В воздухе запахло каленым и еще чем-то едким. Александр, тем не менее, не видел причин для беспокойства. Ветер уносил дым, извергающийся из жерла вулкана в противоположную сторону.
Через насыпь когда-то бежали грязевые потоки, продукты извержения, смешанные с водой и почвой. Александр сгреб пригоршню такой грязи, понюхал ее сам и дал понюхать товарищам.
– Воняет сероводородом, лечебная, – заключил Гурьян.
– Точно, – согласился Александр.
Из разломов, которые периодически возникали на пути, тоже поднимался пар с сильным запахом сероводорода. Попадались хлюпающие грязевые вулканы, источающие «аромат» тухлых яиц. Изредка попадались разбросанные вокруг пористые куски застывших вулканических бомб. Налицо были все признаки формирования гейзерной долины с венчающим ее активным вулканом. Определение «вулкан» из-за скромных размеров холму шло не совсем, но по сути он им все равно был.
– Прыщ! – неожиданно громко произнес Гордей. – Посмотрите, как похож.
Сравнение с косметическим изъяном природному явлению и правда шло и даже не только за внешнее сходство. Это был самый настоящий нарыв на теле больной планеты.
– Не особо благозвучно, – Александр критически посмотрел на вершину курящегося вулкана, – зато по смыслу.
– Запиши, ваше благородие, в своих талмудах, что имя вулкану дал я, банщик Гордей.
– Скромнее надо быть банщику, – Гурьян покачал головой.
Александр вынул из котомки кусок не окрашенного льняного отреза, который использовал для составления карты. Развернул его и обмакивая деревянную щепку в вываренный свекольный настой, дочертил линию железнодорожной насыпи до вулкана, пририсовал к ней кружок и написал над ним «вулкан Прыщ».
– Всё, название задокументировано.
– О, может, ну его нахрен, – засомневался Гордей. – Что-то не смотрится.
– Поздно, – Александр Сергеич потряс куском ткани, чтобы просушить свежую запись, потом аккуратно сложил ее и убрал в котомку.
– Ладно, в другой раз обещаю другие ассоциации использовать.
– Идемте дальше.
Буквально через километр от вулкана им попалась облезшая табличка, на которой с трудом удалось прочитать название «разъезд 216». Сразу за ней находился короткий перрон и справа от дороги остатки строения.
– Значит тут недалеко деревня, – решил Гурьян, – у моих родителей так же. Если здание вокзала на этой стороне, то и деревня на этой.
Они осмотрелись. Лесопосадки вдоль дороги выгорели на корню. Остались только вывороченные потоками воды корни. Но если присмотреться, то можно было разглядеть прямую линию, идущую от насыпи и рассекающую почерневшие остатки лесополосы. Она выступала над общим ландшафтом и вполне могла оказаться дорогой, ведущей к деревне.
– А зачем нам деревня? – спросил Гордей.
– Ты что, колхозников не знаешь. У них там припасы должны остаться. Грех дать им пропасть. К тому же, мы собирались вносить на карту все населенные пункты, которые встретим. – Гурьян поднялся на цыпочки, словно ему это могло помочь увидеть деревню.
– Я тоже считаю, что на деревню стоит глянуть. Для маленькой деревни никто бы не поставил этот разъезд. А вдруг, там есть люди?
– Не разделяю вашего оптимизма насчет людей.
– Правильно, как только у тебя появилась Забава, тебе вдруг резко стало неинтересно их искать.
Гордей одарил Гурьяна суровым взглядом.
– Кормить их придется, и еще неизвестно, что мы будем есть сами, когда запасы моей девушки закончатся.
– Ладно, мужики, будьте выше мелочных предрассудков и все у нас будет хорошо.
Александр спустился с насыпи, почти не провалившись в грязь.
– Здесь твердо, это точно дорога.
Гордей и Гурьян спустились следом.
Дорога вела вниз. Вокруг нее, на сколько хватало глаз, извергались паром десятки источников. Из-за них стояла высокая влажность и духота, будто не хватало кислорода. Ветер разносил дымку по земле и буквально через десять минут ходьбы его порыв открыл ненадолго населенный пункт с ровными рядами домов.
– Вот! – обрадовался Гурьян. – Я вам говорил. Смотрите, отсюда они выглядят целыми.
Троица прибавила ходу и буквально сразу наткнулась на легковушку, стоящую на обочине. Ее не было видно издалека, потому что ржавый цвет сливался с общим фоном. Колесные диски без резины провалились в грязь. Стояла грязь и в салоне. Осадки стекали внутрь машины через прореху в крыше, разъедая тонкий металл еще сильнее.
– Не успели, – заключил Гурьян.
Скорее всего он был прав. Люди бежали из деревни, когда подступил жар, наивно полагая, что смогут опередить его. Автомобиль заглох, а паникующим людям ничего не осталось, как бежать сломя голову. Хотелось верить, что им удалось спрятаться в подвале или погребе. На первый взгляд землетрясение пощадило деревню.
Гурьян прибавил шагу, а Гордей и Александр замешкались у машины, пытаясь вскрыть багажник. Немного усилий и крышка выломалась вместе с замком. В багажнике толстым слоем лежала сажа и больше ничего.
– Ясно, машина сгорела, – Гордей прихлопнул крышку назад. – А где Гурьян?
Гурьяна на дороге не было. Александр и Гордей закружились, пытаясь понять, как их товарищу на ровном месте удалось так хорошо спрятаться.
– Гурьяша, сукин сын, ты где? – миролюбиво, как ребенка, которого надо подозвать, чтобы дать ремня, позвал Гордей.
Александр прошел вперед и понял, что дорога делала резкий уклон в ложбинку, которая со стороны сливалась. На дне ее лежал без признаков жизни их товарищ.
– Гордей, он здесь! Скорее!
Гордей подбежал и собрался спустится вниз, но Александр задержал его.
– Нельзя! Стой!
– Почему?
– Там нечем дышать. Там кислорода нет.
Они оба, несмотря на то, что не бежали, дышали глубоко, как после пробежки.
– Ничем ведь не воняет? – засомневался Гордей.
– Это может быть углекислый газ, он тяжелый. Я задержу дыхание и попробую его поднять.
– Стой, стой, стой, барин, может я. Ты слишком умный, чтобы рисковать. Без тебя Зарянка развалится.
– Нет, я старше всех, и я занимался дайвингом, так что задерживать дыхание умею.
– Тогда барин, давай прикрепим к тебе трос, которым меня доставали тогда.
Гордей, не дожидаясь ответа обернул вокруг пояса автомобильный капроновый трос, сделав петлю. Александр часто задышал, насыщая легкие кислородом. Замер, показал Гордею поднятый большой палец и побежал вниз. В мгновение ока он оказался рядом с Гурьяном, подхватил его, пытаясь перекинуть через плечо. Беспомощный тяжелый Гурьян, превратился в безвольную плеть и никак не желал ложиться на плечо. Александр сделал непроизвольный выдох.
Гордей замер, понимая, что справиться с двумя будет намного сложнее. «Барин» рывком все же перекинул Гордея через плечо и засеменил с тяжелой ношей на подъем. Гордей хотел было облегченно выдохнуть, но заметил, что Александра повело. Он сделал несколько шагов в сторону от дороги, совсем немного не дойдя до безопасного уровня, поскользнулся и упал.
– Ах ты ж, барин, – Гордей поволочил его к себе по земле, чувствуя и сам, что начинает задыхаться от каждого усилия.
Перед глазами забегали радужные круги, в горле заклокотало. Он испугался, что не успеет вытащить Александра, развернулся и пошел в сторону от ложбины, не выпуская троса из рук. Споткнулся, упал, нашел в себе силы подняться и протащить еще десяток шагов. Александр забормотал и сел.
– Хватит, я в порядке. Гурьяна надо, – он тер уши и хлопал себя по щекам, чтобы скорее прийти в себя, – Гурьяна давай.
Гордей снял трос с талии Александра и пристегнул себя.
– Давай, ваше благородие, теперь твоя очередь.
Александр крепился, таращил убегающие глаза, как у перебравшего с алкоголем человека, пытаясь усилием воли сконцентрироваться.
– Я быстро.
Гордей уже понял, что времени у товарища осталось совсем мало, а у него самого нет права на ошибку. Он задержал дыхание и направился вниз. Подбежал к Гурьяну, но не стал взваливать его на себя, ухватил его за обе лодыжки и потащил его вверх. Александр слабо тянул его к себе, да это сейчас и не требовалось. Легкие рвало от желания сделать вдох. Сознание мутилось, пропало ощущение присутствия, мир поплыл из-под ног.
Гордей держался, дав себе мысленный приказ на вдох, только после потери сознания. И ему это удалось. Он не услышал, как Александр крикнул ему, что можно дышать. Сделал несколько шагов и упал на землю, после чего громко, со свистом выдохнул и так же шумно вдохнул, отчего его начал мучить кашель.
Александр сразу бросился к Гурьяну и принялся делать ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Первые несколько чередующихся приемов не помогли. Гурьян сделался холодным, как покойник. Правда, выглядел он немного иначе. На лице и шее выступили красные пятна, а лоб покрылся бисером пота. Александр, не жалея ребер товарища, сделал ему более жесткий массаж и вдохнул ему воздух с такой силой, что у самого закружилась голова.
Неожиданно Гурьян закашлялся и его начало тошнить. Александр ухватил его за волосы и перевернул на бок. Тело Гурьяна заходило в конвульсиях. Оно сотрясалось даже после того, как отошла вся желчь и желудочный сок. Гордей прекратил кашлять и подошел.
– Спасли?
– Ага, спасли, – удовлетворенно ответил Александр.
– Один–один, – непонятно к чему произнес Гордей.
– Что? – не понял Александр.
– Да так, – ответил Гордей уклончиво.
Гурьян лежал целый час на земле, свернувшись калачиком, временами тяжко подстанывая. Он просил что-нибудь от головной боли, но с собой не было никаких лекарств. Ему давали сладкий отвар, после которого Гурьян ненадолго затихал.
Начало темнеть. Оставаться вблизи отравленного места не хотелось. Любой ветер мог поднять ядовитый воздух вверх, и тогда они могли просто задохнуться во сне. Пришлось брать Гурьяна на руки и подниматься с ним на безопасное расстояние.
– Вот, и это только первые сутки, – произнес Гордей. – Чего дальше ждать?
– Тяжело в учении, легко в бою, – ответил ему Александр. – В следующий раз будем знать, куда соваться не стоит.