Фред обнял меня.
– Ты славная девочка, Дебора. Я хочу пригласить твою маму на свидание.
Я одобрительно кивнула, хотя до меня вдруг дошло, что если Фред с мамой познакомятся, понравятся друг другу и поженятся, то у меня будет пять сестер вместо одной. Ужасающая мысль!
В пятницу ко мне заскочил Рэй, но я в это время была у мамы. Он оставил под дверью записку, в которой спрашивал, не хочу ли я сходить на танцы в субботу вечером в «Кончи Джо». «Там хороший рэгги, вкусная еда и приятная атмосфера, и я мог бы встретиться там с тобой в половине восьмого. Согласна?» Я оставила на его автоответчике сообщение, что согласна.
«Кончи Джо» – здоровенный, грубо сделанный кабак на воде. Такими славятся города южного побережья. Полубар, полуресторан, полусцена (флоридский вариант магазинов Новой Англии по продаже живых лангустов). Расположенный между двумя торгующими рыболовными снастями лавочками на Индиан-Ривер-драйв в Дженсон-Бич, городке к северу от Стюарта, «Кончи Джо» относится к заведениям того рода, куда везут иногородних гостей, чтобы показать им «настоящую Флориду». Иными словами, если войти туда и присмотреться к посетителям, то увидишь куда больше туристов, чем местных. Далеко за примером ходить не надо: за все годы, что я торчала в Стюарте, там я ни разу не была.
Когда я подъехала, Рэй уже поджидал меня у дверей.
– Господи, да тут битком набито! – воскликнула я, трижды объехав парковку, прежде чем мне удалось найти местечко.
– Субботний вечер, разгар сезона, – ответил Рэй, повысив голос, чтобы перекрыть шум. – Сказали, что придется подождать минут тридцать – сорок. Так что пока выпьем что-нибудь в баре, нас позовут, когда будет готов столик. Не возражаешь?
– Нет проблем.
«Он классно выглядит, – подумала я. – Очень сексуально». Рэй слегка порезался, когда брился, и, как ни странно, крошечный порез на его обычно гладкой, слегка загорелой коже придавал ему особый шарм. Некий намек на подростка, таящегося за внешностью настоящего мачо.
Я проследовала за ним мимо хостессы, встречающей посетителей, полок, заваленных футболками с логотипом «Кончи Джо», свитерами «Кончи Джо» и рыбацкими шляпами «Кончи Джо», в темный шумный бар, где стоял широкоэкранный телевизор, свисали буйки, а стену украшал гигантский марлин.
– Что будете заказывать? – спросила официантка, протирая маленький круглый столик, вытребованный Рэем. Единственный свободный столик в заведении.
– Мне холодную «Маргариту», – сказал Рэй. – «Куэрво голд», много сока лайма и соль по краю.
– Кажется, ты называл себя пивным пузом, – улыбнулась я.
– Ага, но будучи в Риме… Это место требует, чтобы на грудь принять что-нибудь покрепче старого доброго пивка.
– Ты прав.
Я начала изучать меню предлагаемых напитков. Тут были алкогольные смеси под названиями типа «Ловец игуан», «Гумбэйский смэш», «Высотомер» и «Дайкири а-ля Хемингуэй». (Последний описывали как «сделанный по рецепту самого Папы Хема; такой подавали в баре «Флоридита» в Гаване.)
– Вы что-то выбрали? – нетерпеливо осведомилась официантка.
– «Маргариту», – ответила я.
– Вот молодец, – усмехнулся Рэй. – От этого у тебя волосы на груди вырастут.
– Всегда об этом мечтала.
– Как насчет закусок, пока суд да дело? – поинтересовался он, уставившись в меню. – Тут есть гигантские креветки, рубленые моллюски, нарезка из аллигатора…
– Нарезка из аллигатора?!
– Только не говори мне, что никогда не ела аллигатора, Дебора! При таком количестве супер-пупер-ресторанов в Нью-Йорке?
– В «супер-пупер-ресторанах Нью-Йорка» подают лосятину, оленину, кабанятину, но никаких аллигаторов. В Нью-Йорке народ носит обувь из аллигатора, сумки и ремни, однако никакой нарезки.
– Тем хуже для них. Аллигаторы очень вкусные.
– Прошу тебя! Сейчас ты скажешь, что по вкусу он напоминает курятину!
Рэй засмеялся.
– Признаться, я и сам никогда не ел его. Я собирался заказать креветочный коктейль.
– Закажи два.
От «Маргариты» у меня приятно зашумело в голове, поэтому креветки показались мне очень вкусными, а соус к ним весьма пикантным. Благодаря этому я не обратила внимания на сигаретный дым, обволакивающий меня, и на то, что официантка натыкалась на спинку моего стула всякий раз, как проходила мимо.
– И вот они, мы. Сидим субботним вечером, парочка одиноких бродяг, которым не к кому идти на свидание.
– Я мог бы сегодня пойти на свидание, – возразил Рэй. – Мой коллега по работе хотел познакомить меня с некоей Лорел.
– Лорел – это, безусловно, прогресс после Уиллоу, – заметила я. – Но что это с твоим приятелем? Имена всех женщин, которых он тебе выбирает, соответствуют названиям деревьев.[2] Надо полагать, следующую будут звать Ильм.
– Уже было. Сокращенное от Ильмиры.
– Шутишь!
– Шучу.
Я через стол потрепала его густые золотисто-каштановые волосы.
– Так почему же ты не пошел сегодня с этой самой Лорел?
– Подумал, что с тобой будет куда веселее. Не надо напрягаться, незачем размышлять на тему «Нравлюсь ли я ей?», и все такое.
– Иными словами, тебя не интересует, нравишься ли ты мне?
– Не-а. Если бы я тебе не нравился, ты со мной никуда не пошла бы.
– Если только не скучала бы по обществу.
– Если бы ты скучала по обществу, то не поселилась бы в этом коттедже на отшибе, где ни одного жилого дома нет поблизости.
– Выстрел принят. Кстати, я чувствую себя с тобой также. Никаких размышлений на тему «Нравлюсь ли я ему?». И так понятно, что ты по мне с ума сходишь.
– Должно быть, ты классно сочиняла «мыльные оперы», – рассмеялся Рэй. – Почти во все вносишь театральность.
– Полагаю, это у меня в крови. Я лишь несколько недель назад ушла из шоу и уже скучаю по нему. Не по закулисным играм и не по тем людям, что теперь там правят бал. Мне не хватает Вуди Дейвенпорта, бывшего главного сценариста, и Хелен Минсер, одной из прочих сценаристов, а больше всего я скучаю по самой работе. Как-то мне непривычно не выдавать по серии в неделю.
– Оп-па! В этих словах мне слышится легкая тоска. Но предупреждаю: ты не можешь туда вернуться. После того как я вложил в тебя кучу времени и денег.
– Каких еще денег? – возмутилась я. – Мы оплатили поровну счет в тот единственный вечер, когда ходили ужинать.
– Ага, но я посчитал и сегодняшний ужин. Плачу я, или в записке этого не сказано?
– Не сказано, но это и не важно, Рэй. Я вполне могу заплатить за себя.
Рэй покачал головой.
– Сегодня мой день рождения, и платить за все буду я, если захочу.
Он пропел куплет из старой песни Лесли Гора.
– День рождения? – изумленно повторила я. – Сегодня?
– Сорок пять, – кивнул он. – Круглая дата.
– И ты хотел отметить его со мной?
Рэй прожил в Стюарте большую часть жизни. У него тут уйма друзей, куча корешей, с которыми он мог отпраздновать. Так какого черта я тут делаю?
Уже не в первый раз меня насторожил интерес Рэя ко мне. Но тут я напомнила себе, что все старые друзья знали его, когда он был еще женат на Бет, воспринимали его вкупе с Бет, как половину пары. Может, Рэю удобно со мной именно потому, что я в городе новенькая; потому что не была свидетелем его трагедии; потому что, глядя на него, не воспринимала Рэя как страдающего мужчину.
– Ваш столик готов, мистер Скалли, – сообщила официантка, вручая Рэю счет за выпивку и закуски.
– Продолжение следует, – подмигнул мне Рэй и оплатил счет.
Мы расположились за столиком в «музыкальном зале», то есть там, где постоянная музыкальная группа «Ливень» с Ямайки развлекала публику.
Вскоре после того, как мы сели, Рэй обратил мое внимание на то, что столик покачивается.
– Слава Богу! – с облегчением вздохнула я. – А я уж было подумала, что это действие «Маргариты».
– Нет, это столик или пол. Или и то и другое. Когда идешь в «Кончи Джо», то принимаешь как данность, что нужно приносить с собой картонку спичек.
Рэй достал из кармана брюк картонку спичек, наклонился и подсунул под ножку столика, затем качнул его, желая убедиться, что решил проблему. И в самом деле решил.
– Готово. – Он снова сел. – В плотницком деле картонка спичек – известная прокладка.
– Прокладка, – повторила я. – Когда в следующий раз приду сюда, прихвачу одну с собой.
Мы заказали сандвичи с морским окунем, пива Рэю и белого вина мне. Пока мы ждали, когда нам принесут заказ, группа заиграла мелодию Боба Марли.
– Ты как? – кивнул Рэй на небольшой танцпол.
– Это твой день рождения. Хочешь танцевать? Будем танцевать.
Рэй вывел меня на площадку, где к нам быстро присоединились еще несколько пар, в основном сверстницы моей мамы. В ритме рэгги можно танцевать по-всякому, как правило, не обязательно с партнером, но Рэй имел другие соображения на этот счет. Он обнял меня и начал двигаться вправо-влево, вперед-назад, словно мы танцевали странную комбинацию: вальс-танго-фокстрот. Я понятия не имела, что Рэй пытается изобразить и какие надо делать па, но старалась как могла, ухитрившись наступить ему на ногу не больше трех-четырех раз.
Он держал меня, а я вспомнила свои ощущения, когда сидела за его спиной на мотоцикле и наши тела прижимались одно к другому в кожаном седле. Но сейчас ощущение объятий Рэя, кокон его рук, синхронное движение ног под ритмичные звуки музыки были еще приятнее.
Во время танца, когда Рэй склонился ко мне поближе, у меня сердце замерло при мысли, что он хотел поцеловать меня. Поцеловать в губы.
«Погоди! – хотела заорать я. – Мы просто друзья! Не порть этого!»
Но не пришлось. Рэй действительно наклонился, но лишь для того, чтобы прокричать мне кое-что на ухо. Музыка так грохотала, что иначе я не расслышала бы его.
– Ну как тебе наши друзья с дредами по сравнению с группами в клубах Нью-Йорка? – спросил он с сардонической улыбкой.
– В Нью-Йорке я редко посещала клубы. Я много времени проводила у телевизора, за работой.