ией. Рядом с ним ты сильнее любого человека и неода. Любовь она такая… зыбкая, а брак – дело серьезное. Подумай насчет Ильи хорошенько еще раз, на холодную голову.
– Не надо склонять Аю к браку по расчету, – возмутился Илья, перебив подполковника. – У меня с ней все закончено.
– Помолчи, васт. Все, что я хотел, я тебе уже сказал. Добавлю лишь, что браки по любви обычно разваливаются. А браки по расчету – они самые крепкие. Если расчет был верный и устраивающий обе стороны, конечно. И самое последнее – я говорил в Альрове с нашим профессором. Тем, который дал нам амулеты понимания. Так вот, он на прощание прочитал мне катрен неодского предсказателя Иллма, написанный еще три века назад. – Добрячков поднял взгляд вверх, вспоминая слова, а затем продекламировал:
Беженцы, небесный огонь на пиках.
Близкая война, дерущиеся вороны.
У мага-человека и девы войны
Родится синеглазый – в нем вся надежда.
– Вот и все, что я хотел вам сказать. А теперь слушайте мой приказ – немедленно начать лечение защитника. Ссору – прекратить, общаться между собой нормально. Общее дело делаем. Илья, приказ понял?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Ая?
– Приказ понятен, господин ярл.
– Рассчитываю на вас, бойцы, не подведите. Оставляю вас ненадолго одних, мне надо переговорить с Рейсодом. Не теряйте времени зря – Илья может понадобиться хирду уже через несколько часов.
Во время лечения Илья и Ая молчали. Парень сидел истуканом, девушка тоже не произнесла ни слова, обрабатывая защитника своим лечебным сиянием. Первое время после ссоры она еще пыталась поговорить с парнем и что-то ему объяснить, но потом махнула на эти попытки рукой и тоже замолчала. Илью эта ситуация в общем-то устраивала, – обида никуда не делась. Но сейчас, после слов подполковника, он подумал, что все же слегка перегнул палку. Никому от его принципиальности лучше не станет. Их ссору непременно заметят в хирде, а это уже касается каждого бойца. Будут обсуждать, и к каким придут выводам – неизвестно. Ведьма без защитника не лечит, но и защитник без нее скоро износится. И вообще – у обиженных аппетит ни к черту, сон плохой и печенка болит. На них воду возят. Послала девушка? Экое горе, не он первый мужик, с которым случилась подобная неприятность, и не он последний. Им в бой вместе идти – вот что важно.
– Спасибо, Ая, – произнес Илья после лечения и постарался слегка улыбнуться девушке. Это оказалось не так трудно, – «анестезирующая эйфория», которой ведьма завершала оздоровительный сеанс, растягивала губы студента в глупой улыбке. «Ае у нас в мире цены бы не было, – подумал парень. – Несколько прикосновений – и ты не только здоров телесно, но еще и словно стакан коньяку принял. Такого специалиста с руками оторвут».
– Пожалуйста. Обращайтесь, всегда готова помочь, – язвительным тоном сказала ведьма.
– Слушай, а Добрячков правду говорил? Про катрен вашего «Нострадамуса» и синеглазого ребенка? – решился на вопрос Илья. Слова подполковника его не оставили равнодушным.
– Наверное. Иллм – предсказатель знаменитый, после него осталась не одна сотня катренов. Некоторые предсказания исполнились в точности, другие нет, о третьих спорят. Я их все не знаю, конкретно про этот – даже не слышала. Но даже если так, то… – замолчала на полуслове Ая.
– То что? – заинтересовался Илья.
– То только в одном моем бывшем корпусе мобильных егерей под сотню молодых девушек-приммагов наберется. У неодов, в отличие от людей, все служат – и мужчины, и женщины. А уж во всем Крейсе этих дев войны, особенно в тех военных магучилищах, где можно выгодного жениха подцепить… На мне свет клином не сошелся, мы можем тебе другую подругу поискать. Чисто для эксперимента.
– Зараза ты все-таки, Ая, – скривился Илья. – Настоящая ведьма, как есть.
– Я пошутила, – мрачно сказала магичка. – Своего Илюшу в чужие руки ярл не отдаст, это он мне сегодня доходчиво объяснил. У него на нас обоих большие планы, если ты еще не понял. Ну что, мир?
– Посмотрим на твое поведение.
Приказа на выдвижение, которого так ждал подполковник, так и не пришло. Танки и грузовики были заправлены, боекомплект уложен, люди были готовы вступить в бой. И ничего. Новый день принес легкий снежок, периодические обстрелы противника и надоевшее до оскомины ожидание. Подполковник после каждого разговора со штабом все больше мрачнел, ругался и курил, но сделать ничего не мог – приказ был тверд: держать позиции. На что рассчитывало командование – непонятно.
На четвертый день сидения в котле нервы подполковника не выдержали. Случилось это аккурат после того, как шофер подъехавшего с запасом провизии грузовика сообщил, что эти ящики с хлебом и мешки с крупой последние. Снабжения с Большой земли нет, грузовики внутри котла атакуют виверны – в общем, ждите, когда ситуация улучшится.
– Кажется, спасение утопающих становится самостоятельной проблемой каждого утопающего, – сказал ярл Тродду и Вайсору на традиционном утреннем совещании. – Второй ударной скоро конец. Еще сутки, максимум двое ждем. Потом уходим в самостоятельный прорыв, без приказа. Лучше уйти в партизаны, чем умирать ни за грош.
Аккомпанементом к его словам доносились сильные раскаты грома. В нескольких километрах позади от них, у реки Альги, несмотря на минусовую температуру и снег, с самого утра началась магическая гроза.
– Сильно бьют, – заметил Вайсор, когда после очередного удара грома задребезжали пустые железные кружки на столе. – Наверняка перед наступлением. Разрежут наш котел вдоль реки на две части. По кускам глотать удобнее.
Добрячков мрачно кивнул головой, соглашаясь со словами танкиста. А потом резко встал и подошел к телефону.
– Ну уж нет. Сложа лапки тонуть не станем. Попробую дозвониться хевдингу и получить добро на контрудар, пока связь еще работает. Хрен с ним, пусть Тольм нас раскроет. Сейчас уже не до того.
Ход дальнейшего разговора Илья понял с пятого на десятое. Сначала подполковнику пришлось уговаривать дежурного связиста в штабе соединить его лично с хевдингом, минуя комполка. Выяснилось, что Тольм только что вышел, собираясь ехать вместе с приписанным к штабу танковым хирдом на передовую. Добрячков уговорил позвать хевдинга к аппарату, надавив на дежурного криком в трубку и общим напором. Штабной офицер поверил, что дело важнейшее и отлагательства не терпит, поэтому побежал за Тольмом. Затем последовал разговор на повышенных тонах с самим хевдингом. Тольм запрещал Добрячкову покидать позиции – лучший хирд полка комбригады держал для прикрытия от наступления неодов со стороны Нельска.
– Понимаете, я могу это сделать! – кричал в трубку подполковник. – Да, могу и сделаю. …Да, только я! Прямо сейчас ударю и выбью неодов с позиций! Да, на это способен только мой хирд и никто больше! Мы сорвем неодам удар вдоль Альги, обещаю! …Отдайте приказ, хевдинг. Вспомните Альров и оборону против драконов, сколько мы их тогда намолотили. …Нет, сейчас нет времени ничего объяснять. Просто отдайте приказ!
Тольм что-то говорил Добрячкову в ответ, заставляя подполковника болезненно морщиться.
– Да, я абсолютно уверен. Да. …Нет. …Да. …Да. Будет сделано!
Добрячков положил трубку на аппарат и повернулся к бойцам.
– Приказ получен. Пришла пора повеселиться, господа… Пощупаем неода за мягкое брюшко, давно хотел достать этих атмосферников. Вайсор, как с топливом у танков?
– Порядок. В баках полная заправка, запас хода по шоссе – двести километров. И еще десяток бочек в НЗ.
– Берем защитника с Аяной, пять машин и пару десятков десантников. Больше не надо, нам их не прикрыть, пусть в бой идут добровольцы. Атакуем позиции неодов у излучины реки в лоб, по-чапаевски, закрывшись щитами. Там до неода всего с десяток километров, через поле, лесополосу и болотце, я уточнял. Атмосферники где-то там. Давим, тараним, стреляем, наводим ужас и панику. Потом сразу обратно, пока Илья еще в норме. У страха глаза велики, неоды могут занервничать, испугаться прорыва и начать маневры или отход, вместо решительной атаки. Это их дезориентирует, сорвет планы и даст нам время. Покажем магам, что не только они могут бить, откуда не ждали.
Пять человеческих танков летели по просторному зимнему полю на максимально возможной скорости, разбрасывая широкими гусеницами снег во все стороны. Земля промерзла, и снега намело немного, поэтому ехать было легко.
Проскочили поле, съехали в заросшую высокими кустами низинку с бегущим под снегом ручейком и, взяв небольшой подъем, выскочили вперед, к старой мельнице, рядом с которой стояли большие деревянные сараи для тракторов и прочей сельхозтехники. Там-то хирдманам и встретились первые неоды.
Огненные стрелы «ведьминых поцелуев» яркими росчерками устремились от окопов, где прятались маги, к наступающим танкам. Попали дважды, оба раза в головной танк. Безрезультатно, ясное дело, Илья принял меры заранее. «Вепри» приближались к вражеским позициям, даже не пытаясь маневрировать, а Илья привычно стиснул зубы, готовясь к тому, что будет хуже. Страдать – его профессия, и пришла пора брать новые высоты мастерства.
Так и вышло. Перед тем как танки прорвались к мельнице, на них успел обрушиться целый поток заклятий. Файерболы, ледяные снаряды, зеленоватые сгустки «ледяной изморози» и всякая мелочь вроде маломощных молний попробовали на прочность щиты Ультамита на боевых машинах. Танкисты пока не стреляли – берегли ставший дефицитным в окружении боекомплект для огня наверняка, в упор. В этот раз было принято решение не повышать меткость, а сосредоточиться на защите.
Люди не стреляли лишь до того момента, пока танки не ворвались на вражеские позиции. Добравшись до неодов, танкисты отвели душу по полной программе. Пулеметы пяти машин надрывались огнем, почти не умолкая. Неоды выскакивали из окопов и бежали во все стороны, падая убитыми в снег. Из широких ворот деревянного сарая вдруг выскочил боевой дракон с седоком, который разрядил свой посох прямо в борт машине Вайсора. Такого заклинания Илья еще не видел – маленький огненный шарик рванул на магическом щите так, что весь танк полностью закрыло пеленой ослепительно-белого света, а в Илью словно воткнули на всю длину острую иголку.