Эпиграфом к этой главе служит фраза, взятая из воззрений гностиков: проблемы свободы, нравственной силы и творческих способностей неразрывно и теснейшим образом связаны с понятием зла. Гомер в «Одиссее» говорит (вкладывая эти слова в уста Зевса. – Примеч. пер.): «Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют! Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?»[212] Возможно, величайшим нашим грехом является отказ посмотреть прямо и твердо в глаза злу и дьяволу[213].
Конфликт между Богом и дьяволом привлекал поэтов еще с тех времен, когда люди только-только научились общаться между собой, и этот конфликт ближе к каждому из нас, чем может показаться. Американский поэт Эдгар Алан По показал это в своей широко известной поэме «Ворон». Вот что он пишет о дьяволе – или о демоне в терминах нашего времени[214]:
«Бедный! – я вскричал, – то богом послан отдых всем тревогам,
Отдых, мир! чтоб хоть немного ты вкусил забвенье, – да?
………………………………………………………………
«Вещий, – я вскричал, – зачем он прибыл, птица или демон
Искусителем ли послан, бурей пригнан ли сюда?
Я не пал, хоть полн уныний! В этой заклятой пустыне,
Здесь, где правит ужас ныне, отвечай, молю, когда
В Галааде мир найду я? обрету бальзам когда?»
Ворон: «Больше никогда!»
………………………………………………………………
И, как будто с бюстом слит он, все сидит он, все сидит он,
Там, над входом, Ворон черный с белым бюстом слит всегда.
Светом лампы озаренный, смотрит, словно демон сонный.
Тень ложится удлиненно, на полу лежит года, —
И душе не встать из тени, пусть идут, идут года, —
Знаю, – больше никогда!
Этими строками По описывает свою внутреннюю борьбу между тем, что он называет «демоном» и «вещим»[215]. В сердце поэта «правит ужас ныне», его душа обречена пребывать в таком состоянии. За одним исключением – и оно проливает яркий свет на весь творческий процесс – По превращает свой ужас и смятение в поэзию.
Процесс творчества характеризуется радостью, охватывающей в какой-то один момент, но в следующий она сменяется страданием. И если кто-то хочет испытать настоящее чувство радости, то он должен быть осознанно готов выдержать муки, связанные с сошествием в ад; муки, которые «в переводе» на наш обыденный язык означают смертную тоску час за часом, когда вдохновение все не приходит и не приходит.
Джон Стейнбек описывал, как «отчаяние сходит на меня», когда он работал над своим великим романом «Гроздья гнева». Он буквально задыхался в том трепете, который охватывал его в процессе работы над произведением. «Это просто очередная заурядная книга», – записал он в своем дневнике. «И самое ужасное состоит в том, что это абсолютно лучшее, что я могу сделать… И меня всегда сопровождали эти муки… мне так и не удалось привыкнуть к ним»[216].
«Гроздья гнева» оказались книгой на все времена. Частной, конкретной теме, связанной с семьей Джоудов, Стейнбек придает универсальное значение, стремясь дать описание судьбы этих обнищавших людей. В наше время они бы были просто бомжами. Прежде всего именно за этот роман ему была присуждена Нобелевская премия, но ему приходилось сражаться с собственными демонами на каждом шагу своей писательской карьеры, его дьяволы проявлялись в усталости и апатии, в разочаровании и унынии, а больше всего – в охватывавшем его отчаянии при оценке своих писательских способностей.
«Моби Дик» – это сказка, передающая содержание мифа о дьяволе, живущем на китобойном судне, шкипером которого является капитан Ахав. Этот корабль, имеющий название «Пекод», отправляется в двухлетнее плавание в южные моря на поиски большого белого кита. Являясь, без сомнения, классическим произведением, история, описанная Мелвиллом, воспринимается очень многими читателями как самый значительный американский роман. Автор рисует нам образ сатаны, который воплотился в личности капитана Ахава. Он тот самый падший ангел, полубог, которого в христианском мире принято именовать князем тьмы, Люцифером, Сатаной или дьяволом.
Роман – это увлекательная история охоты на белого кита в далеких морях, она захватывает читателя той страстью, которая вполне соответствует своей теме – притягательной силе дьявола с лице капитана Ахава[217]. Библейское Ахав происходит от имени царя древней Иудеи, который принес много бед древнееврейским пророкам; он подвергался особым нападкам со стороны пророка Илии.
Молодой человек, от имени которого эта сказка повествуется, представляется простыми словами: «Зовите меня Исмаилом». Это также связано с библейским мифом – такое имя носил четырех-или пятилетний мальчик, который вместе со своей матерью был изгнан Сарой – первой женой Авраама – в пустыню и обречен на муки голода.
В начале романа «Моби Дик» описывается воскресная служба, которую ведет пастор часовни китобоев в Нью-Бедфорде. Этот пастор вскарабкивается на свою кафедру, напоминающую нос китобойного судна, по веревочной лестнице, откуда он обращается к собравшимся богобоязненным морякам с проповедью, основанной на истории об Ионе, который не повиновался велению Бога, отправился в дальнее плавание и был проглочен китом. Воля Бога – закон в море, поэтому Иона доставляется в чреве кита.
Хотя «Пекод» отплывает из Нью-Бедфорда к южным морям в Рождество, его моряки не видят капитана Ахава на протяжении нескольких месяцев. Они только слышат звуки его шагов по палубе – топ-топ-топ – по ночам до самого утра. У него был вместо ноги деревянный костыль – результат его предыдущей встречи с большим белым китом. Но причина ненависти капитана Ахава, настолько сильной, можно сказать, раскаленной докрасна, что подчиняет себе всю его натуру, лежит глубже, чем просто в факте потери ноги. Он переполнен дьявольской ненавистью к этому огромному зверю. Он должен вступить с ним в схватку, в войну, подобную той, которую вели олимпийские боги и в результате которой весь мир сотрясался в конвульсиях и катаклизмах, за которой древние греки могли только наблюдать и претерпевать ее последствия, затаив дыхание.
Капитан Ахав появляется в дни Пасхи и собирает свой экипаж на палубе. Он служит «черную мессу», пытаясь поднять дух своих моряков и воодушевить их на смертельную схватку с Моби Диком. Все это сопровождается громкими криками моряков, пьющих грог из рога и присоединяющихся к своему капитану в его «священной войне», вызванной жгучей ненавистью к его заклятому врагу – Моби Дику. Все чувства моряков, все их силы посвящены этой титанической борьбе, все оказывается подчинено задаче найти и убить большого белого кита. Хенри Мюррей утверждает, как и почти все рецензенты, что белый кит – это миф о Боге.
Ахав настолько переполнен своей клокочущей ненавистью, настолько поглощен предвкушением схватки не на жизнь, а на смерть, что отказывается присоединиться к другому судну – «Рахили», чей капитан ведет поиски своего сына, потерявшегося на бескрайних и диких просторах океана. Капитан «Рахили» может только воскликнуть в ответ: «Да простит вас Господь!»[218]
Из глубины души Мелвилла, в результате сердечных переживаний этого скромного человека из Новой Англии, появился персонаж, который олицетворяет собой дух зла на этом его пути ненависти и мести. Капитан Ахав – это воплощение духа Люцифера, или Мефистофеля, или дьявола. Все они оказались слиты воедино в этом галерном рабе антибога. «Мелвилл уже познал из своего собственного опыта, что это значит – быть Нарциссом, Орестом, Эдипом, Исмаилом, Аполлоном и Люцифером. В этой истории он из своего собственного творческого воображения выстраивает образ сатаны, раскрывает его природу»[219].
Единственный, кого это все не убеждает и кто не разделяет всеобщей ненависти к Моби Дику, – старший помощник капитана Старбак, который является убежденным квакером, считающим, что по морскому закону ему бы следовало застрелить Ахава, но у него не хватает смелости сделать это. В конце концов Старбаку начинает нравиться его неистовый капитан, хотя Ахав полностью охвачен страстью к разрушению. Тут дьявол, как и во многих других конфликтах, выказывает свою странную силу, силу зла. В Ахаве мы видим воплощение дьявола.
После полутора лет поисков большой белый кит попадает в их поле зрения. Битва с ним длится три дня. Моряки, пропитавшиеся духом ненависти, которой охвачен их капитан, черпают из ада свои силы, снова и снова посылая свои гарпуны в это огромное существо. В процессе битвы деревянная нога Ахава ломается, вместо нее быстро делается другой «протез», который так же очень быстро ломается в сражении с большим белым китом.
В конце второго дня Старбак пытается убедить Ахава прекратить борьбу.
Великий боже, явись хоть один-единственный раз! – вскричал Старбак. – Никогда, никогда не изловить тебе его, старик. Во имя Иисуса, довольно! Это хуже сатанинского наваждения. Два дня сумасшедшей погони, дважды разнесены в щепы вельботы; собственная твоя нога во второй раз выломана из-под тебя; твоя злая тень исчезла; все добрые ангелы наперебой спешат к тебе с предостережениями; чего еще тебе нужно? Неужели мы должны гоняться за этой дьявольской рыбой, покуда она не утопит всех до последнего человека из нашей команды? Неужели мы позволим ей затянуть нас на самое дно морское? Или отбуксировать нас прямо в пекло? О, о! это богохульство продолжать и дальше нечестивую охоту!
На что Ахав отвечает: