Ресентимент всегда видит любовь как жалость и сострадание и требует от других самопожертвования в свою пользу. Взрослое мышление – как альтернатива тому, чтобы принести свое потенциальное семейное счастье на алтарь материнской любви, – в этой ситуации выглядело бы так: «Я хочу создать свою счастливую семью. Даже если это причинит боль моей матери, я знаю – она с этим справится». Ресентименту подобное мышление, вне всякого сомнения, покажется жестоким, на деле же в этом и есть подлинная любовь: «Я люблю мать настолько, что даю ей свободу – в том числе и свободу страдать, если таков будет ее выбор, а также верю в ее способность справляться самостоятельно». Именно о такой, взрослой любви Ницше писал: «Все созидающие безжалостны, всякая любовь выше сострадания». И: «То, которое сделано из любви, всегда выше хорошего и плохого».
3. Взаимоотношения двоих людей – это всегда «парный танец», где оба участника бессознательно подыгрывают друг другу и оправдывают ожидания друг друга. Наши ожидания от другого человека – осознанные или неосознанные – создаются нашими убеждениями о нем, прописанными в бессознательном. Если на уровне бессознательного мы уверовали, что человек – козел, мы всегда будем, хотим того или нет, ждать от него подвоха, а он, в свою очередь, будет «вынужден» оправдывать наши ожидания и вести себя именно как козел. Если же в глубине души мы считаем его прекрасным человеком, он – опять же, «вынужденно» – будет поворачиваться к нам своей пусть единственной, но хорошей стороной. Таким образом, меняя собственные убеждения о человеке и формируя другие ожидания от него, мы косвенно влияем на его поведение в наш адрес.
4. Отношения двоих людей на уровне бессознательного функционируют как сообщающиеся сосуды. Льем воду в один сосуд – поднимается уровень воды и во втором. В отношениях принцип тот же: меняетесь вы, меняется и ваш партнер. Это правомерно и для отношений в коллективе: меняя один элемент системы, мы меняем всю систему целиком. А значит – меняя самого себя, вы косвенно влияете на других участников и постепенно совершенствуете всю систему взаимоотношений, не привлекая других к решению проблем. Этот феномен дает колоссальные возможности для гармонизации любых связей, которые стоят того, чтобы за них побороться и с ними работать.
5. Когда человек, наращивая самодостаточность, автономность и осознанность, отказывается получать скрытые психологические выгоды нездоровым путем и выходит из деструктивных берновских игр, они без его поддержки либо отмирают, либо ведутся другими игроками уже без его участия. Вышедший из игры становится наблюдателем, который больше не вовлекается и не страдает – не платит цену за вторичные выгоды.
Пример – отзыв моего клиента, который вышел из берновской игры «Скандал», что каждый раз разыгрывалась на семейных празднествах:
«У меня вчера реально была проверка на гнев, похоже. И если относиться к этому как к проверке, то пережитпъ проще. Я когда осознал, что празднование с родственниками каждый год уже лет десять подряд идет по одному и тому же сценарию берновских игр, то это даже стало забавно. Почти каждый ход и попытка начать конфликт предугадываются и идут как по-написанному. Но я не жалуюсь. Здорово, что все вместе, даже несмотря на то, что празднование больше похоже на аналог небольшого выживания. Я был спокоен, все прошло хорошо».
6. Психологически незрелый индивид все свои взаимоотношения, будь то личные, дружеские или деловые, строит по принципу созависимости.
На сегодняшний день не существует общепризнанного определения созависимости; лично я описываю ее как патологическую эмоциональную привязанность к другому человеку, несвободу от другого человека. На уровне бессознательного созависимость выглядит как энергетический аналог пуповинной связи.
Признаки, с помощью которых вы можете проверить свои отношения на созависимость:
– в отношениях присутствует любой эмоциональный или иной дискомфорт;
– ваше настроение, чувства, поведение и решения зависят от мнения или поведения другого человека;
– вы идете или готовы идти на жертвы ради другого человека;
– вы закрываете глаза на недостатки и пороки другого человека и преувеличиваете его добродетели, либо, наоборот, – обесцениваете и демонизируете его; а порой – чередуете две эти стратегии;
– в отношениях присутствуют эмоциональные «качели»;
– в отношениях имеет место некий повторяющийся сценарий (эпизоды ссор, обид, вероломств и пр. проходят как под копирку);
– вы ведете с другим человеком мысленный диалог или спор; думаете о нем больше необходимого;
– вы болезненно скучаете в разлуке;
– вы ждете или стараетесь заслужить одобрение другого человека;
– вы ставите потребности другого человека выше собственных, стремитесь заботиться и помогать другому в большей мере, чем заботитесь о себе.
Список можно продолжать, но даже в этом описании мы легко узнаем типичные для нашего времени отношения, например, взрослых детей с родителями, отношения супругов, отношения романтических партнеров.
В драматическом треугольнике
Созависимость – это всегда пара «Родитель – Ребенок». Иногда эти роли постоянны, иногда участники меняются ролями. Популярная модель «Драматический треугольник» Стивена Карпмана хорошо описывает процессы, разворачивающиеся в отношениях созависимости, где Жертва – это Ребенок, а Спасатель и Преследователь – два Родителя – Заботливый и Критикующий. Любую психологическую игру внутри треугольника инициирует Жертва, которая стремится получить любовь (ее эквиваленты), ничего для этого не делая. Спасатель, роль которого чрезвычайно социально одобряема, движим потребностью в любви и значимости. На бессознательном уровне он не ставит себе цели спасти Жертву окончательно, так как без Жертвы и его роль исчезнет за ненадобностью вместе с возможностью получать вторичные выгоды. Поэтому спасательные меры всегда «вовремя» сходят на нет. Либо Спасатель превращается в Преследователя, доставая кнут для Жертвы вместо пряника за то, что «опять двойка», либо сама Жертва превращается в Преследователя и нападает уже на Спасателя за то, что тот плохо или недостаточно ее спасал.
Нагляднее всего эти процессы иллюстрирует берновская игра «Алкоголик», в которой супруг зависимого человека то нападает на партнера во время очередного эпизода зависимости, то спасает, подталкивая к лечению, но не делает главного – не расторгает брак. «Вы заключаете брак: смотрите же, чтобы не стал он для вас заключением!» — недаром писал о нас Ницше.
Отношения созависимости часто характерны тем, что проекция человека, с которым выстроена созависимость, буквально «живет в голове» у индивида на правах как будто бы его собственной самостоятельной единицы сознания и регулярно транслирует ему свое мнение о нем и принимаемых им решениях. Полагаю, многие из вас сталкивались с тем, что в голове порой звучат голоса матери или отца (или других значимых, авторитетных людей) и, как правило, эти голоса говорят нелестные вещи или раздают команды.
Важно понимать, что такие проекции значимых людей, с которыми возникла созависимость, всегда «работают» в паре с какой-либо из ваших детских идентичностей. А значит, если вы страдаете от сильного «внутреннего критика», не пытайтесь заставить его замолчать. Вместо этого необходимо найти и дорастить в бессознательном того ребенка, которого критикует проекция значимого человека у вас в голове. Критикует, кстати, совершенно заслуженно, ведь задача Родителя – добиться от нас совершенства, то есть – взрослости. И критик не уйдет из головы до тех пор, пока виртуальный ребенок, находящийся у него на попечении, не повзрослеет. Зато как только мы находим и доращиваем до взрослого состояния соответствующую детскую идентичность, родительствующие проекции вместе с их «голосами в голове» уходят сами собой – по доброй воле и безвозвратно.
Процесс выхода из отношений созависимости отлично иллюстрирует рассказ моей клиентки:
«Я тут такое сотворила… Буквально отвернулась от матери, которая начала жестко вампирить, прикрываясъ диагнозами. Вместо привычного покричать, порыдать, а дальше сделать вид, что все в порядке, я просто ушла, отменила совместные планы на Новый год, в том числе совместную поездку (естественно, это потеря денег, которая раньше меня всегда останавливала). Папины аргументы, что это ее болезнь, что дети огорчатся без поездки, вообще не цепляли. Просто сдала билеты, написала в агентство об аннуляции. Просто сожгла все напалмом. Вчера очень хорошо прошла встреча Нового года без них. От сестры знаю, что родители переживают, считают меня во всем виноватой, что ситуация такого не стоила и, естественно, у мамы какое-то убийственное давление, я стала для них плохой… А мне – никак… Я чувствую себя свободной. Впервые за долгие годы».
К сожалению, выходя из берновских игр и отношений созависимости, вы действительно будете становиться «плохим» в глазах тех, кто привык использовать вас как энергетического донора. Первое, что сделает любая Жертва, когда вы начнете вести себя не по сценарию, – станет для вас Преследователем, а если не получится вас устрашить и вернуть в рамки треугольника Карпмана, станет «жертвить» еще больше. Это мы и видим во фразе моей клиентки: «Родители считают меня во всем виноватой (Преследователь), у мамы какое-то убийственное давление (Жертва)». Но – такова цена сепарации и подлинной взрослости. Иначе вы вынуждены будете и далее платить гораздо большую цену – приносить на алтарь псевдолюбви близких свою свободу, эффективность и счастливость.
Если после вашего выхода из берновских игр другие игроки сочтут вас жестоким, вспоминайте слова Ницше: «Жестокость бесчувственного человека есть антипод сострадания; жестокость чувствительного – более высокая потенция сострадания». И его же: «Все созидающие безжалостны, всякая любовь выше сострадания». Но помните, что эти слова будут правомерны для вас, только когда вы осуществляете сепарацию из позиции подлинно Взрослого и происходящее не вызывает у вас никаких эмоций в адрес участников системы или событий в системе, то есть у вас нет боли, что могла бы породить эмоции. Эмоции – вечные спутники боли, а вот их отсутствие – верный признак зрелости. В противном случае вы рискуете принять за взрослое стремление к сепарации всего лишь подростковый протест ваших бунтующих идентичностей, пусть уже не детских, но и не взрослых. «Внутренние подростки», хоть и кажутся предпочтительнее прежних запуганных «внутренних дете