Под нами Хидео поворачивается посмотреть, как роботы-охранники проходят там, где я убрала камень с нашей дороги – они уже подбегают к основанию башни. Он поворачивается к ним, достает клинок с пояса и один раз проворачивает его перед ними. Эшер и Рошан тоже готовятся к бою.
Я снова смотрю на Хэмми, карабкающуюся по стене в сантиметрах тридцати надо мной. Одна из трещин, за которую она держится, внезапно закрывается словно застежка, чуть не отрезав ей пальцы. Она вовремя убирает руку и падает.
Я выхватываю один из своих ножей и засовываю в трещину, за которую уцепилась, крепко держась за стену. Веревка между нами сильно натягивается – она почти стаскивает меня за собой, но нож держится надежно, и падение Хэмми останавливается в нескольких футах подо мной. Она сразу же цепляется за стену и находит опору.
Я ползу дальше. Нетронутая лестница появляется перед глазами. Я подбираюсь к ней, а потом прыгаю. Верхняя часть моего тела бьется о лестницу, а нижняя свисает с края. Я пытаюсь за что-то уцепиться, пальцы наконец находят удобную трещину на лестнице, и я заползаю на нее. Хэмми забирается прямо после меня.
Внизу Хидео бросается на ближайшего робота, рассекая его металлическое тело пополам.
Хэмми отвязывает веревку и бросает ее вниз. Она обхватывает меня за талию.
– Ладно, – кричу я им. – Поднимайтесь!
Рошан отправляется первым, а за ним Эшер. Мы с Хэмми распластались на лестнице, и когда они поднимаются, мы затаскиваем их на ступени. Хидео забирается последним. Он прыгает, чтобы ухватиться за веревку и едва избегает одного из роботов, который пытается ухватить его за ногу. Я тянусь и хватаю его за руку, пока он забирается на лестницу.
Мы бежим по ступеням. Мир вокруг нас снова сотрясается. Алые фонари внезапно включаются на крышах других башен, словно тюремные прожекторы. Я сосредотачиваюсь на подъеме. Ступени трескаются под нашими ногами.
Хэмми поднимается на вершину первой. Дверь светится по краям голубым – резкий контраст мрачному окружению.
Она толкает светящуюся дверь, но та не поддается.
– Думаю, нам нужен ключ или вроде того, – бормочет она, снова и снова наваливаясь на нее. Мы толкаем все вместе, но дверь нисколько не поддается. Я бросаю взгляд на ступени, некоторые из которых уже обрушились, а потом опять на дверь. По обеим сторонам виднеются два круглых углубления.
Хидео отходит первым.
– Я узнаю некоторые из деталей. – Он кивает в сторону темных шариков, парящих в воздухе, и, присмотревшись, я замечаю, что они мерцают насыщенным алым и синим светом.
Я сразу же понимаю, что он имеет в виду. Они из игры, которую Сасукэ придумал вместе с Хидео, когда они отправились в парк: они раскидывали красные и голубые пластиковые яйца по траве, а потом бегали и собирали их. Тогда Сасукэ и украли. Остатки тех воспоминаний разбросаны теперь здесь, искаженные и обращенные в кошмар.
Я снова смотрю на два отверстия в двери. Это слоты, к которым подойдут шарики.
– Нам нужно собрать их, – говорит Хидео. – Один красный, один синий.
Хэмми смотрит на парящие в воздухе темные шарики. Она кивает и прежде чем кто-то успевает остановить ее, приседает на ступенях, а потом прыгает с края, взлетая в воздух в мгновение ока.
– Стой! – вскрикивает Хидео.
Она хватает ближайший шарик, поворачивается в воздухе и засовывает его в карман. Падая, она бросает веревку, и та зацепляется за щель в ступенях. Она по дуге опускается ниже и повисает под нами.
– Один есть, – кричит нам Хэмми.
Внезапно все красные прожекторы поворачиваются к нам, омывая нас алым светом. Оглушающий горн эхом раздается по этому миру.
Это ловушка. Шарики нужны, чтобы пройти через дверь, но дотронувшись до них, мы сообщили Нолю, где точно находимся.
– Залезай! – Эшер кричит Хэмми, когда мы видим роботов-охранников, столпившихся у подножия башни.
Хэмми не теряет ни мгновения. Она начинает подниматься по веревке так быстро, как только может. Рошан бросается вниз по лестнице к ней, перепрыгивая через две ступеньки, но роботы двигаются так быстро, что я понимаю: они догонят их до того, как Хэмми вернется к нам.
Я поворачиваюсь Хидео и бросаю ему один конец веревки. Он хватает ее. Но роботы быстро подбираются – они их догонят, прежде чем я доберусь до Хэмми и Рошана. Подо мной Рошан уже встал перед Хэмми и ждет, пока она забирется на одинокий островок ступени. Он сощуривается, глядя на приближающихся роботов и скрещивает руки, вызывая щит.
Роботы врезаются в него. Рошан вздрагивает, когда его отталкивают назад. Он цепляется ботинками за каменные ступени, напрасно пытаясь не дать роботам столкнуть его. Хэмми вскакивает на ноги и бросается по ступенькам к нам.
Щит Рошана не может больше выдерживать удары. Светящийся голубой круг содрогается, когда роботы снова набрасываются на него и потом гаснет. Я что-то выкрикиваю.
– Эй!
Моя голова поворачивается при звуке голоса Эшера. Он спрыгнул со ступеней, пытаясь схватить еще один шарик. Половина роботов-охранников теперь двигается к нему, а другие на мгновение замирают, дав Рошану достаточно времени, чтобы развернуться и побежать наверх за Хэмми.
Я проношусь мимо них, когда они присоединяются к Хидео на вершине. Рошан смотрит на меня.
– Куда ты? – кричит он.
Я отвечаю не сразу. Вместо этого останавливаюсь возле Эшера, сажусь и достаю динамитную шашку с экипировочного пояса. Я кладу ее на ступени перед роботами.
– Беги! – кричу я Эшеру.
Он уже понимает, что я делаю. Мы бросаемся бежать как раз в тот момент, когда динамит взрывается.
За нами в ступенях зияет дыра, такая широкая, что она мешает роботам следовать за нами. Они толпой скапливаются у края, собираясь прыгать через дыру.
– Вставляйте их! – слышу я крик Эшера. Хэмми и Рошан берут два шарика и засовывают их в слоты по обеим сторонам двери.
Роботы ползком пробираются через дыру в ступенях. Теперь они несутся к нам.
Дверь распахивается. Хидео хватает меня за руку. Роботы уже почти добрались до нас.
Хэмми, а за ней Рошан, прыгают в проход. Хидео толкает меня следом. За нами один из первых добравшихся роботов хватает Эшера за руку, его металлические пальцы крепко сжимают запястье. Он бьет робота в грудь ногой, и когда тот ослабляет хватку, бросается к двери. Хидео едва успевает забежать и наглухо захлопывает дверь, как раз в тот момент, когда роботы прыгают на нее.
Мы падаем на землю. Мое сердце колотится так сильно, что я хватаюсь за грудь, словно это поможет мне дышать.
– Ну, – выдыхает Эшер, встречаясь с нами взглядом. – Это что-то новенькое.
Хидео вздрагивает, прислоняясь к двери. Теперь его лицо призрачно-бледное. Это отражение того, как он выглядит в настоящей жизни, и я знаю, что он слабеет от потери крови. По его изображению пробегают небольшие помехи: оно мерцает, прежде чем снова обрести четкие контуры.
Я касаюсь его руки. У нас кончается время, а его рана – наши тикающие часы. Он слабо мне улыбается, но это больше похоже на гримасу. А потом кивает на новое место, в которое мы попали.
Хэмми тяжело вздыхает и устало облокачивается о Рошана. Я чувствую, как трясутся руки. Осмотревшись, я понимаю, что мы сидим внутри светящегося белого пространства, без стен и потолка. Где мы?
Мои мысли прерывает резкий вздох Эшера. Я поворачиваюсь и вижу, что он сжимает свою руку в том самом месте, где его коснулся робот. Его глаза закрыты.
– Эш, – говорит Хэмми. – Ты в порядке?
Эшер не отвечает. Его рука дрожит, а лицо бледнеет. Внезапно его глаза широко распахиваются – радужная оболочка не обычного голубого цвета, а пугающего серебряного.
Пустой белый мир вокруг нас мерцает. Внезапно мы оказываемся внутри дома – перила из витого железа, пуансеттии в горшках, осколки разбитого стекла на полу из твердого дерева.
Я инстинктивно отшатываюсь. Хэмми тянется к Эшеру, но я отдергиваю ее назад.
– Не прикасайся к нему, – предупреждаю я.
– Что с ним случилось? – спрашивает Рошан.
Хидео уже все понял.
– Когда робот-охранник дотронулся до Эшера, Ноль нашел путь внутрь.
Ноль прорвался сквозь коды Эшера и попал в его разум. Должно быть, это мир, созданный из его Воспоминаний.
Мы в ужасе наблюдаем, как этот мир продолжает разыгрывать одно из Воспоминаний Эшера. Мальчик, спешащий по ступенькам, не Эшер, а его брат Дэниел, которого легко узнать по светло-каштановым волосам и пронзительным голубым глазам. Спустившись, он с силой толкает коляску Эшера и та врезается в заднюю стену.
– Куда, черт возьми, ты теперь направляешься? – говорит ему Эшер. Он выглядит моложе, словно это случилось восемь или девять лет назад.
Дэниел ему не отвечает. Вместо этого он поворачивается и направляется на кухню. Голос Эшера становится сердитым.
– Знаешь что? Не хочешь, не говори. Мне не нужно знать о твоей жизни всё, тебе ведь плевать меня.
Услышав эти слова, Дэниел оборачивается. Он так похож на Эшера, его глаза горят тем же пламенем.
– Тебе не нужна моя забота, – огрызается он. – Разве ты не получаешь достаточно внимания?
– Если ты игнорируешь развод родителей, это не значит, что этого не происходит.
– А ты что делаешь? Играешь в Warcross в комнате?
Глаза Эшера сужаются, а его выражение лица внезапно становится холодным и суровым.
– А чем ты занимаешься? Может у тебя есть местные фанаты, но зато мои победы приносят еду на наш стол.
Кажется, это бьет по Дэниелу с такой силой, что Эшер колеблется, сжимая губы. Он понял, что зашел слишком далеко.
Дэниел подходит к Эшеру, ставит руки на подлокотники коляски и наклоняется к лицу брата.
– У тебя никогда не получится, – говорит он. – Ты никогда ничего в этом не достигнешь. Ты продолжаешь бросаться в эту бесполезную игру, словно серьезно считаешь, что тебя выберут «темной лошадкой».
Эшер не отвечает. Он просто откатывает коляску, заставляя Дэниела сделать шаг назад, и поворачивается к брату спиной.