После чего сами солдаты немедленно продвигались дальше, а за ними пригибаясь следовали сначала бойцы в цветах Порядочных, зачастую с наручниками в руках, а затем и охающие клерки с крепко сжатыми в руках инфопланшетами, да ещё и облачённые в нелепо болтающихся на них флак-жилеты и шлемы, которые были очень плохо подогнаны по размеру.
К этому моменту, я уже начал понимать что вижу перед собой силовиков. Энфорсеров, которые устроили настоящий ад в Приюте Отверженных, по им одним ведомой причине.
Это значило, что ситуация складывалась просто отвратительно, что только подогрело мою решимость добраться до дома, куда я теперь рвался как бешенный, с радостью используя знакомые проходы, тёмные места и закоулки, всё ещё недостаточно узкие для того, чтобы остановить меня.
Поэтому то я и смог проскочить к дому. Через бои бойцов молота и энфорсеров, через всю ту панику, которая царила здесь, мне удалось добраться до своей заветной цели. Но всё это было только ради того… ради того, чтобы увидеть нашу опустевшую лачугу, в двери у которой виднелись многочисленные отверстия от пуль, а нутро было выжжено.
Глава 16. Отчаянные поиски
Так странно…
Поле боя окружало меня совсем недолго. Однако! Разразившейся повсюду бойне хватило и столь короткого срока для того, чтобы разрушить все мои надежды и планы. Более того, весь мой мир внезапно оказался стекляшкой, разбитой вдребезги.
«Император… за что?» — прошептал я, сделав несколько шагов к пепелищу на негнущихся ногах.
Однако, несмотря на царивший во всех окружающих нас тоннелях холод, жар, исходящий от руин моего дома, не дал приблизиться к пожарищу. А уж о том, чтобы побывать внутри, мне и вовсе оставалось только фантазировать. И это был страшный процесс, который ежесекундно порождал всё больше ужасных фантомов случившегося, встающих перед моими глазами только ради того, чтобы сменится ещё худшими.
Но действительность, оказавшаяся ничуть не менее беспощадной, резко вырвала меня из оцепенения, когда грохот взрывов и выстрелов вновь раздался неподалёку. И вскоре мне стоило признать за благо тот факт, что приобретённые в Подулье привычки тут же заставили меня соображать или хотя бы действовать.
«Так! Хас, не тупи! Только не сейчас! Сейчас, как никогда нужно взять себя в руки» — произнёс я, схватившись за голову, после чего пошатываясь начал отходить от пепелища и забормотал. — «Нет, я просто обязан взять себя в руки! Нельзя дать молитвам Гарма и Кошки пропасть впустую, я ведь пообещал ей… о, Император! Проклятье! Это ведь я запретил ей идти со мной! Неужели она погибла из-за меня?! Я ведь не хотел! Я ведь не знал, что так будет! Именно здесь она должна была оставаться в безопасности!»
Поражённый этой мыслью, я вновь посмотрел на пробитую пулями дверь лачуги и испытал ужас, но, вместо того чтобы окончательно отчаяться, внезапно почувствовал, как робкая надежда примешивается к бушующим в моей душе переживаниям и разбавляет только что бывшие чёрными мысли. Я ведь ещё не видел никого из своих мёртвыми! Да! Наверняка, здесь было достаточно хаоса и паники для того, чтобы Гарм смог понять, насколько плохо пошли дела, после чего успел что-нибудь предпринять. Смог увести всех прочь отсюда, пускай бы и в последний момент!
Однако, от возможности превратить хиленькую надежду в прочное знание, меня отделяла всего одна хлипкая дверь, с чем никак нельзя было мириться.
Поняв это, я принялся лихорадочно оглядываться по сторонам, после чего схватил случайно попавшееся на глаза ведро с мусором и швырнул его в проклятое препятствие. Силы последовавшего удара оказалось вполне достаточно для того, чтобы распахнуть дверь и увидеть несколько обгоревших тел, которые изломанными куклами лежали в той части комнаты, которая открылась моему взору.
Признаюсь, у меня и близко не хватило сил на то, чтобы долго смотреть на них или просто в эту же сторону.
«Мне так жаль», — одними лишь обветренными губами прошептал я, после чего позволил слезам пропитать окружавшие мои глаза бинты.
«Прошу, простите меня… простите за то, что я не был рядом с вами тогда, когда был нужен! Я буду молится о том, чтобы Император позаботился о ваших душах и навеки проклял тех, кто повинен во всём этом кошмаре!», — от причитаний я перешёл сначала к яростному призыву, а затем и к мольбе. — «Ещё ведь есть надежда на то, что не все они умерли?! Если есть хотя бы крошечная надежда, то спаси не только их души, но и жизни! И не только их! Умоляю Тебя, позволь мне вновь встретиться с моими близкими!»
Кажется, я никогда ранее не был столь горяч и искренен в момент обращения к Богу-Императору. Наверное, именно поэтому перед моим внутренним взором появились и застыли образы Его статуи, а также отца Зейна — последнего человека, который прочно ассоциировался со всем хорошим, что случилось на моём нелёгком пути.
В этом видении они оба призывали меня к себе, и я пошёл. Хотя, вернее будет сказать, что я побежал так быстро, как только мог. Однако, даже это ещё вовсе не означало того, что мне будет прощен весь поднятый ранее шум.
— Сержант! Вижу ещё одного мелкого выродка, на три часа! — вскоре послышалось из-за спины.
— Хорошая работа, капрал Зиг. Ну а теперь быстро поймайте его вместе с Генри и прикуйте к остальным, — приказ был отдан так небрежно, будто повторялся за сегодня уже в сотый раз.
В любом случае, к этому моменту я уже всё понял и не стал дожидаться подтверждения приказаний от бойцов или оборачиваться. Наоборот! Рванул вперёд, теперь ещё быстрее несясь по тоннелям Приюта Отверженных, которые всё ещё знал лучше преследователей, пусть многие пути и изменились в разгар последних событий.
Однако, без сторонней помощи я вряд ли имел хоть какие-то шансы убежать от двух сытых силовиков, которые ещё и находились в прекрасной физической форме. И, вскоре, всё время звучавшие за спиной тяжёлые шаги, начали приближаться, да ещё и довольно быстро.
Поэтому, в самый последний момент, я не задумываясь проскочил через незнакомый, но зато очень узкий лаз, после чего, к своему ужасу, оказался в крошечной кладовой, а значит и в тупике. Я едва успел испугаться, а сзади уже послышались тяжелые удары, приходившиеся теперь прямиком по той хлипкой стеночке, которая ненадолго обещала оставаться тем единственным, что отделяло меня от преследователей.
«Да что вам от меня надо?!» — в сердцах воскликнул я, но, разумеется, ответа не последовало.
Мне оставалось только одно. А именно, отбиваться до последнего, словно загнанный в угол химокрыс!
Щелчок и магазин с обычными пулями выскользнул из автопистолета, но на его место немедля встал другой, только уже с бронебойными патронами. После чего я вложил оружие в кобуру и опустился на колени, одновременно взявшись одной рукой за нож, а другой оттянув край самого нижнего бинта.
Мастерски заточенное лезвие легко прорезало каждую их полосок ткани, после чего «маска» опала на мои плечи.
Однако! Прежде чем я успел сделать или придумать хоть что-то ещё, как один из силовиков прорвался внутрь, после чего крепко схватил меня за ту руку, которая удерживала рукоять ножа, и, приложив немалое усилие ради этого, заставив отбросить оружие и зашипеть от боли.
Затем, этот подонок немилосердным рывком поднял меня на ноги и развернул в свою сторону, заодно светя в глаза ослепительным светом фонаря. Однако, тут что-то пошло не по его плану, ведь он разжал хватку и в ужасе отшатнулся от меня.
И я был бы рад бежать прочь отсюда, но мой противник, пускай он и действовал с задержкой, попытался сорвать с плеча свой боевой дробовик. Ну а при таких условиях мне оставалось только последовать за ним, стремительным движением выхватывая автопистолет из кобуры и направляя его на нападавшего.
Когда окончательно стало ясно, что мне удалось опередить силовика, я надавил на спусковой крючок и выпустил весь магазин одной длинной очередью, начавшейся в районе его живота, а закончившейся свистом пуль, которые дико скакали по всему тоннелю.
Ну а когда шум утих, то я, всё ещё изо всех сил сжимая уже неспособное стрелять оружие, перевел взгляд и на второго нападавшего, постепенно осознавая убийственный факт того, что он теперь имел все шансы закончить дело, которое начал его сослуживец и, возможно, прямо сейчас готовился открыть огонь.
Однако! Вместо того чтобы прикончить меня, тот лишь отчаянно возносил молитвы Императору, предварительно рухнув на колени. Наверное, прямо сейчас он изо всех сил сжимал веки, скрытые под забралом глухого шлема.
Всего этого оказалось достаточно для того, чтобы я отбросил мысли о том, что нужно продолжать сражение, пока вокруг не останутся одни только трупы.
«Считай, что наша общая вера в Императора сегодня спасла твою жизнь! Но даже не надейся на то, что Он простит хотя бы одного из вас после той бойни, которую вы учинили!» — прокричал я, параллельно уже срезая выхваченным из ножен убитого силовика монозаточенным боевым ножом его же пояс и подсумки.
Ещё несколько секунд и я, подхватив трофеи, бросился бежать куда глаза глядят. И лишь по прошествии нескольких минут мне пришло в голову замедлиться ради того, чтобы попытаться найти знакомые ориентиры. После чего, уже осознанно, я бросился в сторону статуи Бога-Императора. На пути к которой, вновь беспрерывно виляя между боями и преградами, даже несколько раз попал под огонь, но чаще вокруг свистели шальные осколки от разномастных взрывов. В итоге, паре из них даже удалось заметно подрать мой верный плащ. Но, к моему большому счастью, подкладка из баллистической ткани надёжно прикрыла шкуру, и я смог живым добраться до обители отца Зейна. Попутно обмотав голову теми обрывками, которые попались под руку и натянув капюшон на глаза.
Впрочем, все приложенные усилия могли оказаться напрасными, если бы цель моего рывка оказалась разорена и разрушена. Поэтому я на секунду забыл обо всём и испытал нечто похожее, на счастье, в тот момент, когда смог убедится в том, что это было вовсе не так, стоило только выскочил на улицу, ведущую прямо к окружённой баррикадами площади.