Потом меня снова задержали за наркотики в моче из-за приготовления этого дерьма. Так что я провел в тюрьме еще полгода. Я трижды нарушал свой режим условно-досрочного освобождения, и каждый раз они отправляли меня обратно на полгода. Восемь месяцев плюс шесть умножить на три – это двадцать шесть месяцев. Я отсидел двадцать шесть месяцев из своего срока (от одного до трех лет). Пиздец, я тупил.
Каждый раз, когда я проходил через систему, я все больше погружался в эту атмосферу. Мне становилось все комфортнее, именно так все и происходит в уголовной системе. Тюрьма становится твоей стихией, и тебя уже не смущают дополнительные сроки. Так рождается этот своеобразный институциональный менталитет.
Когда я окончательно вернулся на улицы, я все еще таскал с собой оружие и размахивал им, так что, как бы мне ни хотелось, я не мог переключиться и сосредоточиться на Wu-Tang Clan. Даже с учетом того, что в тюрьме я узнал о своей зависимости от наркоторговли, она все равно была самым быстрым способом заработать деньги. Мои рифмы отошли на второй план, потому что мне надо было кормить себя. Вскоре у меня должен был родиться ребенок. Так что у меня по-прежнему были дела, которыми я занимался каждый день. У меня была полная каша в голове, поэтому я не мог сосредоточиться на рифмах.
Я все внимание уделял заботе о Meth. В первый раз, когда я уехал, я оставил ему около пяти тысяч, и он мог связаться с моими людьми в любое время. Даже когда я был в тюрьме, мои люди все еще отдавали ему деньги, чтобы он не торговал. Я сказал им: «Йоу, убедитесь, что ему не придется быть на улице».
Когда я вернулся домой, он пытался удержаться на плаву со всем этим дерьмом и получал деньги от моих людей. Все, что ему нужно было сделать, это пойти к моим барыгам и сказать: «Йоу, мне нужно немного бабок». Они давали ему бабок и все, что нужно. Вот как это было.
Meth был более вовлечен в музыку, чем я, поэтому я позаботился о том, чтобы его жизнь была комфортной, а сам продолжал торговать. Это была моя зона ответственности. Это может показаться глупостью, но я считал это своей обязанностью – держать его подальше от неприятностей и направлять на верный путь.
Я горжусь этим, хотя это и означало, что у меня не было возможности заняться чем-то другим. Все происходящее тогда было причиной того, что я не мог сосредоточиться на своей собственной музыке.
В те годы, когда болтался на улицах между тюремными сроками, RZA как-то усадил меня и сказал, что хочет поговорить со мной. Вероятно, этот разговор и спас мне жизнь.
– Йоу, что ты делаешь, чувак? Ты продолжаешь сидеть, барыжить, снова сидеть, а потом они закроют тебя на серьезный срок.
– Я должен зарабатывать деньги. Я все еще должен быть на этих улицах и бороться.
– Знаешь, мы действительно готовимся заняться этой херней с Wu. Ты должен оставить наркоторговлю. Ты должен решить, Год. Ты собираешься продолжать заниматься хуйней и делать ходки или ты хочешь быть с нами? Улицы никуда не денутся. Просто дай мне девять месяцев твоей жизни, Год. Через девять месяцев, если это не сработает, ты вернешься на улицу. Такая возможность у тебя есть только прямо сейчас, так что, если ты проигнорируешь мое предложение, многое потеряешь.
То, что он сказал, имело смысл. Квартал и нарики на точке никуда не денутся. Но эта херня с рэпом была намного более многообещающей. Конечно, я бы предпочел путешествовать по миру с братьями, встречаться с лучшими женщинами, покупать машины и одежду, курить и пить лучшее из лучшего, получая при этом зарплату и воплощая свои мечты.
– Знаешь что? Почему нет? Почему нет?
У меня осталось около сорока или пятидесяти тысяч в заначке.
– Я собираюсь попробовать и больше не буду ездить к поставщику.
Я выбросил все свои одноразовые телефоны и пейджеры.
Бог отвел меня от определенных вещей и ситуаций, чтобы спасти, и это был мой шанс. Мое пребывание в тюрьме сделало меня более благодарным. Оглядываясь назад, я понимаю, что тюрьма, вероятно, спасла мне жизнь, потому на нашей точке застрелили двух хороших парней в то первое лето, когда я был в тюрьме. Я тоже мог быть на точке, и кто знает, выбрался бы оттуда живым или нет.
Если бы только можно было избежать тюрьмы… Тюремный срок никак не связан с музыкой – на самом деле, это повредило моей музыкальной карьере. Поэтому, когда пришло благословение, я не принял его как должное. Я усердно погрузился в музыку.
Когда ты возвращаешься домой
К 1993 году мы были готовы сделать все возможное, чтобы Wu-Tang стал реальностью. У всех участников группы был уличный менталитет, потому что именно оттуда мы пришли. Оли Power Грант, исполнительный продюсер каждого альбома Wu-Tang и генеральный директор Wu Wear, барыжил. Джон MookГиббонс, наш дорожный менеджер, барыжил. Даже RZA в определенный момент барыжил в Огайо. Некоторые из нас, возможно, были глубже во все это втянуты, но у нас у всех были тяжелые времена, мы все торговали наркотиками. Мы все знаем, что такое урчащие животы, изношенные кроссовки и одежда, пропахшая плесенью.
Мы вкладывались на улице в абсолютно негативное дерьмо. И теперь мы вкладывали ту же энергию во что-то позитивное. Да и ситуация начала меняться; игры с наркотиками закончились, по крайней мере пик прошел. Таких уличных парней, как я и мой Clan, было не так уж и много. К счастью, мы давно сделали ставку на музыку, рэп-семена, посаженные нами много лет назад, начали приносить плоды.
Это еще одна причина, по которой членам группы Wu-Tang было легко держаться вместе: у нас был менталитет банды, по крайней мере в те ранние дни. Мы знали друг друга, и у нас было общее дело, так что нам было легко сблизиться на этой почве.
Правда на музыкальном поприще нам пришлось работать гораздо усерднее, чем раньше. Ни халявы, ни свободных денег. Я должен был привыкнуть, что больше не буду зарабатывать по пять тысяч долларов в день. Мы пожертвовали быстрыми деньгами и уличной жизнью ради безопасной карьеры, которая даже не факт, что могла окупиться, но мы пошли на это. Мы верили в то, что делали, поэтому было довольно легко оборвать все связи и прекратить игры с наркотой.
Мы выступали с концертами в разных точках страны и получали суточные от лейбла звукозаписи, всего-то от 40 до 60 долларов в день. Лейбл также взял на себя наши расходы на запись. Так что я просто доедал свои сбережения, суточные и концертные гонорары. Нам не нужно было ничего делать, кроме как колесить по разным штатам и записывать новые композиции. Так почему бы не двигаться дальше и не помочь сделать имя мне и моей команде?
Мы были чертовски молоды: двадцать два, двадцать три, двадцать четыре года. Наше первое путешествие было даже не автобусным туром. Мы битком набивались в старый двухдверный Mitsubishi Scorpion Мука и ехали сотни миль на концерты в колледжи. Мы перемещались из колледжа в колледж. Иногда это были только я, Deck, Meth, и Raekwon. Четыре всадника. Мы могли два или три часа ехать, например, в Филадельфию или еще куда-либо. Мы давали концерты и таким образом зарабатывали свою музыкальную репутацию. Все это привело к выходу альбома. В конце концов вся эта первоначальная работа окупилась не только рекордными продажами.
По правде говоря, это было потрясающе. Больше не нужно было беспокоиться о том, что меня будет доставать полиция. Больше не нужно было беспокоиться о наркотиках, грабителях и наркоманах. Больше не нужно было ходить в жилете. Не нужно было постоянно проверять зеркало заднего вида, чтобы вычислить, не преследует ли нас полиция. Позже у нас появился фургон с водителем, который был предоставлен звукозаписывающей компанией. Я просто должен расположиться как мне удобно, курить, пить и расслабляться либо писать рифмы и болтать о музыке. Больше не нужно было все время оглядываться назад. И хотя я бы никогда не обменял мой прошлый опыт ни на что, гастролировать было круто, потому что давление улиц наконец меня отпустило.
В 1993 году я сделал выбор – оставить все это негативное дерьмо позади. Меня поймали на каком-то дерьме, да. Я сел в тюрьму, отсидел гребаный срок, вернулся домой и изменил свою гребаную жизнь. Я пришел к осознанию: «Знаешь что, чувак? Я снова стану человеком, который просто делал все для себя, держался сам по себе, держался подальше от неприятностей, но на этот раз я знаю, как жить. Я умею получать удовольствие. Я знаю, что важно».
Я совершил этот переход. Весь Wu-Tang Clan совершил этот переход. Мы, просто чуваки с улицы, которые вложились в свою работу и со всем справились.
Когда вышел Enter the Wu-Tang (36 Chambers), он сделал нас популярными за пределами Острова. Мы покорили Америку. Казалось, что все это произошло в одночасье, но, конечно, мы готовились к этому несколько лет. Многие не знают, что мы выпустили топовые синглы (Protect Ya Neck/After the Laughter Comes Tears) на обеих сторонах винила через Wu-Tang Records и что мы отправились в дорогу и собрали свою собственную фан-базу задолго до того, как подписали контракт с Loud/RCA.
С самого начала мы стали придерживаться инди-менталитета. Мы не платили за песни в радиоэфире, мы много выступали на улицах и проложили свой собственный звездный путь. Мы сами по себе были зрелищем. Никто никогда не видел ничего подобного, большая команда крутых персонажей, которые выходят на сцену и читают с такой бешеной энергией, которая грубыми волнами качает толпы взмокших поклонников, всегда жаждущих большего! Концерты Wu-Tang были потрясающими, настоящим событием. И только после того, как стало понятно, что успех группы неоспорим, на нас обратили свое внимание радиостанции, а лейблы начали подписывать соло-сделки с разными участниками команды.
Все это время мы постоянно были в дороге. Казалось, что если бы весь Clan не ездил в туры, то один из участников что-нибудь бы упустил; парни менялись, двое возвращались домой, другие ехали, это был безостановочный процесс. Конвейер. Да денежный поток возрос настолько, что, когда случались ошибки, их было не так сложно исправить, а вот сделки, к сожалению, совершались без должного надзора. БАБКИ РУЛЯТ ВСЕМ ВОКРУГ МЕНЯ! Позднее финансовые вопросы вызовут разногласия и конфликты. Но это будет позже.