– Могильник. Город сотни тысячи трупов.
– Сваренные вкрутую.
Денису школа была неинтересна. Он пошел направо, вдоль линии гаражного кооператива, наполовину провалившегося в пропасть. Старые железные гаражи производства советских времен уцелели, но облезли и покрылись слоем ржавчины. Некоторые разрушились как будто бы внутренним взрывом. Металл в таких гаражах лопнул, вывернувшись листами железа наружу.
На всем лежал грязный налет. Грязь, вперемежку с мусором, застревала между гаражами, скапливалась в неровностях рельефа. А в самом низу кооператива образовалось грязное озеро, из которого торчали остовы автомобилей.
– Куда дальше? – спросил Федор.
Фактически, они уперлись в тупик. Дальше ходу не было.
– Возвращаемся. Пройдемся по Башиловке до «железки», потом вдоль нее. Помните, того мужика, который обещал нам лебедку после землетрясения? Он сказал, что Берды ушли под землю. Сходим, глянем?
– Сходим, – согласился Артем. – Теперь, какая разница, куда идти. Мы не торопимся.
– Точно, – согласился с ним брат, – глянем на провалившиеся бёдра.
– Бёрды, – поправил его Денис. – Пушкин там останавливался, когда писал «Капитанскую дочку».
– Жаль не дожил классик, – вздохнул Федор, – мог бы такую поэму запилить:
Накрылись Бёрды медным тазом
Ушли под землю с людями сразу.
– Хорош, брат, вообще не смешно, – укорил его Артем.
Они поднялись к слиянию улицы Новой с Братьев Башиловых, в простонародье именуемую «Башиловкой». Прошли мимо развалин школы с одной стороны и пятиэтажных хрущевок с другой. Тишина стояла невообразимая. Тяжело было воспринимать вечно гудящий город таким безмолвным. Сравнения с кладбищем напрашивались сами собой.
Дороги затянуло грязью. Они угадывались только контурами. Башиловка имела уклон к железной дороге, отчего вдоль всей улицы имелись размытые водой канавы. Улица, и до катастрофы не выглядела идеально ровной, а теперь и вовсе напоминала горный спуск из сотни мелких трамплинов. Денис вглядывался в темные развалины домов, будто хотел увидеть среди них людей. Отчего-то ему стало страшно. Те, кто пережил катастрофу, вкусив ее полностью, не так, как он, не могли остаться прежними. Он отогнал эти мысли, посчитав их психозом, навеянным обстановкой.
О силе потоков воды можно было судить по сгрудившимся между домами автомобилям. Уткнувшись в препятствие, они загораживали собой поток, и тогда вода закидывала дрейфующие сверху машины поверх. Местами нижний ряд почти полностью был скрыт грязью. Верхние автомобили, отмытые осадками, покрылись ржавчиной. Почти на всех не было покрышек.
Перед железной дорогой началась промышленная зона, перед которой в озере грязной воды стояли три старых кряжистых клена. Древесина их почернела. Мелкие ветки облетели, остались только толстые ветви. Клены словно вздымали обрубки своих рук-веток к небу, спрашивая, за что им достались такие страдания.
– Молятся, – коротко подметил Федор и передернул плечами, – на кресты похожи.
Они были похожи на кресты не формой, а сутью и Денис был с ним согласен.
Вообще, признать в развалинах и трансформациях ландшафта родной Оренбург было проблематично. Всё изменилось до неузнаваемости. За что раньше цеплялся глаз, больше не существовало. Однообразные серые кучи развалин, посреди приглаженных грязью пустырей. Пугающе на этом фоне выглядели детские площадки, выдержавшие напор стихии. Заржавевшие качели на ветру издавали скорбные скрипы по погибшим детям. Против воли в душе зародились тоскливые чувства, которых во время заточения в расщелине не возникало.
– Я нагулялся, – произнес Федор. – Что-то меня не прет с непривычки по этим развалинам шататься.
– Надо дойти до «железки», немного осталось, – настоял Денис. – Мы же не просто гуляем, а собираем информацию.
– Что ты, как маленький, брат? – Артем похлопал Федора по спине.
– Жутковато от всего этого. Кожей чую всех покойников.
– Да хорош нагнетать.
– Представьте, – не унимался Федор, – что вы остались живы под завалами? Думаете, что вам повезло и вас скоро вытащат, но вместо помощи пришел этот жар и вы там просто сварились заживо. И так многие, а кого-то на улице настигло, и куда им было бежать? А если вы все-таки нашли себе под землей убежище и пережили жар, то дождь из кипятка мог залить его. Представляете, сколько здесь произошло смертей в мучениях?
– Федь, никогда не думал, что у тебя есть воображение, – удивленно произнес Артем.
– А ты думал, я только по морде молотить создан? И это я еще не рассказал о том, что те, кто выжил после этих трех покушений, начнут питаться друг другом. И это меня пугает больше всего.
– Вот он, новый король ужасов, Федя Кинг.
Федор на едкое замечание брата просто покачал головой.
Они вышли к слиянию улиц Башиловки и Локомотивной. Из-за удобства подъездных путей вдоль Локомотивной расположилось большое количество предприятий. Массивные бетонные заборы упали, кирпичные здания обрушились, но на глаза попался современный каркасный ангар.
– Это надо будет проверить, – решил Денис. – Может быть, в нем и жить можно?
Братья согласились с ним.
Железнодорожные пути затянуло грязью. Местами из нее торчали вырванные и закрученные зигзагами рельсы, где-то даже со шпалами. Частный сектор на той стороне путей выглядел так, словно по нему кроме землетрясения прошелся еще и пожар.
– Переходить будем? – спросил без особого энтузиазма Федор.
– Нет, ограничимся этой стороной.
Денис довел их до железнодорожного переезда, обходя по развалинам участки, залитые водой. А за переездом открывалась черная бездна, обратная сторона которой терялась в туманной дымке. Мужик не врал. Берды на самом деле провалились под землю. Денис подошел к краю разлома метров за пять и предупредил братьев, чтобы они не подходили близко. Разорванные железнодорожные пути свисали вниз, вызывая ассоциации с дорогой ведущей на тот свет. Он долго и пристально вглядывался в темень, клубящуюся туманом, в надежде увидеть внизу здания и людей. Напрасно, тьма была непроглядной.
– Что, нету Бёрд? – спросил Артем, заранее зная ответ.
– Нету, – Денис вернулся к братьям, – предлагаю пройти вдоль разлома. Мне кажется, он выведет нас обратно.
– А может, не будем испытывать судьбу, вернемся тем путем, что пришли? – предложил Федор, уставший от этой вылазки больше всех. – Чего-то уже есть хочется.
– А за едой надо спускаться вниз, – напомнил Денис. – Мы же как думали, выберемся и тут уже будем думать, чем питаться.
– Ага, судя по тому тощему псу, даже трупов на улицах не осталось, – резонно предположил Федор.
– Он мог болеть после ожогов, и еще не отойти, чтобы отъестся. К тому же у него, скорее всего, сожжены рецепторы, без которых он не сможет унюхать под слоем грязи...
– Дохлятину, – добавил Артем.
Федор сморщился, как от зубной боли.
– Мужики, давайте договоримся, что ночью никаких вылазок не будет. Если рядом со мной скрипнут качели, я поседею.
Он правдоподобно изобразил голосом скрип ржавых качелей.
– Да, брат, в твоем исполнении любая песня на этот скрип похожа.
– Жили же нормально в яме, всё было, комфорт, распорядок дня, еда регулярная. На тебе, выбрались на свет божий, бичевать, – Федор поднял камень с земли и замахнулся им в сторону разлома.
– А вдруг там люди? – иронично заметил его брат. – Такой же бедолага, как мы, смотрит в небо и ждет спасения оттуда.
Федор выбросил камень.
– Пусть не спешит. Здесь ничего интересного.
– Ладно, идемте назад, узнаем, кто что видел.
Денис повел братьев, как и собирался вдоль разлома. Путь пришелся почти полностью на разрушенные остатки предприятий. Старые здания советской постройки сложились, большая часть сгорела. Те, что не сгорели, как правило, имели остатки кровли, с которой стекала вода. Возможно, под ней стоило искать какие-нибудь сохранившиеся вещи. На территории находилось большое количество техники, железнодорожных вагонов. Многие, за исключением ржавого внешнего вида, казались целыми.
Разлом вывел их в частный сектор, где соединился с разломом, в который провалился торговый центр. До противоположной стороны, где едва виднелись девятиэтажные «малосемейки» расстояние составляло метров двести.
– Друганы, а что если мы вообще отрезаны этими траншеями от остального мира? Обитаемый остров, блин.
Федор произнес это так, словно для себя уже решил, что его предположение верно.
– Сейчас соберемся и узнаем, отрезаны или нет, – ответил ему Денис.
Раньше, до катастрофы, пройти по тому маршруту, по которому они шли, не получилось бы. Идти пришлось бы поперек улиц частного сектора, у которых не было проходных проездов. Зато сейчас можно было идти насквозь, обходя подозрительно большие лужи или непроходимые завалы. Развалины домов вызывали определенные тяжелые чувства, особенно там, где во дворе сохранились детские игровые площадки. Наверное, чувства были похожими у всех троих, поэтому шли скоро и молча.
Издалека было видно, что в лагере горит огонь. Серый дым поднимался вверх, сливаясь с небом. Денис решил, что скоро начнется дождь. Пока они ходили, те, кто остались, успели создать некоторые удобства. Они разобрали разрушенные строения и смастерили из всего, что попалось под руку стол и скамейки вокруг него. В большой кастрюле что-то готовилось на открытом огне. Пес, которому дали кличку Квазимода, по-хозяйски прогуливался между людьми.
– Вы что, спускались за продуктами? – Денис сразу направился к Алене, суетившейся возле нее.
– Да, бабы настояли. Шум подняли, что народ кормить нечем, вот Игорь и полез.
– Дуры, – коротко ответил Денис.
– Почему это?
– Единственный мужик, который все умеет. Надо было нас дождаться.
– А может у нас своя логика, молодых на породу оставим, а стариков в расход?
– После того, что я видел, размножаться совсем не хочется.