Можно вспомнить ещё один знаменитый приказ, также прозвучавший в ходе Галицийской битвы. Он был отдан командующим 8-й армии генералом Брусиловым командиру 12-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенанту Алексею Максимовичу Каледину и звучал следующим образом: «12-й кавалерийской дивизии – умереть. Умирать не сразу, а до вечера». У Руды Каледин вёл бой тремя своими полками в пешем строю, бросив в конную атаку только лишь 12-й гусарский Ахтырский генерала Дениса Давыдова Её Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полк. Затянуть бой до вечера можно было только введя в бой кавалеристов только в пешем строю – атака всей дивизией в конном строю означала бы «умереть сразу». Но Алексей Максимович выполнил приказ со всей точностью и его спасла 48-ю пехотную дивизию (впоследствии – Стальная), которой командовал генерал-майор Лавр Георгиевич Корнилов. Брусилов позднее вспоминал, что тот «всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили». Корнилов относился к солдатам с вниманием, по-отечески, того же требовал и от офицеров, от которых, в свою очередь, требовал инициативности и чёткого исполнения приказов. Офицеры также любили своего командующего и были готовы идти за него в огонь и в воду, что проявится позже, когда он станет вождём Белой армии. Генерал не жалел себя и проявлял личную храбрость, что не могло не вызывать к нему огромное уважение со стороны подчинённых. Это же отмечал и сражавшийся с ним бок о бок командир 4-й стрелковой железной бригады (впоследствии – дивизия) генерал-майор Антон Иванович Деникин.
3. 1915 год. Великое отступление. Царь во главе армии.
Генерала Мольтке-Младшего заменили во главе Генштаба на другого – генерала пехоты Эриха Георга Себастьяна Антона фон Фалькенхайна, который решил, что раз им не удалось победить Францию, то, значит, надо постараться вывести из войны Россию. В 1915 году Германия начала наносить мощные удары по России. Сначала они были не вполне успешными, потом они оказались всё более и более успешными.
В мае 1915 года свежие германские войска, подвезённые на австрийский фронт, начали наступление на Галицию. И, через довольно короткий срок, Галиция была отобрана у России, Русская армия начала отступать, хотя при этом всё равно, до конца, небольшой кусок Австро-Венгрии, район Тарнополя, так и остался под нашим контролем.
Одновременно Германия начала наступать в Польше. Её задача была очевидна с самого начала. Территория Царства Польского представляла на карте своего рода «балкон» между Германией и Австро-Венгрией. Казалось, что его очень просто можно срезать и окружить там значительные русские силы. Немцы начали наносить удары для того, чтобы окружить Русскую армию в Польше.
Но этого им не удалось благодаря героическому сопротивлению крепости Осовец, которая прославилась знаменитой «атакой мертвецов». Немцы применили против русских солдат отравляющие газы (в первый раз они были применены ими на Западном фронте, под Ипром, в Бельгии – союзникам были нанесены очень большие потери) – но эта попытка совершенно не удалась. Наши воины героически сопротивлялись, большая их часть газовую атаку пережила – и они перешли в контрнаступление, в результате чего крепость врагу сдана не была. Этот героический подвиг в наши дни составляет в России центральный элемент памяти о Первой мировой войне. Но напомним и о стратегическом значении – из-за сопротивления Осовца, который так и не сдался врагу, наступление немцев с севера, направленное на отрезание Польши, не удалось, а все русские войска были успешно из неё выведены, избежав окружения.
По результатам боёв 1914 – 1915 годов на фронтах сложилась ситуация, которая называется позиционной войной. Обе стороны закопались в траншеи, были построены большие укреплённые линии. Есть достаточно неплохой фильм «1917», посвящённый событиям данного года на Западном фронте. Сюжет там, конечно, довольно глупый – про двух английских солдат, которые должны доставить приказ командования, но очень красивая атмосфера. Этот фильм великолепно передаёт атмосферу тех боёв, там показана вся эта выжженная, совершенно уничтоженная земля, абсолютная безысходность... два хоббита, которые перебираются через этот Мордор... Значительная часть этого образного ряда, который возник у Толкина, берёт своё начало в окопах Первой мировой войны, где он принимал участие в войне.
Никакие наступления, практически, долгое время не удавались, особенно на Западном фронте. Расстояния там были не очень большие, плотность войск – очень высокая, соответственно, как только одна сторона бросала пехоту и артиллерию в наступление, то другая сторона в то же самое время к этому участку подвозила резервы. Вдоль фронта строились рокадные железные дороги, обеспечивавшие высочайшие сроки прибытия резервов для закрытия прорыва. В результате, скажем, при обороне Вердена и в битве на Сомме, сравнительно успешных для союзников, погибло и было ранено в каждой около миллиона человек.
Масштабы этого стратегического тупика на Западном фронте были воистину чудовищными. При этом никакие обходные маневры тоже до времени не удавались. Здесь активно применялась одна из самых мучительных придумок накануне Первой мировой войны – колючая проволока. Изначально она была придумана в Америке для того, чтобы скот не разбегался (из-за чего стали не нужны ковбои) – а потом пригодилась на фронте и в концлагерях (придуманных, напомню, Британией во время Англо-бурской войны и применённых против мирного бурского населения). В итоге на Западном фронте всё превратилось в толкание – долгое время, на очень незначительных территориях, с огромными потерями, с огромными расходами снарядов, с совершенно чудовищной и депрессивной атмосферой, которая там царила.
Инфернальное впечатление на всех участников производили газовые атаки, которые особенно активно применяли немцы у которых была высокоразвитая химическая промышленность. Один из самых знаменитых в истории пострадавших в химических атаках – немецкий ефрейтор Адольф Гитлер. По этому поводу даже родилась легенда, что Гитлеру была так отвратительна химическая война, что немцы в ходе Второй мировой войны не применяли газов. На самом деле немцы применяли газы там, где им это было удобно, например против защитников Аджимушкайских каменоломен в Крыму. Ну и самые знаменитые случаи применения нацистами газа все тоже помнят. У Германии было опаснейшее новое химическое оружие – зарин. Однако союзники тоже могли ответить газами, а у самих немцев не было средств защиты от своих же газов, поэтому на газовую атаку Германия не пошла.
А самой знаменитой газовой атакой в истории стала атака немцев 24 июля 1915 года на русскую крепость Осовец в Польше, закончившаяся знаменитой контратакой – «Атакой мертвецов». «Я не могу описать озлобления и бешенства, с которым шли наши солдаты на отравителей-германцев. Сильный ружейный и пулемётный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат. Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью — раздавить германцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевлённые только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям… Германцы не выдержали бешеного натиска наших солдат и в панике бросились бежать. Они даже не успели унести или испортить находившиеся в их руках наши пулемёты» - писал очевидец этой атаки.
Ужас перед химической войной выражает знаменитое антивоенное стихотворение Уилфреда Оуэна, погибшего за неделю до подписания перемирия в котором он отвергает старую римскую формулу «Сладостно и почетно умереть за Отечество»:
И если б ты в удушливом кошмаре
Шла за телегой той, где он лежал,
И видела глаза на страшной харе,
Раздавшейся, как дьявольский оскал,
И если б слышала, как харкал кровью
Из легких, если б знала о плевках,
Как рак, отвратных, мерзких, как коровье
Жеванье на распухших языках, –
Тогда б, мой друг, детишкам наших мест
Ты не твердила с пламенем во взоре
Ложь старую: Dulce et decorum est
Pro patria mori .
Всё поколение, которое пережило Первую мировую войну на Западе, было глубоко травмировано – и англичане, и французы, хотя и бывшие победителями, и, тем более, проигравшие немцы. Это было «потерянное поколение» (авторство термина приписывается английской писательнице Гертруде Стайн, а популяризировано американским писателем Эрнестом Хемингуэем), которое никогда не могло до конца пережить этого опыт Первой мировой и, в частности, с этим были связаны будущие успехи Гитлера, потому что очень долгое время общественность Англии и Франции просто не хотела воевать снова с немцами. Ещё свежи были в памяти ужасы войны, поэтому желания воевать практически ни у кого не было.
В России же это всё было несколько иначе, по очень простой причине – потому что у нас события революции и гражданской войны заслонили собой Первую мировую войну. К тому же, в общем и целом, для России ситуация развивалась несколько более динамично, поскольку по результатам Великого отступления 1915 года, когда сначала перепаниковавшее главнокомандование во главе с Великим князем Николаем Николаевичем на полном серьёзе в какой-то момент начало обсуждать – а не надо ли сдать Киев, Государь решил, что он сам, лично возглавит Верховное Главнокомандование Русской армией.
"Когда на фронте катастрофа, Его величество считает священной обязанностью Русского Царя быть среди войск и с ними либо победить, либо погибнуть", - так характеризовал царскую позицию премьер И. Горемыкин. С другой стороны, сторонники Николая Николаевича, среди которых было немало видных генералов, отнеслись к решению монарха резко отрицательно: "впечатление в войсках от этой замены было самое тяжелое, можно сказать — удручающее" – писал генерал Брусилов. Для современников несомненны было «мистическое понимание Государем своих обязанностей, - подчеркивал генерал Данилов. - Николай II... полагал, что возложение им на себя непосредственного водительства войсками в столь трудную минуту может вызвать чудодейственную перемену во всей обстановке или, по крайней мере, всколыхнуть сильную волну всенародного патриотизма