Ленина, насколько мы можем реконструировать и понять его, абсолютно несовместим с превращением тела, трупа в некое подобие мощей, в объект поклонения для одних и праздного любопытства для других. Предать тело Ленина земле — значит восстановить справедливость, естественный ход событий, отнестись к Ленину не как к фараону, а как к человеку.
И вряд ли стоит торопиться. Судьбы живых — вот где дел невпроворот. Ленин может подождать. Пройдет время, улягутся страсти, притупится острота вопроса. И тогда превращение Ленина из фараона в человека будет воспринято обществом гораздо спокойнее, чем сейчас.
Думаю, что представленная выше нарезка дает общее представление о характере передач и характере проблем, которые затрагивались. Не скажу, что передача пользовалась популярностью. Она имела свою устойчивую, но не широкую аудиторию. Но не выделялась так, как когда-то выделялась «Международная панорама». Меня это огорчало. Но я успокаивал себя тем, что в целом, несмотря на отдельные неудачи, даю добротный, нужный людям материал.
На «TB Центре» менялось начальство, что-то передвигалось, что-то задвигалось. Но меня до поры до времени не трогали. Но пора пришла. Меня вызвал новый вице-президент Сергей Львович Корзун и сообщил, что программа моя закрывается. Все необходимые комплименты были произнесены и даже обозначена возможность сотрудничества.
В «Огоньке» (25.10.99) в рубрике «Слухи» была помещена краткая беседа со мной под названием «Ушли?». Цитирую:
Об увольнении Александра Бовина с «TB Центра» ходят слухи еще более чудовищные, чем об уходе с него Сергея Корзуна. Дескать, в случае с известным обозревателем замешана чистая политика. Какая именно?
— Александр Евгеньевич, это правда, что вас «закрыли» на «ТВ Центре»?
— Закрыли мою авторскую программу «Разговор по существу».
— Почему?
— Тогдашний вице-президент Сергей Львович Корзун, который закрывал, аргументировал низким рейтингом.
— Вас это огорчило?
— И да и нет.
Да, потому что мне казалось, что я делаю полезное дело.
Нет, потому что я изначально и сознательно работал для узкой группы людей, которые не разучились думать. По-моему, это была единственная политическая передача на канале, в которой не говорилось о склоках, интригах, компроматах. Не выдувались мыльные пузыри пустопорожних версий.
И я очень благодарен «TB Центру» за то, что меня и мои безрейтинговые передачи терпели почти два года. И не вмешивались в мою работу.
— Но о чем же вы говорили «по существу»?
— О том, что, на мой взгляд, требовало раздумий. Русский фашизм — миф или реальность? Есть ли будущее у СНГ? Кризис федерализма. Религия и мы. Москва — главная провинция России. Отдавать ли Южные Курилы японцам? Ленин: человек или фараон? Цунами иррационализма (о колдунах и ведьмах). Антисемитизм. Косово — взгляд из Тираны. И в таком же духе.
Не все получалось. Но звонили, писали письма. Значит, кому-то было интересно.
— Вы сдаетесь без боя?
— Я остаюсь самим собой. Для меня телевидение (как и газета) — факт культуры, а не коммерции. «Мы не хотим улучшать человечество», — сформулировал свое credo уважаемый Сергей Львович. Иными словами, годится все, что заставляет включать телевизор, то есть обеспечивает рейтинг, то есть добывает рекламу, деньги.
Разумеется, я понимаю, что телевидение должно зарабатывать деньги. Но это не должно превращаться в самоцель. Все-таки СМИ (информация), а не СМО (оглупление).
Продолжаю наивно надеяться, что мои беседы могут помочь людям лучше понять мир, в котором они живут. А значит, и стать лучше. Только в таком ключе я работал и буду работать.
— Я вас правильно понял: на «TB Центре» вы больше работать не будете?
— Пока не совсем ясно. Есть некая предвыборная идея — политические портреты кандидатов. Примаков, Лужков и далее везде… Вподверстку к программе Славы Флярковского. Для меня это могло бы иметь смысл, если я буду иметь возможность говорить то, что я хочу и как я хочу, а не то, что и как хочет очередное телевизионное начальство. Сделал «на пробу» Примакова. Но, кажется, возникли трудности. Не исключаю, что придется искать другую галерею для портретов.
Я очень хорошо запомнил разговор с Сергеем Львовичем. Это был первый случай в моей жизни, когда меня увольняли по «профнепригодности». Но огорчало другое. Передо мною сидел, несомненно, умный, образованный человек. И он был убежден в том, что «делать людей лучше» — это не задача телевидения. Он был весь современный и полагал, что телевидение не имеет отношения к борьбе добра и зла. Информировать и развлекать — сколько угодно, а «проповедников» не нужно.
Беда в том, что Корзун не одинок.
Игорь Евгеньевич Малашенко, когда он руководил НТВ, не стеснялся говорить о том, что «дурной вкус» на НТВ объясняется «дурным вкусом» народа. Так сказать, спрос рождает предложение. Но воздействовать на этот спрос, попытаться облагородить его — избавьте, не наше, не телевизионное это дело.
Семен Вадимович Новопрудский — яркий «публицист» тех «Известий», из которых я ушел. Материал на первой полосе «Моя борьба» (22.11.00). Вопрос ставится ребром: прав ли тот, кто делает замечание человеку, бросающему окурок где ни попадя? Разумеется, не прав. Сам не бросай, а к другим не приставай. Не поможет. «Буду бороться исключительно за себя и с собой» — так решил Новопрудский.
И я поставлю вопрос ребром: уходить от борьбы между добром и злом — значит поощрять зло. В нашем несовершенном мире поощрение зла обеспечивает гораздо более высокие доходы, чем защита добра. Здесь тайна современного, продвинутого телевидения.
Корзун недолго продержался на «TB Центре». Он вступил в конфликт с Лужковым и был немедленно уволен. Жаль. Таких современных, как он, там много, а таких умных — не очень.
Будучи выставленным из «ТВ Центра» и выдавленным из «Известий», я лишился возможности регулярного самовыражения. А самовыражаться хотелось. Привычка пуще… Поэтому я был чрезвычайно признателен руководителям «Радио России», которые любезно предложили мне 30 минут в воскресенье. Заполнить эти минуты я должен был анализом международных событий за прошедшую неделю. Передача предполагалась интерактивной, то есть со звонками слушателей и моими ответами.
Сначала сделали небольшой рекламный ролик. В качестве музыкальной заставки я предложил кусочек из великолепной музыки «Carmina Burana» (Карл Орф, 1936). Специально упоминаю об этом, потому что было очень много вопросов: что за музыка? Встреча с радиослушателями состоялась 15 октября 2000 года.
«Александр Бовин перебрался в эфир» — так озаглавила интервью со мной в «Независимой газете» (07.12.00) Екатерина Варкан. В качестве предисловия — почти обязательная теперь аллилуйя:
Вот уже больше месяца на волнах «Радио России» выходит в эфир авторская программа Александра Бовина «Мир за неделю». Один из самых известных обозревателей-международников (может быть, самый известный) считает себя представителем классической советской школы журналистики («в хорошем смысле», — уточняет Бовин). При всех издержках, которые свойственны прессе во все времена, именно тогда — как это ни странно звучит сегодня — ценились и уровень образования, и широта взглядов, и добротный русский язык. Теперь иные ценности. Однако умный зритель, слушатель, читатель по-прежнему жив. Наверное, поэтому «Мир за неделю» — «Полчаса с Александром Бовиным» на «Радио России» — пользуется успехом. Слушателям нравится, видимо, редкое для программ и публикаций подобного формата сочетание анализа, независимого и умного взгляда, толерантности.
— Александр Евгеньевич, вы наверняка искали и нашли — чего не делают другие, — какую нишу на рынке информации можно заполнить?
— Понятно, что в круг наших интересов попадают события, нашедшие отражение во всех СМИ, но, так сказать, под другим соусом. Не с точки зрения скандальности, сенсационности, все хотят интриги, сплетни. Принято считать, что именно это дает рейтинг. Меня интересует другое — смысл, значение событий. Я, в общем, не против того, чтобы люди узнали, что, где и с кем ел и пил премьер Великобритании Блэр во время своего последнего визита в Россию. Или — со сколькими женами султана Брунея встречалась жена Путина. Но мне и, надеюсь, многим слушателям интересно рассмотреть события в концептуальной системе координат — почти «вечная проблема»: Россия и Европа. Или не менее «вечная» — Россия как костяк, сердцевина Евразии, как мост от Атлантики до Тихого океана. Только на таком фоне можно правильно понять блуждания нашей внешней политики.
— У вас значительный опыт работы и в электронных СМИ, и в прессе. Что вы считаете более эффективным — печатное слово или звук, картинку?
— Слово действует прежде всего на разум. Картинка — на эмоции. А поскольку у большей части аудитории эмоции довлеют над разумом — картинка более эффективна. К сожалению. Нынешняя телевизионная «лира» вряд ли пробуждает «чувства добрые»… Если говорить обо мне, то я больше читаю, чем смотрю.
— Александр Евгеньевич, тогда почему вы покинули газету «Известия», где до последнего времени работали? Тем более что еще не так давно именно ваше имя, ваш образ — легендарный по сути — были связаны с этим изданием?
— Наверное, были — с прежними «Известиями». Но сегодня это другая газета. У нее другие «образы», и мой «образ» оказался там лишним. То, что я умею делать, газете неинтересно.
— Какой профессиональный интерес, может быть, колорит вы находите в нынешней работе?
— Мне интересен непосредственный контакт с аудиторией. Звонят слушатели. Задают вопросы, спорят. Люди думают вместе со мной, учатся за поверхностью событий улавливать их смысл, значение. Учатся «мир недели» не сводить к скандалам недели, катастрофам, сенсациям недели.
— Изменилась ли ваша аудитория за полтора месяца работы в эфире?
— Очень сильно. Сначала многие звонили только для того, чтобы публично выругать меня на всю страну, — прямой эфир дает такую возможность. Но постепенно в радиодиалог включаются люди, которые хотят что-то понять, которым интересны не только аргументы, но и контраргументы. Мне приятно говорить с думающими людьми. Ведь за последние годы наши СМИ активно блокировали (и с успехом) мозговой аналитический аппарат аудитории. Но, к счастью, этот процесс обратим.