Впереди на тракте показалась группа всадников, движущихся нам на встречу.
— Зарядить мушкеты!
Через минуту мы были готовы к бою. Я никак не мог разглядеть, кто именно скачет на нас — расстояние еще было велико. Мог лишь насчитать число приближавшихся — их было пятеро.
— Отставить! — приказал я, узнав, наконец, в первых всадниках д’Артаньяна и де Порто. Лица у них были такие, что краше в гроб кладут. Одежды — все в крови. Монахов при них осталось трое, а ведь они взяли с собой восемь человек.
Мы встретились на открытом, продуваемом всеми ветрами участке дороги. Я объявил короткий привал. Видно, что произошли очередные неприятности, а наши люди вымотались и устали, так что четвертьчасовой отдых им не повредит.
Д’Артаньян спрыгнул с седла и чуть поморщился.
— Вы ранены, сударь? — правильно догадался я.
— Ерунда, царапина, — отмахнулся гасконец. — Главное в другом: Сен-Мара там не было.
— Докладывайте подробно!
Д’Артаньян начал рассказ, а де Порто стоял рядом и активно кивал головой, подтверждая сказанное. В самых важных моментах он даже чуть подпрыгивал на месте, словно стараясь стать чуточку выше. Поведал гасконец следующее: их группа со всей возможной скоростью преследовала беглецов. При этом они не забывали считывать следы и расспрашивать немногочисленных встречных крестьян, так что могут уверенно заявить — на всем пути от преследуемых никто не отделился. А потом они нагнали второй отряд. Завязался бой… д’Артаньян описал схватку скупо, но я понимал, что пришлось им жарко. Враги не собирались сдаваться, сражаясь до последнего человека. И все до последнего легли там на дороге. Ни один не бросил оружие и не сдался в плен. Так что и допросить оказалось некого. А маркиза среди мертвецов не оказалось.
Вот такая история… и что прикажете теперь делать? Я вкратце описал наши злоключения, добавив в конце:
— Мы уничтожили обе группы, потеряв при этом изрядно собственных людей, а результата нет! Это позор, господа…
Лейтенанты мрачно хмурили брови. Ответить им было нечего.
И тут опять выдвинулся вперед Люка:
— Патрон, — негромко сказал он, — а вы обратили внимание, что на нашем пленнике одежда, которую шьют исключительно в Испании? Модный фасон. В Париже такого не найти…
Сначала я не сообразил, к чему он клонит. Потом догадался.
— Вы полагаете, что д’Атос прибыл прямиком из Мадрида?
— Это очень вероятно.
— Благодарю, вы весьма наблюдательны, сударь.
Люка почтительно поклонился. Я давно планировал отписать им с братом по деревеньке за многолетнюю верную службу, а теперь окончательно принял решение щедро наградить их обоих… но лишь после того, как это дело закончится.
— Приведите пленника ко мне!
Более не осталось места прежнему дружескому отношению, исчезло и восхищение книжным персонажем, который в реальности являлся совсем иным человеком. А что осталось? Да лишь желание, наконец, выполнить эту миссию. Несмотря на личности, которым придется при этом повредить.
Левый и Правый подтащили Атоса ко мне и поставили его на колени. Взгляд Армана слегка изменился, из саркастического превратился в чуть неуверенный… даже растерянный.
— Вы думаете, я не буду пытать вас, шевалье? — нарочито спокойным голосом поинтересовался я у него.
— Граф д’Атос, — ответил он в этот раз. — Его Величество Филипп IV присвоил мне этот титул за личные заслуги перед государством!
— Испанский король? — пренебрежительно скривившись, сплюнул я на снег. Кажется, Люка был прав, и за всей этой историей стоит большая политика. — Вы продались жалким испанцам? И даже успели заслужить графский титул? Фу! Я был о вас лучшего мнения… шевалье…
Атос вспыхнул, но промолчал. И даже отвернулся. Видно, не желая более общаться со мной. Но у меня в запасе был один фокус, который я не хотел использовать до самого последнего момента. Теперь же, видно, придется поступиться былой… нет, не дружбой — ее между нами никогда и не было, — но тем взаимным уважением, которое все же присутствовало.
Сейчас передо мной стоял враг, а с врагом поступать можно любым доступным способом, если это приведет к нужной цели.
— Господин барон, — сквозь зубы проговорил д’Артаньян, — у меня в седельной сумке есть некоторое количество пороха… дозвольте мне изготовить небольшой фейерверк, как это называют германцы… все займет не более четверти часа! Если вставить получившееся изделие в задний проход человека и поджечь фитиль… поверьте, заговорит любой!
— У меня тоже есть предложение! — перебил его де Порто. — Разорвем предателя лошадьми! А что? Верное средство!
— Вот только если ваши лошади чрезмерно резко дернутся, у нас останется несколько частей графа, и ни одна из них не сумеет с нами поговорить, — дружеским тоном покритиковал его д’Артаньян, и де Порто не нашелся с ответом, лишь дернул нервным глазом на своего конкурента.
Ни одно из этих предложений мне не подходило. Благо, у меня имелся собственный вариант.
— Поверните его ко мне лицом и разожмите зубы кинжалом! — приказал я.
Моя дорогая женщина, мать моего ребенка, прекрасная рыжая ведьма Лулу передала мне однажды небольшую стеклянную склянку, сказав, что это средство сможет развязать язык любому человеку, хочет он того или нет. Вот только последствия приема данной… хм… микстуры весьма опасны, предупредила Луиза. Разум подопытного вероятнее всего не выдержит, и бедолага попросту обезумеет. Поэтому использовать колдовское зелье нужно было лишь в исключительных случаях!
Я даже не стал расспрашивать ее о компонентах, из которых Лулу изготовила это страшное нейролептическое снадобье. Что там было в ее «котле»? Красавка, белена, опиаты? Неважно. Главное, что я вполне доверял обещанному эффекту от применения.
Бенезит схватил графа за шею правой рукой, левой подняв его подбородок чуть вверх. Люка, тем временем, разжал крепко сжатые зубы Атоса кинжалом. Я же откупорил пузырек и влил его содержимое в глотку Армана. Д’Атос держался, сколько мог, но все же инстинктивно сглотнул содержимое склянки ведьмы.
— Отпускайте его!
Руки испанского графа оставались связанными, но он не пытался бежать. Атос так и стоял на коленях, словно бы глубоко задумавшись о чем-то важном.
Я не знал, как быстро начинает действовать зелье, поэтому тут же спросил:
— Где Сен-Мар?
Граф молчал, никак не реагируя на мои слова. Либо зелье оказалось порченным, либо еще не успело подействовать… либо же жертву следовало слегка простимулировать!
— Помогите ему начать говорить! — попросил я Люку.
Тот, ни секунды не сомневаясь, схватил Атоса за плечи и поднял его на ноги, а затем слегка потряс. Взгляд графа чуть прояснился.
— Где Сен-Мар? — повторил я свой вопрос.
— Не здесь, — голос д’Атоса был слаб и безжизнен, словно голос призрака. Но хоть говорить начал, и на том спасибо.
— Вы отбили его карету в Париже, а потом увезли маркиза. Куда именно?
Армана слегка начало пошатывать, но отвечал он уверенно, хотя и говорил медленно, словно подбирая нужные слова в собственной голове.
— Мы напали на карету… убили часть людей… остальные отстали, трусы…
Д’Артаньян и де Порто при этих словах схватились за оружие, но я сделал успокаивающий знак. Сейчас не время для личных амбиций.
— Мы направились к воротам Сент-Антуан… — продолжил, между тем, граф.
— И что случилось у ворот? — поторопил я его. Такими темпами мы могли тут торчать до ночи. Время было дорого.
— Маркиз вышел из кареты на одном из перекрестков. Он и не собирался покидать Париж. Мы же лишь сделали вид, что он бежал из города, чтобы увлечь за собой погоню. Такова была цель. Утром следующего дня разделились, чтобы замедлить преследователей еще больше…
Дерьмо! Так я и знал, нас обдурили, обвели вокруг пальца! Пока мы гонялись за маркизом, тот преспокойно решал свои дела в Париже. Как же мне хотелось в этот момент прикончить «благородного» Атоса, боги, я едва удержался.
Но у меня еще оставались вопросы.
— Кто отдал приказ?
— Принц Конде, лично.
— Где прячется де Сен-Мар?
— Во дворце Медичи…
Голос Атоса с каждым словом становился все тише и тише, и мне уже приходилось прислушиваться, чтобы разобрать его речь. В целом, я услышал все, что хотел, и все же я спросил о личном:
— Граф… ведь у вас был шанс послужить Франции… почему вы предали свою страну?
— Ришелье — упырь! Он ведет всех к гибели. Король слаб… был слаб, теперь мертв… новый король… королева-регент сделает Францию великой!
Все понятно, еще один псевдо патриот, решивший, что уж он-то разбирается во всем точно лучше тех, кто правил страной все эти годы. Лучше Ришелье, угробившего собственное здоровье, лучше покойного Людовика, лучше министров и генералов. Таких знатоков в любом времени полно, вот только они делятся на пассивных, что лишь и могут тихо вякать из своего угла, и активных, как граф, который своей недрогнувшей рукой натворил множество дел, разгребать которые предстояло мне. Лучше бы я тогда дал ему подохнуть от яда зверя. Впрочем, сделанного не воротишь.
— А ведь я видел ее, да-да, — голос Атоса был мутный, словно он выпил несколько бутылок вина, — вы ведь помните вашу Люси Хэй, графиню Карлайн? У нее теперь ребеночек… и он чертовски похож на вас, вот ведь казус! Они с графом Рошфором жаждут встречи с вами, крайне жаждут! И скоро она состоится! Кой-кой-кой…
— Что, простите? — не понял я последние слова Армана.
— Кой-кой-кой! — повторил он, и резко задергал головой вправо и влево, словно молодой петушок, осматривающий владения, а локти чуть прижал к бокам, словно крылья. — Кой-кой-кой!
Не перебрал ли я с дозировкой препарата? Что-то поведение Атоса стало вызывать изрядные опасения.
— Кой-кой-кой! — раз за разом повторял граф и внезапно сделал попытку ткнуться носом в снег. Что он там хотел отыскать? Зерно?
— Черт, да держите же его крепче! — выругался я. Левый и Правый тут же выполнили приказ.