Для укрепления интереса к Эфиопии в России много сделал Николай Иванович Ашинов, саратовский мещанин, считавший себя казаком. Он посетил императора Иоанна, якобы от имени русского правительства, потом обратился к русскому правительству, якобы от имени Иоанна. Ашинов предлагал основать на Красном море русский порт, стоянку для русского флота, и установить тесные отношения с Эфиопией, обратив её в ортодоксальное Православие. Он выпустил в Петербурге аббиссинскую азбуку и аббисино-русский словарь.
А в январе 1889 со ста пятьюдесятью спутниками высадился в заброшенном форте Сагалло, недалеко от французского Джибути и основал колонию Новая Москва. Она, впрочем, не прожила и месяца. Приплыли французские корабли, обстреляли форт, убив женщин и детей, схватили Ашинова и его соратников, и депортировали в Россию, которая принимать ответственность за действия Ашинова не захотело, было решено считать его самозванцем, намечавшийся союз с Францией был важнее.
Зато под шум ашиновской авантюры в Эфиопию прибыл сотрудник русского генерального штаба Виктор Федорович Машков, работавший под прикрытием корреспондента газеты «Новое Время». На пути к императору Иоанну его чрезвычайно удачно задержали как подозрительное лицо в Шоа. И тут Иоанн погиб, негус Шоа стал императором Менеликом II, Аддис-Абеба стала столицей.
И Машков, хотя не имел официального дипломатического статуса, оказался особой приближенной к императору. Он вел с Менеликом долгие разговоры о России и отвез в Петербург письмо к Александру III, содержавшее весьма характерную декларацию: «Ныне моё царство окружено врагами нашей религии. Я хочу образовать царство, подобное Вашему…» - писал Менелик Александру.
В 1892 году Машков вернулся из Петербурга с официальным посольством и православной духовной миссией. Эфиопия уже шла на всех парах к столкновению с Италией и письма негуса русскому царю звучали умоляюще «Я жду от Европы помощи для развития страны и не хочу, чтобы говорили, что я дикий негр, беспричинно проливающий кровь европейцев!… Умоляю помочь нам или хотя бы дать совет, что мы должны делать, дабы избежать напрасного кровопролития, уже и так много веков истощающего нашу страну». В частных беседах Менелик был конкретней и просил у России военных советников.
И вот в мае 1895, когда война с Италией уже началась, к Менелику прибыл русский казачий есаул Николай Леонтьев. Он становится главным военным советником императора. Управляет армией и ведет важные переговоры. С помощью Леонтьева из арсеналов в Одессе в Эфиопию направляются 30 тысяч винтовок, 5 миллионов патронов, снаряды и сабли из русских арсеналов.
В Петербург, к новому императору Николаю II направляется представительное эфиопское посольство, о котором тот с любопытством записывает в своем дневнике.
В декабре 1895 итальянцы вторглись на территорию Эфиопии и вскоре столкнулись с тем, что в руках у негуса – большая хорошо управляемая армия, вооруженная русским и французским стрелковым оружием. Командовавший итальянскими войсками маршал Баратьери, приказал своей и без того небольшой армии в 17 тысяч человек наступать тремя колоннами. В результате против каждой колонны противника Менелик имел тройное превосходство. В битве с дикарями европейцам быть может ничего не грозило бы, но имевшим винтовки и поддерживаемых русскими добровольцами во главе с Леонтьевым эфиопам итальянцы противопоставить ничего не могли.
Сражение при Адуа превратилось в поголовное истребление итальянских колонизаторов. Победа Менелика была полной и в России она праздновалась как собственное торжество. Италия была вынуждена не только признать полную независимость Эфиопии, но и пойти на территориальные уступки.
Есаул Леонтьев продолжал строить и вооружать эфиопскую армию. А Менелик продолжал расширять свою империю на Запад, Восток и Юг, заявив, в частности, намерение установить границу по Нилу. Англичанам стало понятно, что Эфиопская империя будет русским топором, вечно занесенным над их проектируемой трансафриканской магистралью.
На службе в Эфиопии начало появляться все больше русских офицеров – прямых военных агентов России и добровольцев. Полковник Артамонов в 1898 году возглавил экспедицию к Белому Нилу и если Маршан его дождался бы, то возможно переломил бы ход противостояния с Китчнером.
Настоящим любимцем Менелика стал гусарский поручик Александр Ксавьерьевич Булатович. Он с невероятной скоростью передвигается по пустыням Эфиопии, забирается туда, где никогда не бывал ни один европеец и пишет увлекательные книги, самой известной из которых стали путевые очерки «С войсками Менелика II», рассказ о завоевательном походе эфиопских войск на самый далекий юг, в котором Булатович принимал участие не только как географ и русский представитель, но и как военно-полевой врач, лечивший эфиопских солдат не только от боевых ран, но и от укусов крокодилов.
Булатович на понятном языке сформулировал причины по которым Россия так горячо поддерживала Эфиопию:
«Христианская Абиссиния в мировом прогрессе играет прекрасную роль передаточной инстанции европейской цивилизации среднеафриканским народам. Высокая цивилизаторская миссия Абиссинии, ее вековая, почти беспрерывная борьба за веру и свободу, близость нам её народа по исповеданию — все это уже давно расположило к ней русских людей. Много общего видим мы в культурных задачах Абиссинии с нашим делом на Востоке и не можем не пожелать единоверческому нам народу, чтобы он приобщился лучшим завоеваниям европейской цивилизации, сохранив за собой свободу, независимость и тот клочок земли, которым владели его предки и который у него хотят отнять наши алчные белые собратья».
К сожалению, с началом ХХ века России стало почти не до Эфиопии. Борьба на Дальнем востоке с Японией, внутренние смуты. Но оставались романтики, которые мечтали повторить подвиги и путешествия Булатовича.
Одним из них был поэт Николай Степанович Гумилев, посетивший Эфиопию в 1907 и 1913 годах, воспевший страну в стихах, собравший коллекции для петербургского этнографического музея и подружившийся с молодым правителем Расом Тафари Мекконыном, который десятилетия спустя станет знаменитым императором Эфиопии Хайле Селассие. Последним её императором. Судьбы поэта и императора окажутся схожими – их обоих убьют победившие в их стране сторонники марксизма-ленинизма.
Россия не принимала участия в разделе Африки, не гонялась жадно за колониями, не совершала связанных с этим преступлений. И все-таки наша африканская одиссея в XIX веке оказалась не менее яркой, чем у других великих держав своего времени – на долю русских людей пришлись и увлекательные путешествия к неизведанному, и географические открытия, и помощь братьям по вере, которым именно благодаря нам удалось сохранить независимость и выставить барьер на пути колонизаторов.
А благодаря Николаю Гумилеву Африка вошла в великую русскую поэзию.
Оглушенная ревом и топотом,
Облеченная в пламень и дымы,
О тебе, моя Африка, шёпотом
В небесах говорят серафимы…
Обреченный тебе, я поведаю
О вождях в леопардовых шкурах,
Что во мраке лесов за победою
Водят полчища воинов хмурых.
О деревнях с кумирами древними,
Что смеются усмешкой недоброй,
И о львах, что стоят над деревнями
И хвостом ударяют о ребра.
Дай за это дорогу мне торную,
Там где нету пути человеку,
Дай назвать моим именем черную,
До сих пор неоткрытую реку.
Согласитесь, эти стихи звучат совершенно по другому, чем у колонизатора Киплинга.
II.ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Первая мировая война – это грандиозное историческое событие, которое предопределило практически все события и процессы дальнейшего ХХ века. Она закончила длительный период в истории Европы, неофициально именовавшийся «столетним миром». Отсчитывался этот период от окончания Наполеоновских войн – в течении этого времени больших глобальных войн в Европе не было. Крымская война, несмотря на то, что в ней против России выступала коалиция из практически всех западных держав, не тянет на такой статус – основные события разворачивались в Крыму, сплошного фронтового столкновения так и не произошло. Войны Пруссии с Австрией и с Францией носили достаточно ограниченный во времени и пространстве характер.
Здесь же подавляющее число европейских стран вступили в войну, лишь немногие остались нейтральными. Боевые действия велись также в колониях и на океане. В частности, Япония присоединилась к Антанте и напала на германские колонии на Дальнем Востоке. Активные боевые действия велись также в Африке, где англичане захватили все имевшиеся там немецкие колонии. Активные боевые действия велись на Ближнем Востоке. В 1917 году в войну вступили также Соединённые Штаты Америки. Так что война носила, действительно, носила по-настоящему мировой характер – беспрецедентное количество войск и оружия, миллионные армии, беспрецедентные потери и разрушения. Так было до Второй мировой войны, которая являлась, по сути, продолжением Первой. Историки совершенно справедливо отмечают, что Первая мировая и вторая мировая войны составляют между собой единую мировую войну, где были одни и те же участники, одни и те же конфигурации противоборствующих сторон. Недобитая во время Первой мировой Германия пыталась во время Второй взять реванш и только по итогам Второй мировой была побеждена окончательно. По сути, перед нами единое событие, которое просто разорвано периодом перемирия (интербеллум).
Глобальными причинами, как уже отмечалось, были следующие. Первой был клубок противоречий между Британской империей, господствовавшей на морях и имевшей свою колониальную систему, и Германской империей, которая, создав развитую промышленность, претендовала на то, чтобы занять место Британии в мире и претендовала на перераспределение в свою пользу значительного числа её колоний. Второй причиной было то, что в процессе этой германской экспансии та вступила в очень интенсивные противоречия с Россией, которую стремилась превратить в свой аграрный придаток, в то время как та стремилась активно развивать собственную индустрию. К тому же Гер