За каждым замечанием, за каждым предложением стоит, как правило, некая жизненная проблема, которая заставляет реагировать на себя даже через Конституцию. И, суммируя все замечания, с которыми мне пришлось иметь дело, я выделил бы две группы беспокоящих людей проблем.
Первая. Общее ощущение отсутствия надлежащего порядка. Отсюда — требования дисциплины, ужесточения борьбы с пьянством, стяжательством, злоупотреблениями.
Вторая. Общее настороженное отношение к «должностным лицам», руководству, начальству. Отсюда — требования усилить гласность, ограничить сроки пребывания во власти, ужесточить наказание за невнимательное отношение к жалобам и просьбам трудящихся.
Много суждений было вокруг ст. 6 (партия — наш рулевой). Было много предложений подчеркнуть, что все свои решения по вопросам государственной жизни партия, действуя в рамках Конституции, проводит через Советы и другие органы государства. Но ограничились фразой: «Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР».
Большое сопротивление вызвала ст. 17, допускающая индивидуальную трудовую деятельность. Примерно треть предложений по этой статье требовала ее исключить. Оставили, но добавили, что государство обеспечивает использование такой деятельности в интересах общества.
Предлагалось добавить в ст. 34, что граждане равны перед законом независимо и от «служебного положения». Мы поддержали, но нас не поддержали.
Предлагалось указать в ст. 44, что право на жилище обеспечивается низкой платой не только за квартиру, но и за коммунальные услуги. Указали.
Предлагалось дополнить ст. 93 следующим положением: «Советы народных депутатов и создаваемые ими органы систематически информируют население о принятых ими решениях». Мы поддержали. Вот она — гласность! Но не всем гласность нравится…
Последняя акция в Серебряном Бору — вычитка текста с точки зрения русского языка. Пригласили заведующую кафедрой стилистики полиграфического института. Солидная интересная дама. Утром вручили ей текст. Сделали все, как она велела. Вечером — торжественный прощально-благодарственный ужин в ее честь. Дама вполне вписывается в обстановку.
И я вспоминаю. Несколько месяцев назад позвонил Стасик Кондрашов. «Что-то, — говорит, — Сашка, плохо мне, тоскливо, грустно». Друг в беде. Надо выручать. Еду. Пошли в «Арагви». Обедаем. Роняем какие-то слова. Но вдвоем — уже легче. Из «Арагви» движемся в кафе «Лира» (там теперь «Макдоналдс»). Взяли шампанское. Стасик читает стихи. Вдруг за наш столик (при наличии свободных) впархивают две девицы. Говорливы чрезвычайно. Показывают удостоверения — из райздравотдела они. Мы реагируем вяло. Стас продолжает читать стихи. Девочки тоже слушают.
— Вы филологи? — интересуется одна из них.
Мы мрачно киваем головами.
— А можно я задам вам вопрос по вашей специальности?
Мы молча соглашаемся.
— Какого рода п…ц?
— ???????
Немая сцена. Станислав заворочался, и мы позорно удалились.
И вот — торжественный ужин. И человек, который знает все о русском языке. Я произнес затейливое предисловие. Она подбодрила меня. И вопрос был задан. Ей понадобилось меньше минуты.
— Ну, что же вы, мальчики… Какой род?! Это же междометие. Ох! Ух! Ах! П…ц! Вот и все дела.
Чтобы была демократия, надо, чтобы депутаты Верховного Совета в ходе сессии выступили с предложениями и поправками. Решили помочь депутатам. Заготовили девять поправок и с соответствующей мотивировкой роздали депутатам. Они сделали все, как надо.
Сессия была очень торжественной. Доклад Брежнева длился 1 час 33 мин. Аплодировали 67 раз. Даже в официальной стенограмме в два раза сократили упоминание аплодисментов. Неприлично получается.
С учетом специфики момента для нашего коллектива (3+2+1) выделили анфиладу комнат под общим названием «его императорского величества половина». Музей. Трудности с курением. И с боржоми. Делать было нечего. Вел наблюдение.
Публичное славословие, воспевание начальства можно рассматривать как проявление «культа личности». Раньше страх заставлял. За личностью стоял ГУЛАГ. А теперь что? Стремление как можно дольше удержаться в должности? Наверное. И эта цель оправдывала эти средства. Неуважение к себе как лучший способ выразить «уважение» к начальству.
По поводу «брежневской» Конституции высказывались весьма негативные суждения. Но ведь все относительно. Конституция 1977 года — плод своего времени и не могла быть другой. Российская Конституция 1993 года — плод другого времени. Это другой политический документ. Но с точки зрения формалистики конституционного права, отточенности формул, сбалансированности всей конструкции боюсь, что нынешняя Конституция уступает предыдущей.
Конституции приходят и уходят. Есть нормы, их можно назвать надконституционными, которые гораздо более живучи, гораздо менее подвержены разрушительному действию времени. В меру наших способностей мы старались внести посильный вклад и в создание таких норм. Надеюсь, читатели оценят это.
Аксиома Бовина: инициатива наказуема.
Первый закон Бовина: дискуссия является свободной, открытой и равной; ее содержание не влияет на решение председательствующего.
Первое следствие первого закона Бовина: прерывание председательствующим участника дискуссии или посылка первым последнего на… не является оскорблением личности участника или умалением его научных достоинств.
Второе следствие первого закона Бовина: прерывание председательствующего участником дискуссии или посылка последним первого на… не подлежит рассмотрению в качестве аргумента, но и не влечет организационных последствий.
Второй закон Бовина: любое предложение, высказанное участником дискуссии, может быть квалифицировано как бесполезное или вредное.
Первое следствие второго закона Бовина: бесполезное предложение принимается без голосования.
Второе следствие второго закона Бовина: вредное предложение считается принятым после утверждения такового начальством.
Третий закон Бовина: каждый участник дискуссии имеет право выдвигать заведомо глупые предложения и отстаивать их.
Первое следствие третьего закона Бовина: мера глупости определяется либо в шахах (глупость, инициированная избытком ума), либо в лазарях (глупость, инициированная отсутствием такового).
Второе следствие третьего закона Бовина: 1 шах × 1 лазарь = 0.
Категорический императив Бовина: поступай с Лукьяновым так, как ты хочешь, чтобы он поступил с Лазаревым.
Аксиома Собакина: любой документ можно ухудшить.
Теорема Собакина: если документ нельзя ухудшить, то всегда найдутся орган или должностное лицо, которые сделают это.
Первый закон Собакина: любой документ может содержать любое, но конечное число ошибок.
Первое следствие первого закона Собакина: количество политических ошибок отражается не на документе, а на лицах, его составлявших.
Второе следствие первого закона Собакина: если размеры документа возрастают неограниченно, разность от деления количества ошибок на количество страниц стремится к единице.
Второй закон Собакина: любая попытка устранения ошибок не может не привести к их усугублению.
Следствие второго закона: качество документа находится в обратной пропорциональной зависимости от числа лиц, его редактировавших.
Категорический императив Собакина: поступай с Бовиным так, как ты не хочешь, чтобы он поступил с Солдатовой.
Аксиома Шахназарова: плохое знание действительности является необходимым и достаточным условием составления хорошего документа.
Первый закон Шахназарова: любой документ должен быть рассчитан на любую ситуацию.
Первое следствие первого закона Шахназарова: никакие ситуации не могут быть предсказуемы, кроме тех, которые предсказаны в предшествовавших документах.
Второе следствие первого закона Шахназарова: ситуация, наименее вероятная теоретически, практически — наиболее вероятна.
Второй закон Шахназарова: степень и характер воздействия любого документа на любую ситуацию не зависят от воли его составителей.
Категорический императив Шахназарова: поступай с Кудрявцевым так, как ты хочешь, чтобы он поступил с Шахназаровым.
Аксиома Кудрявцева: наука — враг документов.
Теорема Кудрявцева: если теория расходится со здравым смыслом, надо прибегнуть к редакционным поправкам.
Первый закон Кудрявцева: любой документ может быть научно обоснован.
Первое следствие первого закона Кудрявцева: для научного обоснования документа участие ученых не обязательно.
Второе следствие первого закона Кудрявцева: участие в научном обосновании данного документа не противоречит участию в научном обосновании документа, противоположного первому.
Второй закон Кудрявцева: научное содержание документа не зависит от научной квалификации его составителей.
Первое следствие второго закона Кудрявцева: любой ученый может истолковать неправильно любой правильный документ.
Второе следствие второго закона Кудрявцева: любой неправильный документ может быть истолкован правильно любым ученым.
Категорический императив Кудрявцева: не поступай с Пономаревым так, как ты не хочешь, чтобы он поступил с тобой.
Аксиома Лукьянова: каждый начальник знает, что он хочет, даже если не может это выразить.