Все помнили о той трагедии, что подобного весеннему грому внезапно прогремела по кланам. А кое-кто даже своими собственными глазами видел тесные тоннели подземного города, заваленные мертвыми обезображенными телами гномов. Они могли бы рассказать и о страшных гримасах на лицах умерших, и о их черных раздувшихся телах, и о странным серых пятнах на стенах в кладовых погибшего клана…
— Им подбросили в продукты какую-то отраву, от которой они заживо сгнили. И владыка знал, кто в этом виновен… Все меня слышат? ОН…, — Грут указал на тело Кровольда. — ОН ЗНАЛ, КТО ВИНОВЕН! Это хранители!
16
Тяжелые дубовые двери ухнули куда-то вниз и Сульдэ обдало мерзким смрадом от человеческого пота, мочи и крови. Кого другого это может и заставило бы вздрогнуть от омерзения, но для старого лиса это были совершенно привычные и даже, пожалуй, в чем-то родные запахи.
— Осторожнее, господин, здесь маленькие ступеньки, — из темноты донесся до него сиплый голос одного из палачей или мастеров боли, как их прозвали шаморцы. — Сейчас я возьму факел.
Наконец, после какого-то шуршания в нескольких метрах от Сульде зажегся неровный огонек, осветивший скользкие от влаги и слизи каменные ступеньки. Он, касаясь стены, медленно начал спускаться в глубину.
— Он уже заговорил, господин, — глухо бубнил шедший впереди него палач. — Как я растянул его на дыбе, так он и заговорил. Жилы так трещали, что просто загляденье… Говорит, приказали ему отраву подсыпать в бочонки с вино, которые шли к вашему столу… Вот, здеся, господин.
Они остановились перед еще одной распахнутой дверью, из-за которой на них дохнуло теплом и запах жареного мяса.
— Вон он, туточки, голубчик, — бормотал палач, при свете трех или четырех факелов оказавшийся немного сгорбленным мужичком с выпирающим далеко за веревку кожаных брюк огромным животом. — Сомлел. Ха-ха-ха. Притомился немного… Сейчас, я.
Схватив деревянное ведро, он резко окатил водой массивную дыбу, на которой без сознания висел обнаженный паренек. От холодной воды он очнулся и, подняв голову, стал водить ею по сторонам словно пытался рассмотреть вошедших. Правда, вряд ли ему что-то удалось бы увидеть; ведь вместо глаз у него были запекшие черные рубцы.
— Вот и ладненько, — шептал палач, легонько похлопывая по выпирающим ребрам паренька ладонью. — Сам, милостевец к тебе пришел, наш господин. Смотри, все говори, а то еще приласкаю тебя.
Хмурый Сульд неожиданно пнул палача в сторону и подошел вплотную к висевшей жертве, которую молча рассматривал несколько минут.
— Тебе приказали отравить меня? — наконец, заговорил шаморец, вглядываясь в обезображенное лицо. — Отвечай, собака!
Паренек вновь поднял голову и стал ею водить по сторонам.
— Кто?! — едва не зарычал Сульде. — Кто это был?
— … Анд… Это ыл… Анд, — искалеченный что-то пытался сказать, но из его окровавленного рта доносились лишь какие-то обрывки. — Ко…ль…Анд.
Но шаморцы было достаточно и этого, чтобы узнать имя своего врага, которого он уже давно похоронил.
— Роланд, — зашипел полководец, трясясь от ярости. — Эта паршивая собака снова обманул меня! Эта тварь решила напасть исподтишка… Я убью его! Я вырву его сердце и скормлю свои псам! Где эта гадина?! Где он?!.. И позже, когда Сульде, покрытый чужой кровью с головы до ног, выходил из мрачного каземата, за его спиной испускал дух гвардеец короля Роланда, на искусанных губах которого едва угадывалась победная улыбка, а в голове звучали напутственные слова его короля — «ты дашь Ольстеру шанс выжить, если он поверит…».
Трактир "У Старого Марека" не смотря на поздний час и не думала затихать. Уже давно сменилась полуночная стража и между облаками повисла луна, а посетители все продолжали и продолжали прибывать.
"Благослови вас Благие Боги за эту проклятую заворошку!". Старый Марек, низенький лысый пузан с обрюзгшим лицом радостно потирал руки, мысленно подсчитывал прибыль. "Еще какой-то месячишко и я смогу наполнить полновесным серебром и второй сундучок, а там, глядишь, можно будет подумать и второй таверне".
- Хозяин, якорь тебе в задницу, где наше пиво? - громкий рев вдруг раздался среди незатихающего гула таверны, отвлекая хозяина от приятных мыслей. - Если наше пиво сейчас не окажется на столе, то клянусь морским драконов, я все эти кружки засуну тебе в...
Мгновенно скорчив на лице корявую улыбку, что, правда, больше напоминала злобную гримасы, трактирщик тут же подхватил в охапку с пять здоровенных глиняных кружек и бросился к центральному столу, за которым уже который день сидела большая компания - его главная радость и, одновременно, боль. Это были морские волки, самая шебутная часть команды капитана Халли, одного из тех вольных морских баронов, что откликнулись на призыв короля Роланда и прибыли в Ольстер для войны с Шамором. Они всегда хорошо платили за выпивку, но вместе с тем они были зачинателями стольких драк, что впору было требовать с них еще монет и за это.
- Бегу-бегу, мои господа! - кричал он, огибая очередной стол. - Мое самое лучшее пиво! Игривое, с горчинкой! От него вы позабудете про все на свете... Мое пиво бьет в голову сильнее молодых красоток!
Однако морским волкам было не до его болтовни. Едва только он поставил на стол кружки, как его тут же мощным хлопком по спине оправили за еще одной порцией.
За столом же вновь повисло молчание. Четыре моряка во главе со своим капитаном с ненавистью вперили взгляд в эти самые кружки, словно это именно из-за них они застряли в этом городе и уже целый месяц не показывали нос дальше городской черты.
- Капитан, что слышно в магистрате? - наконец, нарушил молчание высокий гиббонообразный боцман, схватив кружку обеими руками. - Сколько нам еще мариновать здесь свои задницы? Клянусь морскими богами, даже золото не стоит того, чтобы вольное братство так долго кормило вшей на суше.
Сидевший рядом с ним, одноглазый здоровяк с цветастой повязкой на башке, вдруг оторвал голову от стола и шумно втянул воздух:
- Золото, золото. К черту золото! Я уже забыл как пахнут бабы! Когда уже наша очередь, капитан? Ребята Хромого Вольта уже третий день развлекаются в веселом доме, а мы чем хуже?
От капитана не ускользнул точно такой же настрой и других моряков, который судя по заблестевшим глазам явно были не прочь тоже "отведать" женского тела. "Дьявол побери все это! Эти морские канальи уже с трудом сдерживаются... И честно говоря, я тоже уже заскучал в этой дыре. Еще несколько дней и мне будет чертовски тошно и мои ребята могут не сдержаться... Где же обещанная Роландов война?".
- Ша, соленые огрызки! Быстро позакрывали свои пасти! Вы все будете делать, что я вам говорю! Или кто-то хочет пойти против законом вольного братства? - он прошелся по лицам сидевших, но все сразу же отводили глаза прочь. - Хорошо. Завтра я пойду к королю Роланду и все выясню. А веселый дом мы посетим сегодня же и, если Хромой Вольт еще там, то мы выкинем его оттуда! Довольны?
Сидевшие тут же встретили слова своего капитана восторженным ревом, а одноглазый, не сдержавшись от нахлынувших чувств, отвесил хлопок проходившей мимо молодухе. Та, не будь дура, сразу же испуганно взвизгнула и словно крошечная собачонка повисла на плече у своего спутника, крепкого мужчины, в мундире королевского гвардейцы.
- Что?! - у гвардейца от такого оскорбления аж глаза на лоб полезли. - Ты, болотный хорек, мою жену лапать...
И без размаха, он со всей дури вмазал одноглазому, снося на пол вместе с боцманом. В ответ солдату почти сразу же прилетело откуда-то сбоку, где сидели другие моряки...
Замок, древняя резиденции королевской династии, несколько тысячелетий в годы испытаний давала приют королям Ольстера. Вот и сейчас, когда более половины страны было под пятой старого врага, Шариот вновь принял королевскую семью.
Вот уже более двух недель назад в замок прибыл его высочество наследник Ольстера, сопровождаемый канцлером и более чем двумя тысячами тяжелой кавалерии. Еще через пару несколько дней под торжественные звуки фанфар в крепость въехал и сам его величество король Роланд.
Когда отгремело празднество и утихла радость от встречи с родными, король Роланд поднялся по крутой лестнице на самую высокую башню крепости - Сторожевую, чтобы немного побыть одному. Здесь на пронизывающем северном ветре, несущим снег и холод со стороны ненавистного Шамора, он долгое время молча вглядывался в свиновую даль. Именно оттуда с севера и должен был появиться враг, которого он так ждал... Должен появиться, если Сульдю все-таки поверит в придуманную им легенду о спрятанных королевских сокровищах в древней резиденции королей Ольстера.
- Что-то ты не торопишься, старый Лис, - пробормотал мужчина, сильнее кутаясь в теплый зимний плащ. - Неужели обман не удался?
В этот момент сзади послышался шорох. Кто-то поднимался по лестнице.
- Отец, - это был наследник, тащивший в руках большую глиняную кружку, от которой вверх поднимался ароматный пар. - Кормилица тебе приготовила горячий взвар. Говорит, здесь холодно... А тут, и правда, очень холодно, - подросток поежился от пронизывающего ветра. - ...
- Иди сюда, - Роланд улыбнулся и спрятал сына под полой своего плаща. - Вместе будет теплее.
Так, отхлебывая по глотку горячий пряный напиток, отец с сыном долго стояли у самого края башни, вглядываясь вдаль.