ствами, а с «непосредственными производителями» - отдельными крестьянами, деревнями, наемными рабочими.
С пламенем благородного гнева в глазах англичане начали бороться с работорговцами на Африканском континенте. Тем более что «образ врага» у них был перед глазами – это арабские работорговцы. Арабская работорговля в Африке началась раньше европейской и видимо имела даже больший масштаб. Её перевалочным пунктом был остров Занзибар на восточном побережье Африки. Арабы охотились на рабов сами, беспощадно выжигая селения и истребляя целые племена. Уход европейцев с работоргового рынка они восприняли как самоустранение конкурентов и попросту расширили свою деятельность на всю Африку. У европейцев появилось железное оправдание – подчиняя себе африканские племена они спасают их от работорговцев с Востока, а заодно развивают благородную коммерцию – покупают не рабов, а пальмовые орехи и слоновую кость.
Но чтобы подчинить Африку в неё надо было проникнуть.
Первым инструментом стали пароходы. Они легче шли против течения. Они лучше управлялись на отмелях и порогах. Их можно было разобрать, перетащить через пороги и снова собрать. Английский бизнесмен Лейрд в 1833 году впервые успешно зашел в реку Нигер на пароходе, чтобы наладить торговлю с внутренними районами Африки. Парохды отправлялись на Нигер один за другим. Но результат был трагичным. В 1841 году экспедиция Лейрда потеряла 48 из 145 находившихся на борту европейцев из-за малярии.
Однако в 1854 году произошел перелом. После смерти начальника экспедиции на очередном пароходе на Нигере, командование взял на себя судовой врач Уильям Бейки. Он велел всем участникам плавания заблаговременно начать принимать хинин. И никто из членов команды не умер.
Незадолго до того европейские медики вспомнили, что в Южной Америке испанцы узнали от индейцев секрет хинного дерева, прием коры которого обеспечивал профилактику лихорадки. Предприниматели из США наладили производство хинина и поставку его в Европу, хотя он был очень дорогим. Затем хинное дерево начали разводить голландские колонизаторы на острове Ява и к 1870-м рынок был насыщен довольно дешевым хинином. Ключи от Африки были найдены. Европейцев по прежнему трясло от малярийной лихорадки, но постоянно принимавшие хинин умирали гораздо реже.
Английских солдат заставляли пить хинин в виде джина с тоником, и это немедленно сказалось на военной обстановке – в 1870-е, в ходе очередной войны, англичане взяли столицу ашанти – Кумаси и беспощадно её сожгли. Последняя война англичан с ашанти состоялась в 1900 году. Её спровоцировал английский губернатор Ходжсон, потребовавший, чтобы ему принесли золотой трон, чтобы он на него сел. Эти кощунственные речи привели к восстанию ашанти, жестоко подавленному англичанами. Но трон африканцы так и не отдали.
Франция так же строила свою колониальную империю. Еще в первой половине века после жестоких войн в северной Африке был захвачен Алжир, а за ним Марокко и Тунис. Южнее Сахары французы двигались с запада на восток от Сенегала, покоряя кочевые племена фульбе и захватив легендарный город Тимбукту на Нигере. В 1894 году французами была разгромлена и захвачена Дагомея, несмотря на её отважно сражавшихся женщин-воинов. Новое европейское оружие, винтовки и пулеметы, африканцами теперь почти не продавали.
Французы, в итоге заняли огромную территорию в северной и центральной, Африке, первую по площади, но её большую часть составляла пустыня Сахара.
К этой территории еще прилагался Мадагаскар, остров восточнее Африки, населенный мальгашами, народом близким к полинезийцам. Хотя там существовало своё вполне эффективное государство французы со страшными жестокостями оккупировали остров и превратили его в колонию.
Английская и французская системы колониального управления были антиподами. Начиналась всё одинаково – европейцы силой навязывали африканцами договоры о протекторате. Не желавших, чтобы их «защищали» начинали убивать.
А вот дальше аристократы англичане предпочитали делать ставку на традиционную племенную верхушку африканцев и старались управлять через неё. Колониальный администратор Нигерии Фредерик Лугард разработал целую систему, лугардизм, предполагавшую запрет на вмешательство европейцев в жизнь традиционных обществ. Европейцам было запрещено ночевать в африканских кварталах, а африканцам в европейских. Больше всех Лугард ненавидел европейски образованных африканцев, которые оторвались от своих племен и слишком много о себе воображали.
Республиканцы французы действовали строго противоположным путем. При первой же возможности они старались разрушить африканские порядки и традиции, навязывали свою систему образования, так что африканские дети учили в школе «Наши предки галлы были высокими, голубоглазыми и светловолосыми». Французы приветствовали межрасовые отношения – знаменитый губернатор Сенегала Федэрб, с которого и началась французская экспансия в черной Африке, женился на юной сенегалке. Он же создал части сенегальских стрелков, с помощью которых французы и вели свои завоевания.
Английская концепция колониализма предполагала, что англичане «помогают развиваться» традиционным африканским обществам. Французская подразумевала, что африканцы включаются как граждане и усваивают великую французскую культуру. И тот и другой подход подразумевали беспощадную эксплуатацию колоний и уничтожение тех, кто в установленные колонизаторами порядки вписываться не хотел. Но и английская и французская модель побледнели, когда на сцену выступил бельгийский король Леопольд, захвативший Конго. Самые отважные путешествия по Африке привели к самому страшному финалу…
С момента распространения хинина, вглубь Африки потянулись экспедиции, имевшие теперь хотя бы некоторый шанс не погибнуть. Самым знаменитым исследователем стал Дэвид Ливингстон, английский миссионер, начавший свой путь в Южной Африке.
Он конфликтовал с рабовладельцами бурами, ненавидел арабских работорговцев, и убежден был, что Африке нужны три вещи «Христианство, Коммерция и Цивилизация». Ливингстон не просто исследовал внутренние районы южной части Африки, решая географические загадки. Он стремился помочь африканским племенам перейти с работорговли на просто торговлю.
С этой целью он совершил грандиозный трансафриканский переход из центра континента до западного побережья, а затем с западного побережья на восточное. Снарядить экспедицию Ливингстону помог юный вождь племени макололо – Секлету, заинтересованный в том, чтобы найти для своего племени торговые выходы к морю. Самая знаменитая экспедиция по Африке была снаряжена, таким образом, самими африканцами.
И это не был единичный случай – к настоящим исследователям африкнаские вожди и цари чаще всего относились дружелюбно, помогали продуктами, отправляли охрану, иногда сами отправлялись за компанию с путешественниками. С ненавистью относились к тем, в ком чувствовали захватчика.
Впрочем грань между путешественником и колонизатором была, порой, неуловима. Это доказал Генри Мортон Стэнли – живший в США авантюрист и журналист из Шотландии, получил от газеты «Нью-Йорк-Геральд» задание найти пропавшего в очередной экспедиции в глубине Африки Ливингстона. Финансирование экспедиции было просто шикарным.
И вот Стэнли нашел изможденного Ливингстона, вынужденного путешествовать в компании ненавистных ему арабских работорговцев. 3 ноября 1871 года встретившиссь с единственным европейцем на многие тысячи километров вокруг, Стэнли манерно приподнял шляпу и сказал, точно на лондонской улице: «Доктор Ливингстон, я полагаю».
Американский газетчик привез Ливингстону лекарства и снаряжение, поплавал с ним немного по озеру Танганьика, и отправился назад, а Ливингстон продолжил свою одиссею, в ходе которой через полтора года умер. Его африканские слуги Чума и Сузи забальзамировали тело и 9 месяцев несли его к морю, чтобы отправить в Англию.
А Стэнли, приобретший теперь репутацию наследника Ливингстона отправился в новую грандиозную трансафриканскую экспедицию. Выйдя в 1874 году с побережья современной Танзании он обследовал район великих африканских озер, а затем вышел к загадочной реке Луалабе, с большим трудом двигаясь по которой он вышел к тому месту, где её называли Конго и в 1877 году достиг устья этой великой реки. Стэнли установил, что Конго это огромный речной бассейн, вход в который перекрыт трудными порогами, а вот дальше можно плавать свободно.
И здесь путешественника взял в оборот король Бельгии Леопольд II. Самый циничный делец эпохи и, пожалуй, самая зловещая фигура в истории Африки. Леопольд прикрывался тем, что надо защитить африканцев от арабских работорговцев. Для этого он предложил Стэнли создать Свободное Государство Конго, которое будет личным владением короля, обязавшегося нести туземцам цивилизацию.
И Стэнли это государство создал, в частном владении европейского монарха оказалась территория, превышавшая территорию его Бельгии в 80 раз. Разумеется, другие колониальные державы сочли такой ход маленького короля наглостью.
В 1885 году в Берлине под председательством канцлера Германской Империи Бисмарка была созвана конференция европейских держав, решавшая вопрос: как разделить Африку. Португальцы требовали разрешения соединить свои колонии на двух побережьях – Анголу и Мозамбик – сплошной полосой земель, что не нравилось англичанам, которые хотели протянуть через Африку цепочку своих владений с Севера на Юг, от Каира до Кейптауна. Зато англичане поддерживали португальцев в желании захватить устье Конго и первратить владения Леопольда в чемодан без ручки. Но тут на стороне бельгийского короля выступили враги во всем остальном – Франция и Германия, желавшие насолить англичанам.
В результате права Леопольда на Конго на всем течении реки и на большую часть бассейна были утверждены. И для африканцев начался сущий кошмар. Нет, рабства во владениях короля не было – это же было Свободное государство Конго. Просто его солдаты и чиновники требовали от конголезцев собирать каучук, чрезвычайно востребованный европейской промышленностью.