– Его родители, – шепчу я. – Мама Сасукэ. Она…
– Она никогда не знала, что с ним случилось. Она знает, что он исчез через несколько месяцев после того, как она вывела его из программы. Я знаю, что она чуть не погубила себя, пытаясь узнать, что с ним случилось – но что она могла сделать? Люди в Японии часто исчезают. Здесь даже не существует государственной базы, где регистрируют пропавших. Тейлор была директором института. Благодаря своей власти она могла скрыть то, что нужно было скрыть. Такое дикое обвинение Мины все бы восприняли как безумные домыслы убитой горем матери.
– А как насчет тебя? – тихо спрашиваю я.
– Тейлор часто нанимала нужных людей для своих проектов. Большинство, кто работал с нами, не были особо выдающимися гражданами. Так что пока ее амбиции росли, она хотела, чтобы кто-то вроде меня охранял ее власть и защищал ее. Может я и не пошла по пути Сасукэ, но меня долго проверяли на рефлексы. Так что она устроила мне тренировки. – Джэкс горько улыбается. В ее глазах снова появляется страх. – Никто так не поддерживает авторитет, как профессиональный убийца, а юная девушка-киллер способна удивить кого угодно.
Хотя Джэкс и не произносит этого вслух, я знаю, что она все еще думает о Тейлор как о матери. Жестокой матери, которой нет до нее дела, но для которой Тейлор все равно семья. Сложно избавиться от ловушек разума, какими бы болезненными они ни были.
Тейлор заставила меня поверить, что она – сила добра, что ее миссия глубоко благородная: избавить мир от режимов и технологий, вроде алгоритма Хидео, которые хотели контролировать других. Но иногда необходимость защитить мир от контроля означает захватить власть в свои руки.
Джэкс вытаскивает нас из записей. Я снова вижу огромную лабораторию, хранилище секретов «Черных Плащей». Потом возвращаемся на Всемирную темную выставку, а затем на улицы «Темного мира». Потом мы оставляем виртуальное пространство, и я возвращаюсь в свой номер, освещенный лунным светом и уличными фонарями. Виртуальное изображение Джэкс все еще здесь, стоит рядом со мной. Я откидываюсь на спинку кровати.
– Зачем ты все это мне рассказываешь? Ты рискуешь собственной жизнью.
Ее выражение лица, как всегда, не меняется.
– Потому что я не верю, что Сасукэ полностью исчез.
Она замолкает, но продолжает смотреть на меня. В голове уже проносятся мысли и воспоминание, которое Ноль показал мне, когда учил взламывать разум Хидео. При этом он сказал, что не хотел мне этого показывать. Но что, если этого желал Сасукэ? Вдруг он сидит в дальнем углу разума Ноля?
– Символ, – шепчу я Джэкс. – Воспоминание Сасукэ в комнате.
Она кивает в ответ.
– Думаю, не было случайностью, что Ноль впустил тебя в это Воспоминание. Я думаю, это сделал Сасукэ.
То, с какой надеждой Джэкс это произносит, совсем не похоже на ее обычную немногословность. Для нее Сасукэ все еще жив. Неудивительно, что она никогда не станет пытаться убить Тейлор, пока Сасукэ может находиться в ловушке разума Ноля.
Внезапно Джэкс сосредоточенно смотрит куда-то в сторону и некоторое время прислушивается. Я напрягаюсь, не понимая, что она слышит и где сейчас в действительности. Она наклоняется ближе ко мне.
– Слушай внимательно, – быстро говорит она. – Ноль полностью под контролем Тейлор. По природе своего программирования он должен слушать ее команды и подчиняться, чтобы она ни сказала. Тебе нужно получить доступ к алгоритму Хидео. Но как только у тебя это получится, ты не должна дать Тейлор взять над ним контроль. Если ты сможешь использовать алгоритм, чтобы заставить Тейлор потерять контроль над разумом Ноля, то ты сможешь освободить его.
Внезапная неуверенность в ее голосе ошеломляет меня. Прямо сейчас она похожа не на беспощадного киллера, а на маленькую девочку, которая в ужасе от своего опекуна.
– Как и мы все, Тейлор носит бета-линзы. Они не привязаны к алгоритму. – Она засовывает руку в карман и достает маленькую коробочку. – Но они подключатся на мгновение, сразу после того, как ты получишь доступ к алгоритму Хидео во время церемонии закрытия.
Она права. На долю секунды после того, как бета-линзы Тейлор подключатся к алгоритму, – прежде, чем ее код определит ее как хозяина алгоритма – она будет уязвимой перед Хидео. Он сможет захватить контроль над ее разумом.
– У нас будет всего одна секунда, чтобы это сделать, – говорю я. А потом добавляю про себя: “И если бы я только могла убедить Хидео сотрудничать”.
Джэкс кивает.
– Это будет самая важная секунда в истории.
Если что-то пойдет не так, мои собственные бета-линзы тоже подключатся к алгоритму. Я окажусь под контролем Тейлор, а не Хидео. Все мы. Я стараюсь не думать, на что способна Тейлор с такой властью. Во что она может нас превратить.
– Что произойдет после того, как мы освободим Ноля из-под ее контроля? – спрашиваю я.
– Та библиотека, которую я показала тебе. В ней есть все, помнишь? Каждое исследование, каждый эксперимент, когда-либо проведенный Тейлор. Там также сохранен разум Сасукэ на каждой стадии эксперимента.
При этих словах она достает сжатую базу данных, который повисает между нами. Мне не нужно говорить, чтобы понять, что́ содержат эти записи.
– Тебе нужен будет прямой путь в разум Ноля. Загрузи Воспоминания Сасукэ обратно в Ноля. У него нет желания идти против Тейлор… но у Сасукэ может быть.
Использовать алгоритм, чтобы спасти брата Хидео. В этом плане почти наверняка что-то пойдет не так. Но я все равно киваю Джэкс.
– Мы это сделаем.
Джэкс резко отшатывается от меня, словно что-то услышав. Слабость мгновенно исчезает с ее лица.
– Мне нужно идти, – шепчет она и встречается со мной взглядом в последний раз. А потом обрывает связь. Я снова остаюсь одна в своем номере.
Я сижу, прислонившись к спинке кровати, в гробовой тишине. Записи, которые я просмотрела, на повторе прокручиваются в моей голове, отказываясь исчезать. Я снова поднимаю каждый файл, который передала мне Джэкс. Изображения Сасукэ, его Воспоминания окружают меня, словно нимб.
Вот ключ, который я искала.
Медленно в моей голове начинает формироваться план.
22
Мне едва удается поспать той ночью. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу Сасукэ маленьким мальчиком в той комнате, по его щекам текут слезы. Вижу, как он целует Джэкс. Кричит, когда его привязывают для процедур. Воспоминания сливаются друг с другом, создавая новые, искаженные. Вот Джэкс стоит с Нолем на балконе, он наклоняется, чтобы поцеловать ее в шею. Затем Джэкс превращается в меня, а Ноль в Хидео. Мы снова лежим в постели в стеклянной башне. Его голова откидывается назад, когда Тейлор стреляет в него. Он превращается в Тримейна и падает на пол.
Я с криком вскакиваю с кровати, мое тело мокрое от пота. Мне слишком страшно, чтобы снова пытаться заснуть, так что вместо этого я сижу в постели и играю со светящимся кубом, который отдал мне Ноль – код взлома, который поможет пробраться в разум Хидео.
Используй алгоритм, чтобы заставить Тейлор потерять контроль над Нолем.
Пойдет ли Хидео на это? Позволит ли кому-то получить доступ к его алгоритму? Даже Ноль отказался открываться брату, зная, насколько непредсказуемой может оказаться его реакция. Гарантий, что Хидео поверит мне, нет.
Сасукэ похоронен где-то внутри монстра, созданного Тейлор. Если есть хоть малейший шанс, что мы можем спасти его… мне нужно верить, что Хидео выслушает меня. А если нет… а если нет, мне придется проникнуть в его разум.
Я изучаю данные, когда лучи рассвета начинают проникать в комнату. Как только свет меняется с голубого на золотой, перед моими глазами появляется входящий звонок. Я подпрыгиваю, думая, что звонит Ноль – он или Тейлор поняли, что` сделала Джэкс.
Но это Рошан. Я принимаю звонок и его хриплый голос наполняет мои уши.
– Тримейн в больнице, – говорит он, что я и так уже знаю. – Он серьезно ранен. – Его голос немного дрожит. – Эм, он указал меня среди своих контактных лиц для экстренной связи. Вот почему врач позвонил мне. Я… я не могу…
Я едва выношу боль в его голосе. У меня руки трясутся, когда он диктует мне название больницы.
– Уже еду, – шепчу я и выскакиваю из постели, прежде чем он отвечает.
Полчаса спустя я приезжаю в больницу и нахожу Рошана, разговаривающего с врачом. Тот напрасно пытается объяснить Рошану, что навестить Тримейна пока нельзя.
– Мы торчим здесь уже много часов! – голос Рошана раздается по всему холлу. – Вы сказали, что мы сможем навестить его, час назад! – Он кричит на доктора по-японски, и перевод его слов появляется перед моими глазами. Рядом с ним стоят неестественно спокойные Хэмми и Эшер, даже не пытаясь остановить его. Должно быть, нервы у него сдали уже не в первый раз.
– Мне жаль, мистер Ахмади, – объясняет врач, слегка кланяясь. – Но вы не родственник мистера Блэкборна. Если у вас нет официального свидетельства, то вам с вашими друзьями придется подождать, пока мы разрешим вам навестить…
– Мы пара, – резко отвечает Рошан, забывая в запале, что это больше не так. – Разве вы не приняли закон об однополых браках в прошлом году?
– Но вы же на данный момент не женаты, – парирует врач. – Не так ли? У вас есть документы?
Рошан вскидывает руки и мчится назад в комнату ожидания, где стою я. Позади него Эшер и Хэмми обмениваются быстрыми взглядами. Рошан по пути замечает меня и быстро кивает.
Мое сердце стучит в горле, когда я подхожу к ним. Рошан выглядит бледным и измотанным, а его глаза покраснели.
– Почему ты не была с ним? – резко спрашивает он меня. – Они сказали, что его выбросили одного у больницы.
Злость Рошана больно бьет меня в грудь. Я пытаюсь найти оправдание: что я не могла добраться до него, что «Черные Плащи» поняли, что Тримейн взломал их базы данных. Но не это нужно услышать Рошану.
– Я должна была быть там, – выдавливаю я из себя. – То, что случилось с ним – моя вина. Он вообще не должен был…