Девушка, стоящая очень близко к нему, быстро делает какую-то заметку на планшете. У нее короткие голубые волосы, она одета в черный блейзер и джинсы, но именно ее глаза заставляют меня вздрогнуть. Они совершенно белые. Сначала я думаю, что она одна из азартных игроков. Но когда она вместе с Нолем одновременно поворачивает голову, я понимаю, что она посредник, щит, за которым Ноль может полностью спрятать свою личность. Если у кого-то получится записать эту сессию в «Пиратском логове» и они вдруг заметят Ноля, единственной информацией будут данные этой девушки, которые приведут в тупик.
Что она только что записала? Информацию о нас?
Ноль смотрит на меня еще некоторое время. Но потом происходит чудо – он отворачивается. И его посредник – тоже. Мои кулаки так плотно сжаты, что я чувствую, как ногти впились в ладони.
Я продолжаю наблюдать. Ноль ставит 34,05 койнов на «Обсидиановых Королей». Я хмурюсь. Какая странная сумма. Я молча жду, пока не проходит ровно одна минута. Тогда Ноль делает еще одну ставку, в пользу «Белых Акул». 118,25 койнов.
Теперь он ставит на другую команду? Что, черт возьми, он делает?
Еще один зритель в логове делает ставку в 34,05 койна. Минутой позже он ставит 118,25 на «Белых Акул». Точно такие же ставки, как Ноль. Посредник Ноля записывает что-то на планшете.
Это не ставки. Он так общается с другими игроками.
«Конечно же. Запиши цифры», – говорю я себе. Я продолжаю наблюдать, в то время как Ноль ждет еще пару минут и делает новую ставку. На сей раз это 55,75 койна в пользу «Обсидиановых Королей» и 37,62 в пользу «Акул».
Как и следовало ожидать, в другой части логова другой игрок делает ставки в таком же порядке. Снова посредник записывает это.
Я удивленно наблюдаю за всем этим в молчании, а вокруг меня все продолжают подбадривать игроков. Никого больше не волнуют эти ставки, да у них и нет причин, ведь только большие ставки выделяются и значительно меняют счет обеих команд. Зачем кому-либо обращать внимание на эти странные маленькие суммы?
А потом Ноль делает несколько ставок, и Рен повторяет их.
Наконец, когда матч заканчивается, Ноль встает вместе с посредником и без единого слова отходит от стеклянного цилиндра. Возле него посредник один раз кивает в толпу, и принимавший код кивает в ответ. Над нами электронный трек резко переключается на другую мелодию, будто из-за сбоя. «Уходим красиво, – поет певец. – Да, давай уйдем красиво». «Обсидиановые Короли» победили, и цифра над «Белыми Акулами» исчезает, разделенная и выплаченная победителям пропорционально ставкам. Я смотрю на список записанных мной ставок Ноля.
Пятьдесят пар чисел. Все маленькие суммы. Максимальная – 153, минимальная 0. Я смотрю на них, и догадка приходит на ум. Это такая странная мысль, что сначала я ее отметаю. Но чем дольше смотрю на цифры, тем больше все сходится.
Это координаты. Широта и долгота.
Что, если это координаты городов? Голова кружится от страха, от осознания чего-то важного. Я наконец наткнулась на важный ключ. Зачем вообще Ноль раздает координаты разным людям? Что он планирует?
Как в тумане я начинаю выходить из «Темного мира». И в этот самый момент вижу Ноля в другом конце комнаты.
Он смотрит прямо на меня.
17
Не могу сказать, узнал ли он меня. Возможно, он вообще не следил за мной, а тот взгляд был случайным. Но воспоминания о его лице, повернутом в мою сторону, заставляют меня вздрогнуть, хотя теперь я снова в своей комнате и смотрю на балкон. Я медленно выдыхаю. Спокойствие настоящего мира кажется непривычным после моей вылазки в «Темный мир».
«А что если Ноль теперь идет по моему следу?»
Я поднимаю прозрачную карту, и она висит перед глазами вместе со списком чисел, которые я только что добыла в «Пиратском логове». Переключаю внимание на координаты по краям карты.
– Тридцать один и два, – бормочу я вслух, проводя рукой по проекции. – Сто двадцать один и пять.
Мой палец останавливается на Шанхае.
Я пробую еще один набор цифр.
– Тридцать четыре и ноль пять. Сто восемнадцать и двадцать пять.
Лос-Анджелес.
40.71, 74.01 – Нью-Йорк.
55.75, 37.62 – Москва.
И так далее. Я сравниваю все цифры, иногда добавляю минус перед числом, если изначальная точка оказывается где-то в глухомани или в океане. По сути, Ноль сделал список пятидесяти самых больших городов мира, и координаты каждого из них повторили люди из толпы в «Пиратском логове».
Что бы Ноль ни задумал, это глобальная операция. И почему-то меня не оставляет зловещее чувство, что конечной целью всего этого является нечто много большее, чем просто вмешательство в турниры Warcross̓а.
«А что если на кону жизни?»
Стук в дверь прерывает мои размышления.
– Да? – говорю я.
Ответа нет. Я остаюсь на месте пару секунд, потом встаю и иду к двери. Нажимаю на кнопку открытия.
Это Рен. Он стоит, облокотившись о стену, наушники висят на шее. На его лице появляется улыбка, но во взгляде я вижу отрешенность.
– Слышал, ты пропустила обед, – говорит он и склоняет голову набок. – Голова болит?
Кровь замерзает в жилах. Но я напоминаю себе, что надо быть спокойной, так что прищуриваюсь и упираю руки в боки.
– Слышала, ты пропустил его ради музыки, – отвечаю я.
Он пожимает плечами:
– У меня контракт со студией, который не зависит от Warcross̓а. Остальные сказали мне прийти за тобой. Они собираются играть внизу, если хочешь, присоединяйся, – он кивает в сторону лестницы.
«Что ты делал в «Темном мире», Рен?» – думаю я, изучая его лицо. «Что значит твоя связь с Нолем? Что ты планируешь?»
– Не сегодня, – вру я, кивая в сторону кровати. – У меня встреча по поводу лицензии на новый скейтборд.
Рен смотрит на меня на секунду дольше, чем нужно. А потом отталкивается от стены и идет к лестнице:
– Занятая темная лошадочка, – говорит он на французском, а перевод его слов бежит перед моими глазами.
«Занятая темная лошадочка». Интересно, подозревает ли он меня в слежке. Он направляется вниз по лестнице и исчезает из виду. Я закрываю дверь и тихо вызываю Хидео. Когда он отвечает, его виртуальная версия появляется передо мной.
– Эмика, – говорит он. Я чувствую, как по телу пробегает дрожь – и от волнения, и от срочности новостей.
– Привет, – шепчу я. – Мы можем встретиться?
Когда я выхожу наконец из комнаты, то вижу, что Эшер, Рошан и Хэмми уже собрались на диванах и поедают пиццу, играя в «Марио Карт». Рен развалился рядом на кресле и наблюдает за их игрой. Их карты устремляются по радужной дороге, которая проходит туннелем через центр галактики.
– О да! – кричит Хэмми, когда ее карт выходит вперед. – Я победила, мальчики.
– Рано радуешься, Хэмми, – парирует Рошан. – Это последнее предупреждение.
– Тогда не жалей меня.
– Я не сливаю игры.
Мой взгляд перебегает на Рена. Он выглядит спокойным и безмятежным, наушники с золотыми крыльями все еще висят на шее. Он замечает меня и лениво улыбается, словно все время был здесь, а не делал ставки в «Темном мире» всего час назад.
Хэмми вскрикивает:
– Нет! – синий снаряд, взявшийся из ниоткуда, попадает в ее карт, когда она уже собирается пересечь финишную черту. Она пытается снова завести свой карт, но другие уже проносятся мимо. Она падает с первого места на восьмое, когда наконец перетаскивает себя через финишную линию.
Эшер начинает смеяться, когда Хэмми подскакивает с кресла и вскидывает руки. Она сверлит Рошана взглядом. Тот мягко улыбается ей:
– Прости, дорогая. Как я и говорил, я не сливаю игры.
– Засунь себе свое «прости»! – восклицает она. – Я жажду мести.
– Круто, Рошан, – отвечает Эшер, хлопая его по спине. – Ангел в настоящей жизни, демон за рулем карта.
Рен поглядывает на меня:
– Эй, Эмика, хочешь сыграть?
Я присоединяюсь со следующего раунда.
«Зачем ты ходил в «Пиратское логово», Рен? Что ты там делал с Нолем? Опасен ли ты для людей в этой комнате?» – но я не говорю это вслух, лишь улыбаюсь и забрасываю мой электрический скейтборд на плечо.
Я собиралась опробовать новый скейтборд в городе.
Сидящая возле Рена Хэмми охает.
– Да ладно тебе, Эм, – говорит она.
– Мне просто хочется свежего воздуха сегодня, – отвечаю я и виновато смотрю на нее. – Как я и говорила – завтра, обещаю.
Я поворачиваюсь к выходу, но меня окликает Эшер:
– Эй, «темная лошадка», – я разворачиваюсь и вижу его серьезный взгляд. – Это последний раз, когда ты бросаешь команду. Поняла?
Я молча киваю. Эшер отворачивается, но не успеваю я выйти, как замечаю мимолетную улыбку Рена.
– Хорошего отдыха, – кричит он мне и тоже отворачивается.
Я выскальзываю через заднюю дверь, выхожу, надеваю туфли и направляюсь к черному седану, ожидающему неподалеку. Нужно быть осторожнее с этими вечерними встречами с Хидео. Такие седаны используются для транспортировки команды по городу, но все равно лучше не вызывать подозрений. Эшер рассчитывает, что я буду проводить с ними время, чтобы укреплять командный дух, особенно в недели перед первой официальной игрой.
Когда я наконец подъезжаю к штаб-квартире Henka Games, уже совсем стемнело, и сердце Токио снова превратилось в чудесный мир неонового света. Сама штаб-квартира выглядит по-другому. Через линзы я вижу, что стены покрыты цветными узорами и разными художественными вариантами логотипа компании. Когда машина останавливается у подъезда, меня приветствуют два телохранителя Хидео, оба в темных костюмах. Они одновременно склоняют головы.
– Сюда, мисс Чен, – говорит один.
Я неуклюже киваю в ответ и следую за ними внутрь здания. Мы молча идем до самого кабинета Хидео.
Сосредоточенный Хидео склонился над столом, темные волосы растрепаны. Он одет в свою обычную рубашку с воротничком и темные брюки, хотя на этот раз рубашка черная с узкими серыми полосками. Мой взгляд смещается к его туфлям. Это серо-синие оксфорды,