ь после шоу. Он заметил в интервью, что ему придется быть осторожным, чтобы избежать контактов с лафайетскими копами. (Озлобленного Иззи Стрэдлина Лафайет не волновал, так что он остался вместе с остальными музыкантами.) После того как Джеффа Исбелла и Билла Бейли показали по MTV, Guns были главной темой разговоров в Лафайете, особенно в школе Джефферсон-Хай. «Не равняйтесь на него, — говорили старые учителя Билла своим ученикам. — Здесь у него дела шли не особенно хорошо». Вновь всплыли старые истории про Билла Бейли. Его выгнали из школы, утверждали местные жители. Он был обычным хулиганом. Не равняйтесь на него. (Эти слова даже были напечатаны в лафайетском «Journal & Courier».)
Лафайетская городская легенда гласит, что Эксл с семьей и парой друзей тем вечером пошел пообедать в пиццерию «Ami's» на Элмвуд-авеню. Потом вечеринка переместилась в «Toys in the Attic Room», где нервный официант-подросток запнулся о сумочку Шэрон Бейли и опрокинул большой поднос с газировкой на Эксла и его гостей. Парень помертвел от страха, но Эксл лишь заметил, что не стоило ставить сумочку на проходе, и все было убрано без лишних криков. (Коллеги обвинили официанта, что он пролил газировку намеренно, но это был не тот случай.)
После этого произошел один неприятный эпизод. Два автобуса Guns всю ночь мчались из Индианы в Филадельфию ради двух концертов, начинавшихся 4 августа. Но охрана площадки «Philadelphia Spectrum» не хотела пускать автобус Эксла на стоянку, поскольку они ждали лишь одну машину от разогревающей группы. Эксл вышел из автобуса, и ситуация усугубилась криками и угрозами. Брат Эксла, Стюарт Бейли, который работал на него, попытался уладить конфликт, но у него не вышло, и вскоре два брата оказались окружены дюжиной здоровяков в одинаковых футболках и парой явно склонных к насилию филадельфийских копов не при исполнении. Копы схватили Эксла и начали его бить. Ареста помогла избежать подоспевшая подмога в лице Дага Голдштейна и дорожной команды, но Эксл все равно был в ярости. Когда в восемь часов Guns начали выступление, за сценой царила напряженная атмосфера.
Эксл, все еще взбешенный эпизодом на парковке, одетый в кожаные штаны цветов GN'R и бандану, сходу начал «It' So Easy». Вся группа играла в полную силу — редкость для разогревающей команды. Девушки визжали, и не только у сцены. Посреди песни Эксл заметил, что группа охранников, с которыми он повздорил снаружи, теперь «охраняет» сцену перед ним. Некоторые из них злобно смотрели на вокалиста. Когда Guns закончили песню, Эксл подошел к краю сцены и посмотрел вниз:«… [нецензурная брань] служащие парковки — ПОШЛИ ВЫ!» И Эксл показал обидчикам средний палец. Стивен Адлер начал играть бит Бо Диддли; Дафф, одетый в черную ковбойскую шляпу и футболку «CBGB», подхватил. Весь зал неистовствовал. Иззи менял протяжные аккорды и, как всегда, пел припев вместе с Экслом. На голове у него была кожаная бейсболка козырьком назад. Слэш, в черной кожаной куртке с бахромой, стрелял нотами, как пулями. Когда песня закончилась, шум в зале стоял непередаваемый.
Эксл рассказал публике про свои приключения на парковке. «…охранники на парковке… мы с братом против пятнадцати парней из охраны, полных засранцев… Этот коп схватил меня, парня с длинными волосами, и бросил через перила!.. Я не ною по этому поводу, мне просто интересно, с чего это он решил, что парень с длинными волосами неправ? [Толпа ревет.] Откуда он, мать его, знал, что парень с пивом в руке неправ? Лучший аргумент копов: „Засунь свои права себе в задницу, я — закон"».
Публика Филадельфии, знавшая о жестокости местной полиции, неистовствовала. Эксл посмотрел на злобных охранников сверху вниз с полным презрением и продолжил: «К счастью, мы разобрались с этим дерьмом, и я заканчиваю историю, так что вам не придется слушать меня весь вечер…
Но в любом случае из-за таких ублюдков случается большая часть наших сраных проблем. Так что мы посвящаем следующую песню… этому маленькому происшествию на парковке… и этим ублюдкам внизу [снова показывает средний палец шеренге охранников под ним], которые… ХОТЯТ ДОСТАТЬ МЕНЯЯЯЯ!»
Guns играли песню под настоящим градом предметов одежды — футболок, бюстгальтеров, трусиков, — которые бросали на сцену подростки из первых рядов. Вместо обычной строчки «и вам стоит над этим задуматься», Эксл закончил песню обращением к багровой от гнева команде охраны: «И ВЫ МОЖЕТЕ ОТСОСАТЬ У МЕНЯ!»
Эксл, с трудом переводящий дух и потный, объявил далее «Patience» — как новую песню, написанную Иззи и Даффом, а затем изобразил свою фирменную змеиную походку, заставив девушек в зале завизжать. Иззи подпевал ему в мелодичном припеве. Блюзово-металлическое соло Слэша бросало вызов Джеймсу Маршаллу Хендриксу в манере Джеймса Патрика Пейджа.
Далее Эксл представил группу с фальшивым новозеландским акцентом: «На ритм-гитаре мистер Иззи Стрэдлин. На бас-гитаре Король пива, мистер Дафф „Роуз" Маккаган. На ударных бродяга мистер Стивен Адлер [громкий гул толпы]. И дьявол с „Les Paul"… прямиком из ада… мистер Слэш!.. И сейчас он скажет свое слово».
Слэш подошел к микрофону (сигарета в зубах, волосы закрывают лицо, по обнаженной груди струится пот): «Эй, сраная Филадельфия, вы веселитесь или как? [Исступленный рев толпы.] У меня не так много времени, но я просто хочу сказать: вы, парни, пришли сюда и скупили билеты на оба чертовых концерта… так что… заткнитесь! Тихо! Так, о чем это я… Филадельфия это круто!.. Так что… это мой шанс поиграть на гитаре… Наступает „кокаиновое время" для всех, кто еще не почувствовал, что веселится».
Слэш начал играть зубодробительную версию гитарного вступления к «Sweet Child о' Mine», хиту номер один в Америке. В зале извергся вулкан энергии, разбуженный неистовым танцем Эксла с микрофонной стойкой во второй части песни. В «Spectrum» будто разверзлась преисподняя. Когда номер закончился, Эксл поблагодарил публику: «Что ж, спасибо всем и каждому из вас… Вы сделали нашу мечту реальностью… Вы сделали пластинку, за которую никто не хотел браться, номером один! Именно вы, ребята! Я хочу поблагодарить… вас… за это! И… если вы еще не смотрели новый фильм Клинта Иствуда, даже не утруждайтесь! Это полное дерьмо! Они дали нам денег, мы дали им песню, а потом нас трахнули в задницу! И теперь я говорю вам: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГРЕБАНЫЕ ДЖУНГЛИ!»
Эксл исполнял песню в своей кожаной фуражке и на словах о змеевике схватил себя за пах. Он вошел в такой раж, что посреди песни упал. Когда группа доиграла, он снова повторил: «У нас с собой много продукции от нашей рекорд-компании… Мы хотим поблагодарить всех работников „Geffen Records", ведь сегодня-завтра „Appetite for Destruction" станет трижды платиновым [то есть будет продано три миллиона копий]. Спасибо!
Так что, думаю, Бобби Долл был неправ, — продолжил Эксл. — Мы любим себя… Мне реально нравится то, что мы делаем… Видите этих парней? Это моя любимая группа! Короче, этот Бобби Долл из Poison, он говорил: „Вам придется сосать, чтобы чего-то добиться"… Что ж, ТЕПЕРЬ ОН МОЖЕТ ОТСОСАТЬ ВОТ ЭТО! [хватает себя за пах]»
Последним номером перед выходом на бис прозвучала «Used to Love Her» в кантри-аранжировке. Эксл был в ковбойской шляпе и сорвался на хрип во время строчки «но мне пришлось убить ее». Текст Эксла после соло Слэша заставил часть зрителей рассмеяться: «Она так доставала меня, / Она сводила меня с ума, / Но теперь мы гораздо счастливее».
6 августа 1988 года. Guns N' Roses разогревали Aerosmith в «Saratoga Performing Arts Center» неподалеку от Нью-Йорка. Открытый стадион был до краев забит подростками, которые ринулись к сцене, как только Guns начали играть «It's So Easy». Со сцены музыканты видели, как волны юнцов хлынули вперед, пытаясь пробиться поближе к сцене и разбиваясь об тех, кто там уже стоял. Под ними был бешеный водоворот, а напуганные охранники перелезали через ограждения и вытаскивали из этого кипучего вихря девушек в истерике. После «Mr. Brownstone» Эксл остановил выступление и попросил зрителей успокоиться, но каждая новая песня лишь подливала масла в огонь. Перед «Jungle» Иззи подошел к Экслу и шепнул: «Скоро ситуация выйдет из-под контроля». Когда фанаты начали залезать на сцену, группа ретировалась.
После своего выступления они проходили мимо медицинского тента, где врачи помогали тем, кто пострадал в давке. Там были десятки людей, многие с разбитыми лицами. До этого Guns не видели такого бедлама и позже обсуждали это друг с другом. «Когда мы ушли со сцены, пункт первой помощи снаружи был просто переполнен, — рассказывал Слэш. — Ей-богу, все просто сошли с ума. Это напомнило мне, как я ходил на всякие суровые фестивали. Там приходится быть сильным. Когда вся толпа качается, нужно держаться на ногах. Там действительно опасно. Словно мир сейчас взорвется. Увидев этих окровавленных подростков, я вспомнил те ощущения».
Иззи: «Да, в Саратоге едва не случился бунт. Но в последний момент я остановился, когда все чуть не вышло из-под контроля. Там было около двадцати тысяч человек и три охранника. Боже, незабываемые впечатления! Еще немного — и они все забрались бы на сцену».
Aerosmith тем временем воспринимали буйства толпы с благоговейным страхом. Джо Перри признался менеджеру, что Guns вызывают более сумасшедшую и рок-н-ролльную реакцию у публики, чем Aerosmith. Из-за этого они чувствовали себя устаревшими. И не только из-за этого, по словам Тима Коллинза: «В августе у Guns был сингл номер один, альбом номер один и самое популярное видео на MTV. Они взмыли в небеса. Когда к туру присоединился „Rolling Stone", в итоге на обложку попали Guns, а не Aerosmith. Из-за этого я натерпелся от своей группы. С коммерческой стороны мы все нервничали из-за такой ситуации, поскольку ждали, что менеджер Guns захочет пересмотреть условия сделки. Во время каждого шоу мы ждали, что он подойдет и попросит, возможно, тысяч двадцать пять и проценты, но этого так и не случилось. В то же время Алан Нивен явно злился из-за условий контракта и каждый вечер держался все более враждебно по отношению ко мне. Он кричал, придирался насчет расстановки оборудования. Мы говорили ему: „Джои Крамер не будет двигать установку ради Стивена Адлера. Джо Перри не будет двигать свой усилитель ради кого бы то ни было". Случалось много подобных маленьких стычек. Мы согласились бы и на двадцать пять тысяч, но он не просил. Если честно, я думаю, он не менял условия, потому что у него оставалось что-то вроде кодекса чести, гласящего, что сделка есть сделка».