мания стала проникать в Османскую империю, чем вызвала противоречия с Россией, которая стремилась овладеть Константинополем и Проливами. Третьей причиной было то, что Германия в ходе франко-прусской войны отторгла у Франции Эльзас и Лотарингию и превратила её в своего вечного врага, заключившего союз с Российской империей. Поскольку Германия нуждалась в каком-то союзнике, она начала опираться на Австро-Венгрию, где одним из лидирующих этносов (но не самым многочисленным и главным) были немцы, и стала зависима от её политики, которая состояла в том, чтобы развиваться в единственном открытом для неё направлении – на Балканы. Там она, как уже говорилось, столкнулась с Сербией, поскольку значительная часть жителей Австро-Венгрии были сербами (собственно, почти половину населения Австро-Венгрии составляли славянские народы). Сербия очень сильно себя показала во время двух предшествующих Балканских войн, когда она разбила сперва Турцию, а потом Болгарию. Перед этим Австро-Венгрия с редкой наглостью аннексировала Боснию и Герцеговину, на которую претендовала Сербия (поскольку её население составляли сербы-мусульмане, они же бошняки), причём, при помощи обмана России. Притом, Российская империя оказалась неспособна поддержать Сербию ни в 1908 году, после этой аннексии, ни в 1913 году, между двумя Балканскими войнами. Поэтому к 1914 году у России был полностью исчерпан лимит внешнеполитических уступок. Дальше строить отношения с Австро-Венгрией и Германией на принципе уступок она уже больше не могла.
1. Сараевское убийство
28 июня 1914 года, произошло Сараевское убийство. Был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. После того, как единственный сын императора эрцгерцог Рудольф покончил с собой в 1889 году (при весьма загадочных и так до конца и невыясненных обстоятельствах, до сих пор непонятно, что же произошло в Майерлинге, где погиб кронпринц), у Франца Иосифа не осталось прямых наследников. Новым наследником стал его родной брат Карл Людвиг, скончавшийся через семь лет. После этого наследником австро-венгерского трона стал его старший сын и племянник действующего императора эрцгерцог Франц Фердинанд. Он был достаточно специфичным деятелем, в том смысле, что он из всех Габсбургов был настроен наиболее прославянски. У него на это были свои практические, личные резоны – он был женат морганатическим браком на чешской дворянке графине Софии Хотек. Он считал необходимым, чтобы Австро-Венгрия была преобразована в Австро-Венгро-Славию, чтобы славяне тоже получили свою долю в управлении империей (напомним, что они составляли практически половину населения империи). Это, разумеется, полностью противоречило программе тех же самых сербов, потому что если бы эта идея воплотилась в жизнь, тогда всерьёз рассчитывать на то, чтобы славянские народы захотели присоединиться к Сербии, было бы уже невозможно. С другой стороны, перед самой Сербией встала бы угроза поглощения. В этой ситуации австрийцы вполне могли бы захватить Сербию и включить её в состав Австро-Венгрии, мотивируя это тем, что славяне теперь у них также равноправны.
Именно из-за этих его активных прославянских настроений Франц Фердинанд оказался объективно для сербов врагом. Разумеется, после того, как в 1909 году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, сербы восприняли это как пощёчину. Началась систематическая партизанская война при поддержке сербской разведки и сербских политических структур. Проводились всё время какие-то теракты и партизанские действия. Главным организатором этого всего был полковник Драгутин Димитриевич по прозвищу «Апис», глава сербской военной разведки. Он был одним из активных участников военного переворота 1903 года, свергнувшего династию Обреновичей. «Апис» продолжал оставаться одной из ключевых фигур в Сербии, у него были очень непростые отношения с официальным главой правительства Николой Пашичем. Фактически, возглавляемая им офицерская организация «Чёрная Рука», по сути, контролировала внутреннюю политику Сербии, а в ещё большей степени её внешнюю политику, в частности, при помощи партизанской активности на территории Боснии и Герцеговины. Частью этого была и подготовка убийства Франца Фердинанда.
Когда в нашей литературе обсуждается тема начала Первой мировой, то авторы чаще всего пытаются преуменьшить этот вклад Сербии, потому что получается не очень удобно, что финансировали террористов и сами всё спровоцировали. Однако, на самом деле, если говорить объективно, никаких оснований для такого преуменьшения нет – сербы боролись за единство своей нации, которую пыталась расчленить Австро-Венгрия и затем угнетать. Они использовали при этом методы спецоперации, которые в то время использовали другие страны друг против друга, хотя, конечно, до открытой поддержки террористов доходили далеко не все. В то время на Балканах терроризм был распространён фактически у всех. При явном покровительстве сербской военной разведки во главе с Димитриевичем началась подготовка к убийству Франца Фердинанда, собиравшегося посетить с официальным визитом столицу Боснии и Герцеговины – Сараево, чтобы подтвердить её принадлежность империи. Сербские круги предупреждали эрцгерцога, что ничего ему не гарантируют – открытым текстом сообщалось, что в Сараево всегда может найтись какой-то молодой человек, который выстрелит в него из винтовки или пистолета. Тем не менее, Франц Фердинанд приехал вместе с женой – и события начали развиваться ровно так, как предсказывалось. Сначала подготовившиеся к его ликвидации террористы взорвали бомбу, но неудачно – эрцгерцог не пострадал. После этого он передвигался по городу со сравнительным чувством безопасности – если уж взорвали один раз и пронесло, то значит всё, больше уже нечего бояться. Подобную роковую ошибку совершил в 1881 году Александр II, который, не пострадав от взрыва первой бомбы, не уехал сразу, а стал ходить по месту покушения и вторая попытка террористов уже стала для него смертельной. И вот, когда Франц Фердинанд ехал по городу, один из не принявших участие в первом этапе покушения молодой серб Гаврило Принцип, недоучившийся студент, имевший при себе пистолет марки «Браунинг», получил возможность достаточно близко подойти к машине эрцгерцога и произвёл выстрелы в него и в его жену (позже он скажет, но стрелял не в неё, а в австрийского наместника в Боснии этнического словенца генерала Потиорека). Оба скончались на месте.
Гаврило Принцип считается в Сербии национальным героем, ему установлен в Белграде памятник, который открывал лично президент Сербии Томислав Николич. До раскола Югославии сербам не на что было особо жаловаться на Первую мировую войну, поскольку по её итогам Сербия оказалась в числе абсолютных победителей – была создана огромная Югославия, гораздо больше, чем то, на что могли рассчитывать сербы в начале войны (стоит учесть хотя бы тот момент, что Сербия получила выход к морю). Он очень чётко попадает в сербский национальный миф, поскольку в Сербии есть один национальный герой, прославившийся убийством вражеского монарха – Милош Обилич, который перед битвой с турками на Косовом поле убил турецкого султана, но, к сожалению, турки битву выиграли, и Сербия утратила независимость. Но Обилич честно совершил свой подвиг, пожертвовав жизнью. Недаром о нём поётся в сербской песне:
Будут сербы вспоминать юнака,
Будут сказывать о нем сказанья,
Сербы Милоша не позабудут,
Сербы Косова не позабудут.
Так что для сербов Гаврило Принцип является таким вариантом Милоша Обилича.
Австро-Венгрии нужно было на это как-то реагировать – и она среагировала на данную ситуацию с радостью. Начать стоит с того, что Франца Фердинанда очень не любили. Австрийская и венгерская элиты смотрели на него, в общем-то, как на врага, именно по причине его прославянского настроя. Они воспринимали эту ситуацию как избавление. Это служит основанием для того, чтобы строить конспирологические теории – не было ли это всё подталкиваемо самим австрийскими правящими кругами, не была ли искусственно ослаблена охрана, поскольку осуществлялась она просто безобразно. Но это всё не более чем конспирология. Твёрдых доказательств какой-то вовлечённости австрийских правящих кругов в это убийство не было. Но зато они решили воспользоваться этим случаем по полной, имея абсолютно легальные права на это – объявить войну Сербии и разгромить её, после чего полностью оккупировать, превратив в своё зависимое государство с тем, чтобы, соответственно, Сербия навсегда перестала создавать Австро-Венгрии проблемы. Для того, чтобы этого добиться, австрийцы предъявили Сербии 23 июля 1914 года заведомо невыполнимый ультиматум. Они требовали полного запрета какой бы то ни было, в принципе, антиавстрийской пропаганды в Сербии в каких бы то ни было формах, писать что-то в учебниках о сербском единстве, писать в газетах об угнетении славян Австро-Венгрией, создавать организации, выступающие за единство сербского народа. Также требовали немедленного ареста группы сербских офицеров, подозреваемых в организации покушения и дозволить австрийским полицейским вести следственные мероприятия, включая аресты, непосредственно на территории Сербии. Это было, фактически, требование полной политической капитуляции, отказа от суверенитета. Поэтому, когда с текстом этого ультиматума ознакомились в Санкт-Петербурге, то все были в шоке. Было понятно, что этот ультиматум совершенно не рассчитан на принятие, а исключительно на развязывание войны. В свою очередь, в России понимали, что если пойдут в данном случае на уступки, оставив Сербию одну, без помощи, то в этом случае будет потерян всякий внешнеполитический кредит нашей страны, поскольку это будет уже третья уступка Австро-Венгрии и Германии за прошедшие пять лет. Лимит каких-либо уступок со стороны России был исчерпан. Когда министры собрались, произошло следующее. Каждый из них писал потом в мемуарах, что они не были уверены в столь уж благоприятном ходе войны – армия была недостаточно сильной, финансы недостаточно крепкими, уверенность во внутреннем положении была не абсолютной. Но собравшись все вместе, они констатировали, что ежели речь идёт о чести России, то Россия обязана Сербию поддержать. Сербам рекомендовали принять все пункты ультиматума, которые те могут принять, но при этом рассчитывать на Россию.