Вижу, как Ноль ударяет меня бонусом «Молния», и я падаю на вершину стеклянной арки. Он подходит ко мне. Я убегаю от него по арке, хотя в моем Воспоминании это был побег из приюта. Наблюдаю, как сражаюсь с Нолем – в этот момент я вторглась в его Воспоминания. Затем он парализует меня, схватив за запястье и использовав еще один бонус, после чего забирает мой артефакт.
Никто из зрителей не видел наши с Нолем Воспоминания. Никто понятия не имеет, что Ноль проник в мой разум, а я – в его. Они видели те же действия, что мы совершали, но только в мире Дуэли. Никто не слышал, что сказал мне Ноль. Его слова прошли только по нашей связи, как и мои.
Некоторые зрители фыркают, глядя на меня, но других, кажется, впечатлил мой стиль игры. Я киваю им, все еще в трансе. Ноль стоит рядом. Когда он смотрит на меня, на запястье снова появляется черный наручник.
– Хорошая работа, – говорит Ноль.
А потом корабль исчезает, и внезапно я снова оказываюсь в реальном мире, уставшая сижув моем номере рядом с Нолем. Он снова в черной одежде, его холодные глаза изучают меня, словно скульптуру.
Дуэль окончена.
Я едва помню нашу быструю схватку на драконах и могу думать лишь о том, как Ноль вытащил одно из моих худших воспоминаний на поверхность. Заставил меня снова пережить каждую ужасную секунду. Он воспользовался самой большой слабостью – моим прошлым. Внезапно меня обжигает дикая злость. Я забываю об осторожности. Мне лишь хочется сделать ему больно в ответ.
Я бросаюсь на него. Ноль отходит в сторону, словно тень. Я проношусь мимо и падаю на колени. Я снова встаю и кидаюсь к нему, но он снова уворачивается, так легко, словно играет со мной.
– Я бы этого не делал, – предупреждает он, его глаза сверкают.
Я облокачиваюсь на письменный стол и настороженно встречаюсь с ним взглядом.
– Твое Воспоминание, – бормочу я, пытаясь выровнять дыхание. – Что там происходило? Это случилось, когда ты только исчез? Тот символ на твоем рукаве…
– Это Воспоминание я не собирался тебе показывать, – отвечает Ноль, его голос кажется все еще жутко отстраненным. Он засовывает руки в карманы. – Важно то, что ты смогла пробраться через уязвимое место в нашей связи так же, как и я воспользовался кубом, чтобы попасть в твой разум. – Он серьезно смотрит на меня. – Это твой билет внутрь. Но используй его осторожно. Когда ты окажешься в чужом разуме, защитные системы начнут без остановки тебя искать. Когда я схватил тебя за запястье – мой разум понял, что тебе не полагается здесь находиться, и вытолкнул тебя. Это означает, что ты не сможешь снова туда пробраться.
– Но что это была за комната? Где ты сидел? – настаиваю я.
– А куда ты пыталась убежать? – резко обрывает меня Ноль. Он слабо улыбается мне. – Ты так убегала от меня, словно увидела что-то ужасное в своем Воспоминании. Словно не хотела провести еще хоть одну секунду в том доме.
Я закрываю глаза и сражаюсь с огромной волной сопротивления, поднимающейся в груди.
– Ладно, ладно, – резко отвечаю я, скрещивая руки на груди. – Понятно. Ты не спрашиваешь меня, и я не буду спрашивать тебя.
Он с любопытством изучает меня, но решает не задавать вопросов. Затем поднимает сияющий куб, ключ ко взлому.
– Это твой, – говорит он.
Я беру его и сохраняю в своих файлах. Мои ладони вспотели.
– Ты снова обретешь свободу, которая у тебя была до встречи с нами, – продолжает Ноль. – Если тебе понадобится оборудование, сообщи мне. Джэкс упомянула, что ты потеряла свой борд во время побега. Я пришлю тебе новый. Не забывай сообщать мне, как обстоят дела между тобой и Хидео.
Я молча киваю. От одной мысли о том, чтобы вторгнуться в Воспоминания Хидео так же, как Ноль вторгся в мои, становится плохо. «Это ничем не отличается от того, что он проделывает с помощью «НейроЛинк», – напоминаю я себе, – и он поступает даже хуже».
Ноль на мгновение останавливается у двери. В его взгляде чувствуется напряжение, словно я задела его за живое.
– Я не знал, какое из твоих Воспоминаний появится, – говорит он.
Звучит как извинение. Я не понимаю, как это воспринимать, поэтому лишь тихо стою, пытаясь подобрать правильные слова, забыть ночь моего побега и ужас, который я испытывала, прячась в том дверном проеме.
Странный момент. Ноль словно опустил защиту и приоткрыл дверь в свой туманный внутренний мир. Но это длится лишь секунду. Потом он выходит из моей комнаты, оставляя меня наедине с бесконечными вопросами.
Я вспоминаю маленькую фигурку Сасукэ, сжавшегося в углу. Синий шарф его брата, любви к которому он, кажется, не помнит, обмотан вокруг его шеи. Он держит его так крепко, словно это единственное, что осталось у него в мире. Больше всего я думаю о том загадочном символе, вышитом на свитере Сасукэ. Я снова вытаскиваю эту картинку и позволяю ей повиснуть передо мной.
Зачем Ноль позволил мне увидеть настолько личное Воспоминание? Почему я так легко попала в него? Может быть, это была случайная ошибка, как и в моем случае: я никогда бы не позволила ему увидеть мое Воспоминание. Но Ноль – один из самых могущественных хакеров, которых я встречала. Как он может быть таким беспечным, чтобы открыть мне тяжелый момент своего прошлого? Я пытаюсь понять его.
Почему имя Хидео ничего не значит для тебя?
Кто забрал тебя? Что означает тот символ?
Что с тобой случилось?
9
Ноль оказывается верен своему слову и посылает мне новый борд через несколько часов. В этот раз он целиком черный, от доски до колес. Я осторожно проверяю его, пытаясь привыкнуть к его весу и силе сцепления. На нем, должно быть, удобно передвигаться ночью.
Я остаюсь в номере до тех пор, пока на улице полностью не стемнеет. Проверяю углы стен, пытаясь найти скрытые камеры или другие устройства для наблюдения. Потом осторожно проверяю свой аккаунт, если вдруг Ноль внедрил в дополнение к черному наручнику какое-то следящее устройство в мою систему.
К своему удивлению, я ничего не нахожу. Возможно, Ноль и Тейлор действительно собираются обеспечить мне приватность.
С балкона я вижу серебряные и голубые цвета на улицах – здесь поддерживают команду «Зимних Драконов». Отель находится где-то в центре Омотэсандо, дорогого района, где полно роскошных бутиков внутри великолепных зданий. Все деревья увиты серебряными и голубыми огоньками. Сумочки и туфли, выставленные в витринах магазинов, в честь финала украшены гербами «Всадников Феникса» и «Андромеды» из драгоценных камней. С тех пор, как я впервые попала сюда, объявили еще двух лучших игроков для церемонии закрытия. Теперь их изображения показывают во всех витринах Prada и Dior.
ШАХИРА БУЛУС, ТУРЦИЯ | «АНДРОМЕДА»
РОШАН АХМАДИ, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ |
«ВСАДНИКИ ФЕНИКСА»
Я понимаю, что Джэкс привезла меня сюда, когда я была без сознания. Теперь «Черные Плащи» позволяют мне выйти из двери без присмотра.
Я в это не очень-то верю и могла бы легко отказаться от своих обещаний, но мало чем могу навредить им прямо сейчас – я не знаю, где расположен их штаб, да и на них самих у меня ничего нет.
Забраться в разум Хидео. Вот что просят у меня «Черные Плащи». Я смотрю в сторону «Токио Доума», где огромные виртуальные символы «Всадников Феникса» и команды «Андромеда» уже парят в ночном небе над стадионом, а таймер отсчитывает последние двадцать четыре часа до начала игры. Хидео будет завтра на матче-реванше финала.
Мои мысли возвращаются к Нолю. Я пыталась найти информацию о символе на рукаве Сасукэ, но не нашла никаких совпадений. Он не принадлежит на одной известной мне корпорации и ничем не выдает свой смысл. Абстрактная фигура – несколько многоугольников, заходящих друг на друга.
Я делаю тихий звонок Тримейну. Он отвечает почти сразу же.
– Привет! – кричит он мне в ухо так громко, что я морщусь. Секунду спустя появляется его виртуальная фигура, и я вижу, что он идет по ярко освещенной многолюдной улице, засунув руки в карманы.
– Говори тише, – отвечаю я. – Я тебя хорошо слышу.
– Где ты, черт возьми? – Тримейн сощуривает глаза, пытаясь понять, где я. – Ты в порядке? «Всадники» с ума сходят из-за тебя. Рошан даже мне позвонил спросить, знаю ли я, что происходит.
– Где ты?
– Где-то в Роппонги. А ты где? Я пытался выследить тебя.
От его нетерпеливого голоса у меня кружится голова.
– Омотэсандо. Не ищи меня. Это слишком опасно. Я сама найду тебя.
– Что значит слишком опасно? Я слышал о перестрелке в Синдзюку несколько дней назад. Это показывали по всем новостям – сказали, что какой-то сумасшедший открыл огонь. Такого не бывает в Японии, даже в Кабуки-тё. Двух людей убили. Я думал, что среди них можешь оказаться ты. Что случилось?
Кажется, что уже прошли годы с тех пор, как я разговаривала с ним в баре. Я прикусываю губу.
– Я в порядке. Долгая история. Объясню все, когда встретимся. – Я понижаю голос. – Но сначала я хочу, чтобы ты на кое-что взглянул.
Прежде чем Тримейн успевает ответить, я посылаю ему скриншот молодого Сасукэ в комнате.
В его удивленном голосе теперь слышится любопытство.
– Это кто?
– Сасукэ Танака, очевидно, в детстве. Видишь этот символ на рукаве?
– Ага. Что это?
– Понятия не имею. Поэтому мне нужна твоя помощь.
– Ты уже искала?
– Ага. Ничего не нашла.
Тримейн замолкает, и я представляю, как он изучает символ, пытаясь соотнести его с известными знаками.
– Хм, – наконец бормочет он себе под нос. – Я тоже ничего не нахожу, по крайней мере, с первого раза. Но думаю, я знаю того, кто может помочь. Откуда ты достала этот скриншот?
– Это часть долгой истории. – Я бросаю взгляд с балкона, наблюдая как во всему Токио, куда бы я ни посмотрела, загораются иконки. – Давай встретимся завтра вечером после матча-реванша с остальными, и я расскажу, что знаю.
– Надеюсь, к тому времени я что-то добуду для тебя. – Он кивает, и мы заканчиваем разговор.