Во всяком случае, я решил, что так будет правильно. И, примерно к середине пути, избранный подход подарил мне слабое подтверждение моих надежд, которое доказывало, что в этих местах ещё можно было найти какую-то еду. Пускай попавшийся мне участок молодого и сочного мха, выросший на месте не слишком тщательно выскребленного ранее островка жизни, недостаточно долго прятался здесь от людских глаз и не смог занять обширное пространство, но, сейчас, он радовал меня больше любого клада.
Поэтому я на несколько секунд прислонился к стене, с благодарностью вознося молитву, после чего тщательно соскрёб всё что только удалось найти, получив, в итоге, никак не меньше трёхсот грамм хоть какой-то пищи. Однако, зная о скромной питательной ценности полученной массы, мне нельзя было даже думать о том, чтобы попытаться сохранить хоть что-то для остальных. Наоборот, пришлось проглотить совершенно иррациональное чувство вины, на раз подступившее к горлу, просто чтобы подкрепить силы и увеличить свои шансы.
Короче, мне нужно было поступить так, как издревле делали те самые люди, которые добывали пищу для своего дома, и именно так я и поступил! И нечего тут было ныть!
В общем… пока я тщательно пережёвывал мох и восстанавливал силы, потраченные на его добычу, незаметно пролетело и время. Думаю, прошло никак не меньше двадцати минут, так что первый привал можно было считать состоявшимся вне стен надёжного убежища. Впрочем, это совсем не казалось проблемой, ведь сразу же после этого я вновь вышел в туннели и, вскоре, добрался до самого известного мне места, располагавшегося за стенами поселения.
Пусть и оказавшись там без новой добычи, я всё равно был безмерно доволен собой и своими успехами. Я ведь не просто смог добраться сюда, да ещё и найдя попутно что-то полезное, но и успешно скрывался от внимания тех людей, которые тоже искали пищу и периодически оказывались неподалёку от моего пути.
Более того, вскоре, у меня появилось ещё больше поводов радоваться и хвалить себя за грамотный план!
Ну… после того, как я вполглаза продремал в убежище около часа, но остался при этом жив и здоров.
После такого оставалось лишь отправиться в тёмные тоннели и не только вернутся живым, но и вынести на себе какую-то добычу.
Да, да… в одиночку отправится туда, куда многим не следовало соваться даже тогда, когда холодная хватка смерти уже начинала ощущаться удавкой на шее. Что красноречиво подтверждали догнивающие тела и набело обглоданные кости, которые всё чаще попадались мне, с каждым прошедшем в пути часом.
Часто это была смесь останков людей и местных хищников, однако, попадались и следы боя между группами жителей Приюта Отверженных, которых оказалось не так уж и мало.
Всё это могло бы пощекотать даже самые крепкие нервы, а, пока я был один, то и вовсе создавало гнетущее чувство обречённости, которому с трудом позволяли сопротивляться упорство, долг и надежда.
«Бедный Йорик… и на что ты только надеялся?» — спросил я у одного из попавшихся под руку черепов, пока присваивал себе застрявший в костях фонарик, а также тридцать патронов для дробовика в патронташе, да хватался за голову, жалея о пропаже самого оружия.
Кстати, это была далеко не единственная уцелевшая добыча, ведь продвигаясь по пути, я обнаружил ещё несколько начатых пачек с палочками лхо, которые трансформировались в одну заполненную практически до конца, а также кучу всякой малоценной мелочи. Даже нашлось два целеньких стаб-револьвера, с полусотней годных патронов.
Одна беда, радости от всех подобных находок было до смешного мало, ведь мне приходилось углубляться всё дальше и дальше, а запасы уверенности и сил таяли с каждой сотней метров, теперь уже буквально.
Но, даже так, хуже всего было осознавать то, что холод начал потихоньку заползать под одежду и грозил потерей конечностей, а то и смертью.
И один только Император знает, чем бы всё это могло закончиться, не найди я в итоге провал сразу на несколько уровней вниз или не услышь доносившиеся оттуда отдалённые визги. Ведь этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы я, уже не особо опасаясь более дрянного развития событий, принялся сваливать туда кучи мусора, которые при падении создали шума на десятерых.
Единственное, сложно было не сожалеть о том, что, поспешив, я оцарапал свою руку. Хотя! С другой стороны, это сделало приманку лишь более привлекательной для хищников. Поэтому потребовалось всего лишь отправить окровавленный мусор следом за остальным, да тщательно обработать рану, чтобы не привлекать внимание уже к себе.
Ну а дальше оставалось только не оплошать, ведь всего спустя пару минут, я разглядел тушу отрастившего длинный мех химокрыса, который аккуратно принюхивался к округе, но, главное, неспеша приближался к ложной добыче.
Но недолго было суждено просуществовать его надеждам на очередной кровавый пир. Для начала, в тоннеле прогремело несколько одиночных выстрелов, сделанных мною с расстояния всего метров в десять и надёжно успокоивших зверя. Конечно, сразу же после этого, внизу поднялся шум, который исходил от всполошившихся и выдавших себя членов стаи убитого.
Однако, его было слышно совсем недолго, ведь стоило какой твари оказаться в зоне видимости, как за этим следовал выстрел. И так продолжалось до тех пор, пока я не отогнал зверьё, потратив на это половину патронов в магазине.
После такого успеха я, боясь поверить в собственное счастье, зацепил верный крюк с привязанной к нему веревкой наверху и, предварительно перезарядив оружие, спустился прямо к добыче. Затем, наскоро набил рюкзак кусками может и не лучшего, но однозначно бесценного жирного мяса и двинулся назад, стремясь как можно скорее вернуться в безопасное убежище. Однако, с каждым следующим шагом, я всё отчётливее осознавал факт того, что может у меня и был замечательный план касающийся того, как выбраться из поселения и отправится на поиски пищи, но вот возвращение было продумано примерно ника.
Я ведь надеялся найти парочку грибов и слизней, или, в лучшем случае, много слизней и грибов, но вот судьбе, если судить по всему произошедшему, было угодно продолжать и дальше настойчиво сводить меня с извечными недругами химокрысами, ради продолжения их планомерного геноцида.
Выходило, что теперь я был ходячим маяком для всех голодных существ в округе и не очень представлял себе того, как это можно бы было исправить. Поэтому я вернулся в убежище, даже не пытаясь беречь силы на обратном пути, после чего решил оставить мясо именно там, за исключением нескольких приличных кусков, наскоро обсыпав всё это солью.
Затем, отобранные куски были мелко нарезаны, и я упаковал их в плотно завязанные мешки, которые хорошенько окурил дымом, со всех сторон. После чего, посчитав всё сделанное за какой-никакой привал, поспешил обратно в Приют Отверженных.
Нет, естественно, я всё это время старался соблюдать всю необходимую осторожность, но при этом ещё и двигался так быстро, будто от моих действий прямо сейчас завесили чьи-то жизни. Более того, чем ближе я оказывался к дому, тем сильнее верил в то, что так оно и было на самом деле, будто предчувствуя беду.
Точнее, всё ограничивалось предчувствиями лишь до тех пор, пока я не услышал выстрелы. Скорее даже пальбу, к которой примешивались слишком уж частые взрывы, которые сливались с криками и образовывали жуткую какофонию городского боя, из-за чего мне показалось будто впереди бушевала война.
Очевидно, всему этому могло было быть только одно объяснение!
Началась война группировок и банд! Наверняка, кто-то наконец решился попытаться разграбить последние запасы Молота, который всё еще неплохо держался, в том числе и благодаря быстрой реакции на слухи в самом начале кризиса. И это в тот самый момент, когда я был так далеко от дома и людей, которых должен был защищать!
Конечно, с этим я ничего бы не смог поделать, поэтому мне оставалось только прорываться к своим. Уверенный в этом, я уже не таясь бросился вперёд, по пути на автомате бормоча заученные во время долгого общения с отцом Зейном молитвы.
Всё что угодно, лишь бы моя семья была цела!
Именно с этой мыслью я вывернул к оставшимся без охраны воротам, сбив с ног убегавшую прочь от поселения исхудавшую женщину, которая была измазана сажей с ног до головы, а также кажется покрыта ожогами.
Проклятье! Зрелище было не из приятных, но и удивительным его назвать было нельзя, ведь, судя по всему, в поселении бушевал хаос, в котором огня было ничуть не меньше, чем шума. В лачугах же практически всегда хранились ткань и прометий, которые сейчас позволяли аду выплеснуться в тоннели и напомнить всем о древнем и бесконечном кошмаре человечества, а именно всепожирающем пламени.
Вот только, ничто из увиденного не могло заставить меня остановиться! Поэтому я побежал! Побежал, сначала навстречу отдельным убегающим людям, затем всё увеличивающимся группам и, наконец, толпам, через которые мне приходилось мастерски проскакивать, подобно любому жителю Улья.
Однако, даже такая решительность вовсе не означала того, что не найдётся ничего способного меня остановить. К примеру, с этим справился тот шок, который я испытал, вынырнув на очередную улицу и на секунду замерев из-за увиденной нежданной и, казалось, неостановимой опасности.
Впереди оказались не какие-то бандиты, но закованные в панцирную броню люди с ростовыми щитами и электрошоковыми дубинками, которые двигались прямо на меня. Благо, я вовремя отскочил назад и бросился в сторону, после чего принялся лихорадочно осматриваться. Места оказались знакомыми, и прошла всего пара секунд, прежде чем я пролез в узкий проход между хижинами, протащив за собой рюкзак, крепко удерживаемый левой рукой, а, главное, миновав таким образом самых страшных и грозных бойцов, каких только видел.
Затем, спустя ещё несколько минут бега, мне пришлось забиться в чей-то сортир и через простреленную в задней стенке дыру наблюдать за тем, как отряд солдат похожих на ранее встречных громил, но с несколькими гранатометчиками в своих рядах, глушит целые толпы убегающих, а также и всех тех местных жителей, которые пытались прятаться или отстреливаться изнутри лачуг.