– Замечательно, – прямо ответил Рейсод, сидящий рядом с Троддом. – Только как-то суховато проходит.
– Это беда поправимая, – заговорщицки улыбнулся мужчина. – Сейчас буду.
Вскоре он действительно появился с двумя бутылками, сцапанными со стола ближе к центру зала. За это время Илья успел узнать от соседей по столу, что «Имперский обозреватель» одна из крупнейших газет. Еженедельное издание для широких масс обо всем на свете с оттенком «желтизны» и миллионным тиражом. Обычная история. Официальным рупором империи были «Вести Алмии», аристократы обсуждали в салонах статьи «Имперского дворянина», купцы предпочитали «Деловой вестник». Но и те и другие почитывали «Обозревателя», хотя и считали его образцом низкого вкуса для простонародья.
– Давайте выпьем за нашу победу, – разлил вернувшийся главред по бокалам бойцов ароматный коньяк. – У меня к вам есть просьба, – добавил он чуть погодя. – Можно?
– Валяй, – благодушно разрешил опустошивший винный бокал с коньяком Тродд.
– Расскажите мне для газеты какие-нибудь байки или необычные истории с фронта под Нельском. Что-нибудь солдатское, лучше с юмором.
– Самая необычная фронтовая история с нами за одним столом сидит, – кивнул на Аю встрявший в разговор Рейсод. – Аж целая ведьма-ярл! Причем я этому ужасно рад, без нее я бы сейчас не коньяк во дворце пил, а валялся в братской могиле за полевым госпиталем. А насчет юмора на фронте не очень… У меня за время боев за город от дружины один хирд остался. Не смешно…
– Я понимаю, война штука страшная и невеселая, – согласился с ним Фолкнит. – Но про госпожу Аяну никакой отсебятины печатать нельзя. Мне даже брать у нее интервью запретили. Дело государственной важности. Сами понимаете, цензуру военного времени никто не отменял. Извините мою невоспитанность, – повернулся к ведьме мужчина, разведя руками. – Я бы с удовольствием с вами побеседовал при других обстоятельствах, госпожа ярл, но, увы, вы личность неприкосновенная… Я объясню вам, в чем мое затруднение, господа, – следующий выпуск газеты посвящен взятию Нельска. Материала для него хватает. Есть материалы от корреспондентов, фотографии битого врага и бодрые рапорты командиров. Есть даже интервью с конунгом Тольмом. Все это хорошо… Про ужасы войны в этом номере мне упоминать не хочется, выпуск все-таки праздничный – город взяли, и какой! Про страдания людей и так очень много пишем. А вот изюминки в номере нет… Как бы вам объяснить-то? Наша газета для простых людей. Вот и хотелось чего-нибудь живого, народного, прямо с полей сражений.
– Рассказать, что ли, как мы жаркое из виверны делали, а потом всей дружиной блевали? – Налил сам себе коньяка Рейсод.
– Не советую, – возразил гвардейцу Тродд. – Головой думать надо. Начальство прочитает и накажет тебя за подрыв боеготовности. Давайте-ка я лучше вам армейские частушки спою.
– Частушки? – заинтересовался Фолкнит.
– Типа того. Только гитару найдите. Там аккорды совсем простенькие.
– Попробуем…
Гитару главред где-то достал. Правда, вместе с гостями, которым тоже захотелось послушать солдатское творчество. Тродд жахнул для куража еще полбокала коньяку и начал потихоньку подбирать аккорды. А удивленный Илья вдруг понял, что он узнает эту мелодию. Пусть и сильно перевранная, но это мелодия из его мира, видимо, кто-то из попавших с ним парней спел ее местным, а они уже досочинили слова, переложив ее на свой язык. И точно, когда Тродд запел, сходство стало еще большим.
Родина моя, империя!
Неодская гадина напала на тебя,
Айлтад сказал, что стоит на драконов сесть,
Завтра будем в Алмии мороженое есть,
Нет, Айлтад – врешь. Нет, Айлтад – врешь!
Нас своими магами так просто не возьмешь!
Родина моя, империя!
Танки с самолетами люди строили не зря.
Точно артиллерия бьет из разных мест.
Не ходил бы ты, неод, колдовать под Нельский лес.
Альга-река, Альга-река!
Здесь отроем магам мы могилу на века.
Прямо в морду виверне навел зенитку я.
Не летать рептилии над Альгой них… никогда, —
поправился на последнем слове Тродд. – Ну как, пойдет для вашей газеты? – Доиграв последние аккорды переделанного «Молотова», отставил гитару в сторону тан.
– Срочно в номер, – до ушей улыбнулся Фолкнит. – Только слова запишу. Как имя автора?
– Творчество народное.
– Кронярл, закругляйтесь, – сказал подошедший к слушающим частушки Тродда гостям Вайсор, ныне щеголяющий в мундире ярла. Хотя Добрячков с Тольмом отдали командование вновь формируемой частью специального назначения Тродду, сделав его старшим по званию, танкист нисколько не обиделся. Вероятно, подполковник нашел к нему свой подход, он умел. – Киношники уже настраивают свои камеры. Думаю, скоро появится его величество.
Народ в зале действительно зашевелился, рассаживаясь за столами по протоколу, а общий гул голосов немного поутих. Герои второй ударной тоже поторопились занять свои места.
– Его величество Валтор Третий! – громко крикнул собравшимся гостям разодетый павлином лакей и отступил в сторону, открывая тяжелую створку двойной двери. С противоположной стороны второй слуга сделал то же самое, и к собравшимся гостям вошел император. Илья, вставший со своего места вместе со всеми собравшимися, с интересом принялся рассматривать правителя Империи Вильм и главу сражающегося человечества.
Император был высок, неплохо сложен, правда, слегка худощав. Лицо открытое, с правильными чертами лица. Одет просто – в такой же парадный мундир, как и собравшиеся на прием военные, но с неизвестными Илье командирскими нашивками. На груди пара орденов и ничего больше – похоже, Валтор не любитель покрасоваться. Держится просто, никакой надменности в походке и жестах. Кому-то по-приятельски кивнул, пожал паре человек руки и прошел к трибуне, на которую уже нацелили свои здоровенные кинокамеры на треногах и микрофоны хроникеры и журналисты.
Речь Валтора Илья слушал внимательно. Говорил император хорошо. Без бумажки, уверенно, с огнем в голосе. О подвиге бойцов и командиров, которые жертвуют собой на фронте не только ради империи, но ради всего человечества, не желающего быть порабощенным неодами. О тружениках тыла, которые, не жалея своих сил, развертывают зимой в голом поле новые заводы за Кольминским хребтом. О дворянстве, пошедшем в армию, и купечестве, которое не ропща платит чрезвычайные военные налоги. О том, что усилия всего народа не были напрасными, и после жестоких летних и осенних поражений имперская армия не погибла, а лишь стала крепче, воспряла духом и нанесла неодам жесточайшее поражение под Нельском. В общем, враг будет разбит и победа будет за нами. Но закончил император свою речь немного неожиданно.
– Многие думают, что эта война – война двух биологических видов, двух способов развития, двух диаметрально противоположных взглядов на мир, – рубанул воздух рукой Валтор. – Но это лишь отчасти так. На самом деле это война за правду и справедливость для всех. Люди не воюют, чтобы уничтожить неодов и похоронить магию в нашем мире навсегда, как лжет крейсовская пропаганда. Мы воюем за искоренение человеческого рабства, за свободу каждому народу выбирать свой путь и свою дорогу. Наше дело правое! И нашу правоту понимают не только люди, но и неоды. Ая Тентами, подойдите ко мне!
В наступившей тишине Ая прошла через весь зал к трибуне под прицелом объективов кинокамер.
– Позвольте вам представить ярла империи Аю Тентами. Высокородного неода из первой тысячи семей Крейса. Бывшего приммага мобильных егерей, «ведьму», как говорят бойцы на фронте. Что же такого могло случиться, что она оказалась сейчас с нами в Бирюзовом дворце, а не по ту сторону фронта? Я вам отвечу: она поняла, что правда на нашей стороне. Когда тетгруппа неодов в Альрове начала убивать простых горожан, граждан империи, она повернула свою магию против них, вступившись за наших стариков, женщин и детей. Она лечила наших бойцов и прошла вместе с бригадой Тольма славный боевой путь, участвуя в форсировании Альги и в боях за Нельск, проявив при этом мужество и героизм. За это мы награждаем ее сегодня здесь, среди других героев Нельска. Я вручаю Ае Тентами орден «Меч империи» и жалую ей личное дворянство с правом находиться вооруженной в присутсвии императора.
Император прикрепил на грудь девушки орден, а затем взял с поднесенного слугой подноса какое-то холодное оружие в ножнах и вручил его ведьме.
– А теперь, Ая, дай мне свою левую руку, – продолжил он. Удивленная девушка повиновалась, и Валтор сначала сорвал пломбу с замка, а затем снял браслет блокатора магии с ее запястья.
– Когда я говорил «находиться вооруженной», я имел в виду не только возможность носить кортик кавалера ордена в моем присутствии. Я разрешаю ей быть вооруженной своим природным оружием неода – магией. Везде и всегда. Ей дается эта привилегия, поскольку Ая никогда не применит колдовство во зло империи и всем добрым людям. Благодарю за службу!
– Служу людям и империи! – в этот раз девушка ответила четко по уставу
Затем награждали остальных фронтовиков, включая Илью. Всего их было четырнадцать человек и одна ведьма, – тех, кто удостоился высшей награды «Меч империи» за бои под Нельском. Орден по статуту вручался рядовым и офицерам за исключительные боевые заслуги на поле боя лишь один раз в жизни и предполагал пожалование личного дворянства для простолюдинов и обязательный подарок – наградной именной кортик с золотыми и серебряными украшениями. Хевдингам и конунгам «Меча империи» не давали – у генералов была своя система наград.
После фронтовиков орденами награждали гражданских – незнакомых Илье конструкторов, ученых, директоров заводов, купцов, еще каких-то людей. Свою медаль получил даже Фолкнит, за «информационную помощь фронту». А еще через полчасика гостей угловых столиков тихо попросили на выход, для них прием был окончен. Оставалась гулять лишь занявшая центральные столы элита империи, в которой, как пока