человек-атмосфера, человек-аксессуар. И мне не стыдно так её называть. Настя об этом знала и в ответ называла меня человеком-ресурсом. А когда злилась, обзывала полезным ископаемым — из-за моей ценности для себя и возраста.
На том и сошлись.
Прямо перед приездом Насти я залез посмотреть авторскую страницу Аси. Стало всё-таки любопытно, о чём пишет её альтер эго.
Конечно, судить по обложке — занятие глупое и ненадёжное. Но было сложно этим не грешить, ведь картинки, иллюстрирующие книги Аси, кричали одно и то же: любовная любовь, про любовь и о любви. Ах, да, ещё страсть, секс и снова про любовь.