Я остро осознаю, как близко мы друг от друга, чувствую его присутствие кожей.
Я делаю глубокий вдох:
– У тебя есть какие-нибудь потенциальные враги? Кто-то, кто хотел бы так сильно навредить тебе? Может, бывший сотрудник? Или давний деловой партнер?
Хидео отворачивается. Через некоторое время он отвечает:
– Многие не любят Warcross и «НейроЛинк». Не всем нравится новое. Кто-то его боится.
– Тогда иронично, что Ноль его так боится, – говорю я, – но при этом сам использует знания технологий, чтобы попытаться остановить тебя.
– Он, похоже, не из тех, кто задумывается о логике.
– А как насчет Рена? Ты должен его дисквалифицировать незамедлительно. Ясно, что он в этом замешан. Может, он даже причастен к попытке причинить тебе вред. Что если сегодняшний файл предназначался для него? И он каким-то образом отправил сигнал из игры человеку, который пытался на тебя напасть?
Хидео секунду молчит, а потом наконец качает головой:
– Он надежный источник информации и может привести нас к новым зацепкам. Если я уберу его сейчас, Нолю станет очевидно, что мы о нем знаем. Они могут заподозрить тебя.
Я вздыхаю. Если бы только я могла переспорить его.
– Почему ты не хочешь уехать из Токио? Ты сегодня мог погибнуть.
Хидео смотрит на меня. В его глазах отражается пламя камина.
– И показать Нолю, что он выиграл? Нет. Если весь его план нацелен только на меня, то я вздохну с облегчением.
Наш разговор затухает. Я пытаюсь придумать, что сказать, но ничего подходящего не приходит на ум. Так что я просто молчу, продлевая неловкий момент, затем снова перевожу взгляд на полки, а потом на портреты на стенах. Там есть фотографии Хидео в детстве и подростковом возрасте: на одной он помогает отцу в мастерской, на других читает у окна, играет, позирует с медалями на шее, улыбается перед фотокамерами, когда впервые попадает в новости. Любопытно. В детстве у Хидео не было серебристой пряди в волосах или серебра на темных ресницах.
А потом останавливаю взгляд на одной фотографии. На ней запечатлены два мальчика.
– У тебя есть брат? – не думая, говорю я.
Хидео молчит. Сразу же я вспоминаю предупреждение, сделанное перед первой встречей с Хидео. «Мистер Танака никогда не отвечает на вопросы о личных делах его семьи. Я должна попросить вас не упоминать ничего подобного». Я начинаю извиняться, но слова застревают в горле, когда я понимаю, что здесь нечто большее. У Хидео странное выражение лица. Он боится. Я задела старую рану, зияющую пропасть, едва зарубцевавшуюся.
После долгой паузы Хидео опускает глаза и смотрит на покрытые капельками дождя окна.
– У меня был брат, – отвечает он.
«Мистер Танака никогда не отвечает на вопросы о личных делах его семьи». Но он только что ответил, открылся мне, хоть и на мгновение. Я вижу, что эти слова кажутся ему непривычными, ощущаю его дискомфорт, когда он их произносит. Значит ли это, что он никогда не приглашает других к себе домой, где его уязвимость висит прямо на стене? Я наблюдаю за ним, ожидая продолжения. Но он молчит, и я только могу сказать:
– Мне очень жаль.
Хидео избавляет меня от неловкости, наклоняясь к столу.
– Ты говорила, что хочешь чаю, – говорит он, игнорируя мои слова так же, как и в ту ночь, когда я встретилась с ним в штаб-квартире. Момент слабости, которую он только что проявил, прошел, и щиты снова возведены.
«Вот то прошлое, что преследует его», – думаю я, вспоминая разделенную с ним минуту горя, когда я упомянула отца. Что бы ни случилось, он не примирился с этим. Возможно, это даже объясняет его упорный отказ искать безопасное укрытие. Я молча киваю и наблюдаю, как он наливает чашку мне, а потом себе. Он протягивает мне чай, и я держу чашку обеими руками, наслаждаясь теплом и ароматом.
– Хидео, – говорю я мягко, предпринимая еще одну попытку. Я пытаюсь обойти за версту тайну из его прошлого. Мой взгляд задерживается на едва заметных шрамах на костяшках его пальцев. – Я не хочу, чтобы тебе причинили вред. Ты не стоял со мной там, в «Пиратском логове», и не чувствовал зловещее присутствие этого парня. Я еще не знаю, что он задумал, но он явно опасен. Ты не можешь так играть со своей жизнью.
Хидео слегка улыбается:
– Ты проделала такой путь сегодня, чтобы убедить меня покинуть Токио?
Он дразнит меня, и я снова вспыхиваю, раздражаясь на саму себя. Я ставлю чашку на стол и пожимаю плечами.
– Ну, я думала, что смогу это с тобой обсудить только в личном разговоре. И хотела предупредить тебя так, чтобы мои товарищи по команде не слышали.
– Эмика, – говорит он, – не нужно объяснять мне, почему ты сегодня приехала сюда. Я ценю твою заботу. Ты сегодня спасла мою жизнь, знаешь ли.
Что бы я ни собиралась сказать дальше, все вылетает из головы, когда мы встречаемся взглядами. Он тоже ставит чашку на стол и наклоняется ближе ко мне. Это движение посылает дрожь вниз по моему позвоночнику.
– Я рад, что ты здесь.
Я смотрю ему в глаза, пытаясь успокоить сердцебиение:
– Правда?
– Возможно, я слишком хорошо это скрывал.
До этого момента я считала, что сама вкладываю в слова Хидео дополнительный смысл, но сложно неправильно понять это заявление. «Он часто говорит о тебе», – сказал Кенн. Я вздыхаю, но не отодвигаюсь.
– О чем ты? – шепчу я.
Ресницы Хидео опускаются, и есть нечто милое и неуверенное в его взгляде. Он сомневается. А потом делает едва заметный взмах рукой, и перед моими глазами появляется прозрачный экран. «Соединиться с Хидео?» – спрашивает он.
– Позволь мне кое-что показать тебе, – говорит он. – Это новая система коммуникации, над которой я работаю. Безопасный канал связи между нами.
Я секунду смотрю на парящее окошко, а потом принимаю предложение. По краям моего поля зрения вспыхивает голубое свечение.
– Как она работает? – спрашиваю я.
«Пошли мне мысль, Эмика».
Это собственный голос Хидео, мягкий, теплый и глубокий, отдающийся эхом в моей голове. Меня пронзает удивление. Когда я смотрю на него, то понимаю, что он даже не открывал рта и ничего не печатал. Это телепатия с помощью «НейроЛинка», следующий этап эволюции в передаче сообщений, это тайная личная связь между нами. Я поражена новизной, а потом неуверенно посылаю ему свою мысль.
«Ты в моей голове?»
«Только если ты позволишь. Ты можешь отключить нашу связь в любой момент».
Я не могу сдержать улыбку, чувствуя смесь восторга и беспокойства. Прошло почти десять лет с тех пор, как Хидео впервые создал нечто, изменившее мир, но он продолжает менять его дальше.
«Это невероятно».
Хидео улыбается, его мрачное настроение на время рассеивается. «Не думаю, что ты понимаешь, насколько мне нравится твоя компания. Так что я хочу поделиться с тобой секретом».
Внезапно я понимаю, что не только слышу его слова через наш новый «Линк»… но и что-то чувствую. Я – отголосок его эмоций. «Ах», – думаю в ответ, даже не осознавая, что задерживаю дыхание.
Я чувствую в нем желание, сильный, пылающий жар. Ко мне.
«Я хотел поцеловать тебя, – думает Хидео, наклоняясь ближе, – с того момента, как увидел тебя в том белом платье».
С вечеринки в «Саунд Мьюзеум Вижн». Внезапно я очень хорошо осознаю, что мое плечо обнажено. Постоянный поток его эмоций через «Линк» кружит мне голову, и я гадаю, чувствует ли он то же самое с моей стороны, мое быстрое, беспокойное сердцебиение, огонь в моих венах. Скорее всего, да, потому что его улыбка становится шире.
Внезапно я смелею в этом темном освещении и новой связи, в этом разогретом пространстве.
«Ну и?» – спрашиваю я.
«Ну и, – его взгляд скользит к моим губам, – возможно, нам стоит что-то с этим сделать».
Я могу думать лишь о его близости, его темных глазах, его дыхании на моей коже. В его взгляде появляется искра, глаза темнеют от чего-то огненного, ненасытного, от желания.
Он сомневается еще одну бесконечную секунду. А потом его лицо склоняется к моему. Его мягкие губы прижимаются к моим, и, прежде чем я могу это осознать, он целует меня.
Я закрываю глаза. Сначала он нежен, его эмоции сдержанные, как бы проверяющие, одна рука поднимается к моей щеке. Я прижимаюсь к его ладони, показывая, что хочу большего, представляя, что он сделает потом. «Ты чувствуешь, чего я хочу?» – словно в ответ, он издает низкий стон удовольствия. Теперь он еще ближе, прижимает меня к дивану и страстно целует. «Линк» умножает наши чувства на порядок, и я пытаюсь глотнуть воздуха, переполненная жаром его желания, проходящего через нас, и моей собственной ответной страсти к нему. Я чувствую его мысли, чувствую его руки на теле, скользящие по моим обнаженным бедрам. Все мое тело покалывает. Рукой он зарывается мне в волосы и поднимает мое лицо вверх, к нему. Сквозь туман собственных мыслей я понимаю, что обхватила его шею руками и притягиваю к себе, пока каждый миллиметр наших тел не соприкасается. Он кажется таким теплым, мускулы рук и груди твердые под одеждой. Дождь продолжает тихо барабанить по стеклу.
Хидео отодвигается на секунду, его губы прямо над моими. Его дыхание мягкое и учащенное, брови нахмурены, в глазах все еще горит пламя. Его чувства смешиваются с моими, становясь одним целым, и в этот момент он открывается мне: сдержанная, отдаленная и правильная маска исчезает, и я вижу ту его дикую и несерьезную часть, что она скрывала. Я дрожу от бури ощущений, не зная, на чем сосредоточиться, желая испить все и сразу, пытаясь найти идеальные слова.
«Окей, – наконец выдыхаю я, – ты определенно хорошо это скрывал».
На его губах снова загадочная улыбка. «Я все исправлю», – шепчет он мне на ухо, а потом снова целует меня. Я игриво прикусываю его нижнюю губу. Хидео издает удивленный стон и, оставив мои губы, целует подбородок. Его губы двигаются дальше к шее, и по моей спине бегут мурашки. Его теплая рука скользнула под мой свитер и гладит меня по голой спине, проводя по позвоночнику. Я чувствую шершавые мозоли на его ладонях своей кожей. Миллионы мыслей пролетают в голове. Я изгибаюсь, прижимаясь к нему. Как в тумане, я понимаю, что уже лежу на диване, головой на подлокотнике, а Хидео навис надо мной, прижимая меня своим телом. Его губы двигаются от моей шеи к ключицам, целуют татуировку, голое плечо.