Жители Зарянки тоже, выходя на улицу, непроизвольно поворачивали голову на дорогу. Но там никого не было.
– Поспешил Гордей, – решил Харитон. – Чего он так засобирался? Еда еще есть, работы полно.
– Бродяга по жизни, – вставил свое мнение Гурьян.
– Если он бродяга, то я вообще пилигрим, – Александр воткнул в сырую землю деревянный брус, который готовил на стропила на крышу избы. – Однако, я не спешу отправиться в очередное путешествие.
– Прости, Сергеич, кто ты?
– Пилигрим.
– Надеюсь, это не заразно?
– Заразно. Еще как заразно. Это как шило в заднице, покоя нет.
– В каком смысле. Это психическое заболевание?
– Отстань, Гурьян, мне уже неудобно, что у меня был сотрудник с таким кругозором.
Гурьян ушел интересоваться значением слова «пилигрим». Александр подал на крышу брус. Харитон принял его и приладил на место, усаживая киянкой.
– Да, Сергеич, половина домов в зиму останется без крыш, а чем накрыть их, ума не приложу. Жалко, и печи облезут, и полы покоробит еще сильнее.
– Не переживай так сильно, может нам этими домами еще топиться придется. Уголь весь в твою кузню пойдет, топить печи будем дровами.
– Тогда дешевле выйдет снова в погреб переехать. Там всегда температура одинаковая.
– Этот вариант надо всегда держать про запас. А если зима все-таки будет морозной, придется обновить лед в погребе. Этот уже наполовину сел. Глянь сверху, не видать Гордея?
Харитон поднялся и всмотрелся вдаль.
– Сергеич? – тревожным тоном произнес Харитон.
– Что там? – Александр отошел от дома, чтобы видеть дорогу.
– По-моему, у меня авитаминоз начался, в глазах двоится, – Харитон потер глаза.
Александр готов был поклясться, что и у него в глазах начало двоиться. На дороге, почти сливаясь с ней цветом, шли двое. Враскачку, будто из последних сил.
– Или Гордей начал двоиться, или это вообще не Гордей, – Харитон спустился вниз по лестнице.
– Надо встретить, – предложил Александр и первым направился к воротам.
Гурьян заметил движение, и еще не поняв причины, решил присоединиться.
– Я с вами. А куда вы?
– У нас гости? – бросил Харитон на ходу, не вдаваясь в подробности.
– Гости? – удивился Гурьян. – Пилигримы?
– Ну, все, Сергеич, Гурьян подхватил эту заразу.
Они втроем спустились по холму вниз, вышли на дорогу и пошли навстречу. Люди, увидев их, лишились сил и сели прямо в грязь, слившись с ней в одно целое. Только подойдя в упор, удалось опознать в одном из людей Гордея. Он был в грязи с головы до ног. Борода слиплась, повиснув грязным комом на груди. Его собственная котомка висела через один бок, через второй висела огромная сумка. Рядом с ним сидела женщина, не намного чище. Она все время поправляла платок на лице. Сергеич решил, что она прикрывает чумазость, хотя ей это не помогало.
– Барин, мы всё, дальше не пойдем, – сообщил Гордей.
– Откуда такая красивая мадам? – спросил удивленный Харитон
– Моё, – коротко, как предупреждение произнес Гордей. – Забава.
– Очень приятно, – кивнул Сергеич, – перезнакомимся позже. Я могу поднять Вас на плечо и донести.
– Спасибо, я не откажусь, – голос у девушки едва был слышен
– Только осторожнее, у нее сожжены руки и шея.
– Ладно, Сергеич, я ее возьму, а вы Гордея поднимайте.
Харитон помог Ольге подняться. Стряхнул с ее одежды грязь.
– Подними руки, – попросил он ее. Девушка подняла. Харитон приставил свое плечо в район ее живота и распрямившись, закинул Ольгу поперек него. Она только охнула.
– Забава, я тебя тоже на руках буду носить, но потом, – пообещал Гордей.
Его самого вытянули из грязи за руки.
– Ну, ты даешь, – шепнул ему на ухо Александр. – У тебя нюх на женщин?
– Да, и вот у меня еще полная котомка приданного, – он постучал по грязной сумке, – в масле.
Глава 17
Глава 17
– Мы – бхатья, – ответил тощий пацаненок и взял второго за руку.
Вид у обоих был жалкий. Тощие, с впалыми животами и торчащими ребрами, лохматые. У каждого имелись ссадины и следы обширных ожогов. Из одежды на них были только рваные штаны. Тот, который картавил, выглядел постарше. На вид ему было больше десяти.
– Это вы следили за нами? – догадался Федор.
– Не-а, – испуганно ответил старший.
– Ну, да, увидели эту штуку, – он показал на конструкцию, – и сразу решили, что по ней можно спуститься вниз.
– Оба молчали, понурив головы.
– Федор, надо отвести их накормить, что ты им допрос учинил? Пацаны, есть хотите? – спросил Денис, хотя мог и не спрашивать.
Оба закивали головами, не поднимая глаз.
– Знали бы вы, какого страха нагнали на нас, – не удержался Федор.
– Федь, отведи их, а мы с Денисом заберем, за чем пришли, – попросил брата Артем.
– Ладно, побуду нянькой. Идемте, бхатья–акхобатья, здесь еды никакой нет, все вынесли до вас. И одежку вам примерим, а то вы как два бродяги оборванца выглядите.
– Хубашки хвутся быстхо, – ответил старший.
– Об кирпичи, – чисто ответил младший, так и не подняв головы.
Жизнь, видимо, часто заставляла их лазать по развалинам.
– За мной, – скомандовал Федор. Развернулся и пошел к стене.
Пацаны, как два пингвиненка, враскачку направились за ним. Глядя на то, как они ловко идут по раскисшей грязи, Денис удивлялся тому, что дети не просто сумели выжить, но и приспособились к тяжелым условиям постапокалиптического мира.
Пацаны внесли свои поправки в свое видение ситуации. От них стало известно, что выживших намного больше, чем можно увидеть. Большая часть живет скрытно, чтобы к ним никто не прибился, потому что лишний рот – обязательно лишняя обуза. Братья, старшего звали Борисом, а младшего Ромкой, несколько раз пытались пристать к какой-нибудь семье, но ничего, кроме тумаков не получали. Их гнали со слезами на глазах, но гнали, били палками, прогоняли кирпичами, обещали убить. Братьям пришлось отказаться от мысли обрести семью и сконцентрироваться на самостоятельной добыче еды.
Выжили они чудесным образом, спрятавшись в забытом люке, старого трубопровода, идущего к заводу железобетонных конструкций. В нем у них давно было оборудовано тайное место для игр. В нем они находились, когда случилось землетрясение, и в него побежали, когда почувствовали надвигающееся пекло. Братья прятались в боковых ответвлениях, по которым когда-то были проложены трубы, закрыв их старыми матрасами, оставшимися от прежних обитателей люка – бомжей.
Кипяток, последовавший за пеклом, уходил вниз, так и не поднявшись до уровня боковых ответвлений. Через десять дней браться решились выбраться наружу. Голод заставил их питаться собачатиной. Дохлые, поджаренные животные попадались редко. Трупов людей было больше, но дети не смогли себя пересилить, боясь даже подходить близко к ним. Кошки, с их слов, были несъедобными, потому что выжарились до костей. Дожди смывали трупы, затягивали их грязью, и скоро их почти не осталось на виду.
Им несколько раз везло. Они находили проходы в завалах, ведущих в кухню, где находили съестное.
– Один хаз мы нашли лапшу быстхого пхиготовления, пять пачек и долго ели. Вкусно было, но воняло пластмассой. Обехтка сплавилась с лапшой.
Братья не верили своему счастью, что их могут просто так накормить. На первый раз им дали очень маленькую порцию куриного бульона, после которого дети быстро уснули и спали долго, будто организм их восстанавливался во сне. Дети годились в качестве следопытов, и это позволяло значительно сократить время и силы на бесполезные исследования развалин.
На следующий день после того, как два брата влились в коллектив, случилось то, чего так долго ждали. Торговый комплекс провалился в бездну. Обрушение его вызвало локальное землетрясение, перепугавшее всех. А когда на месте не оказалось конструкции для спуска, только порванные провода электрической сети, стало ясно, что она ушла вместе с опорой. Ветер, разогнавший туман, постоянно клубящийся над бездной, подтвердил выводы, на месте торгового комплекса зиял провал. Так закончилась эпоха, которую можно было считать колыбелью для небольшой группы счастливчиков.
Фора оставила людям «снизу» сил, в сравнении с теми, кто все время выживал наверху. Разница в опыте могла компенсироваться численностью, сплоченностью и желанием создать работающий механизм постоянного достатка. Никто, даже Игорь, не мог себе представить, как должен работать этот механизм. Имелось только подсознательная уверенность, что вместе можно справиться с гораздо большими проблемами, чем поодиночке.
И вот, после того, как не стало торгового комплекса, бесконечного источника разнообразного полезного материала, решено было всерьез заняться исследованием окрестностей. В первую очередь решили отправиться на улицу Кичигина, где находились многочисленные базы, а также армейские склады.
Братья, к сожалению, так далеко не заходили и понятия не имели, что за обстановка в тех краях. В первую вылазку пошел Игорь, Денис, Артем и Сергей. Вооружившись ломами, кувалдами и тачками, они направились в сторону складов. Со слов Бориски, «отхяд» выглядел «стхашно», и ему вряд ли могли угрожать прячущиеся, где придется, немногочисленные конфликтующие друг с другом группки людей. С собой взяли Квазимоду. Немного отъевшийся и посвежевший пес по своей собачьей природе проявлял все большую собачью благодарность.
Свое дело он знал. Бежал немного впереди, вынюхивая неприятности. Иногда он замирал, будто почуяв что-то, отряду тоже приходилось останавливаться, чтобы дать собаке разобраться точнее. Тревога каждый раз оказывалась ложной. Разнюхав воздух, Квазимода бежал зигзагами дальше. Однажды он долго принюхивался, кружа на одном месте, после чего заработал передними лапами. Оказалось, не зря. Его трофеем оказалась большая кость, похожая на человеческую большую берцовую.