Почему? Штюрмер принадлежал к числу лидеров настоящих правых консерваторов-монархистов в элите российского чиновничества и дворянства. Будучи назначен премьером и министром иностранных дел он очень жестко вел дела с союзниками, отстаивая национальные интересы России. В частности добился выгодного для России соглашения о разделе владений Османской Империи – Россия была буквально в шаге от того, чтобы реализовать вековую мечту о Константинополе.
Разумеется, такой человек вызывал со стороны как англичан, так и их креатур в России только ненависть, маскировавшуюся в риторику о «распутинских ставленниках».
Именно из Англии вернулся осенью 1916 лидер главной либеральной партии кадетов Павел Милюков, известный, но совершенно неинтересный историк, один из самых унылых в плеяде российских историков, но тогда пользовавшийся немалым престижем. 1 ноября 1916 Милюков произнёс в Думе свою знаменитую речь с рефреном «Что это – глупость или измена?».
В этой речи никаких серьёзных фактов того, что правительство недостаточно хорошо ведёт войну не было, а имелись только общие рассуждения о том, что всё не так, всё плохо, всё бездарно. А главное – цитаты из провокационных публикаций в швейцарской прессе о том, что якобы Штюрмер при покровительстве императрицы ведет закулисные переговоры с немцами через своих доверенных лиц.
За счёт своего риторического рефрена и за счёт постоянных намёков в адрес Императрицы и Штюрмера эта произнесённая за несколько недель до убийства Распутина, речь создала ту атмосферу, в которой критическая масса военных и госслужащих потеряла значительную часть доверия и уважения к монархии.
Те приказы, которые в обычной ситуации должны автоматически исполняться, не исполнялись вовсе или же не исполнялись достаточно быстро. Речь Милюкова стала своего рода сигнальным залпом будущей революции, этаким «залпом «Авроры».
Штюрмер через 10 дней после речи Милюкова был отправлен в отставку и был заменен безликими фигурами. Произошло это во многом благодаря давлению на Государя членов императорской фамилии, которые в обстановке 1916 года превратились по сути в проводников влияния революционной интеллигенции.
Этот натиск на монархию продолжился убийством Распутина 17 декабря 1916 года. До недавнего времени считалось, что главным среди убийц Распутина был князь Феликс Юсупов, истеричный педераст, ранее обращавшийся к Распутину с просьбой излечить его от этого греха. Тот по мере сил пытался на него воздействовать, но князь ещё более агрессивно сходил с ума в своей ненависти. Юсупов привлёк к этому своего друга Великого князя Дмитрия Павловича, а также Владимира Пуришкевича.
Долгое время считалось, что именно эти люди совершили убийство Распутина, заявляя, что этим самым они спасают монархию от влияния «тёмных сил».
Однако в последние годы выяснилось, что традиционная версия убийства Распутина была недоговорена. Все её участники сознательно умалчивали о главном человеке, который во всём этом принимал самое непосредственное участие – агенте британской секретной службы Освальде Райнере, который с давних времён лично знаком с князем Юсуповым и использовал этот контакт для организации антираспутинского заговора.
Англичане в начале 2000-х сами опубликовали неопровержимые документы о том, что именно он стоял за этим убийством и произвёл в Распутина решающий выстрел.
Ситуация стала немного проясняться, выяснилось, что речь шла не просто о каком-то конфликте внутри российского высшего класса, а о ликвидации англичанами человека, которого они рассматривали как противника своих планов и опору Царской Семьи.
У Григория Ефимовича действительно на всё было своё независимое мнение, своё суждение о происходящем, в частности летом 1914 он предостерегал императора от вступления в войну. Но вряд ли англичане верили в то, что Распутин действительно выступает за сепаратный мир России с Германией, скорее они рассматривали это убийство как удар по тем силам, которые рассматривают Россию как самостоятельную фигуру в будущем послевоенном мире и как своего рода прелюдию по замене монарха в России на более удобного и сговорчивого.
Вскоре в Россию из Англии прибыли «заказчики» речи Милюкова миссия члена британского правительства и одного из видных руководителей Британской империи. Прибыв в Петроград Мильнер немедленно начал встречи с лидерами оппозициии, такими как Гучков и Милюков. Тогдашний британский премьер Дэвид Ллойд Джордж так описывал настроения с которыми встречали английскую миссию в оппозиционных кругах России.
«В некоторых кругах существовали радужные надежды на то, что союзная конференция может привести к какому-либо соглашению, которое поможет выслать Николая и его жену из России и возложить управление страной на регента».
Мильнер действительно попробовал предъявить царю своего рода ультиматум: в верховное главнокомандование России должны быть введены представители союзников с правом решающего голоса, командный состав армии должен быть обновлен по указаниям союзников, а в стране должны быть введены конституция и ответственное министерство.
Царь ответил на претензии англичан с недоумением, напомнив, что вообще-то русские армии воюют гораздо успешней, чем союзники, так что кто кому должен давать указания – большой вопрос. И в самом деле русская армия в ходе Брусиловского прорыва только что нанесла смертельный удар Австрии, на Кавказе были взяты Эрзерум и Трапезунд, русские шли через Иран на соединение с англичанами в Ираке. Ни одна из держав Антанты сравнимыми успехами похвастаться в этот момент не могла.
Однако такая позиция царя означала только одно – все силы будут брошены на его свержение.
Атмосфера ненависти и безнаказанности в кулуарах Думы в Таврическом дворце сгущалась достигнув высшего накала к середине февраля, после провала мильнеровского ультиматума. Выступая 15 февраля с речью, Александр Керенский, известный масон, тесно связанный с террористической партией эсеров, открыто с думской трибуны призвал к физическому устранению императора.
Он заявил, что перед «народом» стоит «задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало, героическими личными жертвами. И упрекнул часть членов Думы: «вы хотите бороться только «законными средствами»?!». «С нарушителями закона есть только один путь — физического их устранения» – заявил Керенский.
«Председатель Думы в этом месте спросил, что я имею в виду. Я ответил: «...я имею в виду то, что свершил Брут во времена Древнего Рима». Председатель Думы позднее распорядился об исключении из стенографического отчета о заседании моего заявления, оправдывающего свержение тирана. Когда мои слова передали царице, она воскликнула: «Керенского следует повесить!» - вспоминал Керенский после того, как в качестве премьера погубил русскую государственность и вверг страну в ужасы большевизма и гражданской войны.
В воюющей стране с трибуны парламента призыв к террористическому убийству монарха ничем иным кроме как смертной казнью наказан был быть не мог. «На следующий день или, быть может, днем позже Председатель Думы получил от министра юстиции официальное заявление с требованием лишить меня парламентской неприкосновенности для привлечения к судебной ответственности за совершение тяжкого преступления против государства. Получив эту ноту, Родзянко тотчас пригласил меня в свой кабинет и, зачитав ее, сказал: «Не волнуйтесь. Дума никогда не выдаст вас».
Итак, главной предпосылкой февральских событий, стала систематическая работа оппозиции по дискредитации русской монархии и по изоляции от общества Царской Семьи, дошедшая до готовности к полному физическому уничтожению правящего монарха, которое в «отложенном режиме» и состоялось в июле 1918.
Другой серьезной проблемой монархии была тяжелая ситуация, сложившаяся в армии. Дело в том, что кадровая Русская Императорская Армия, в значительной степени, по результатам боёв 1914 – 1915 годов прекратила своё существование, в виду естественного выбывания значительного количества офицеров старой выучки и в виду того, что на фронт были призваны миллионы людей.
В этой ситуации офицерские должности замещались людьми с высшим образованием, а то и с номинальным высшим. Погоны надела та самая революционная интеллигенция, которая все предшествующие годы боролась с самодержавием и, соответственно было трудно предполагать, что, переодевшись в военную форму и эти люди превратятся в монархистов. В этой среде пропаганда Прогрессивного блока и чёрная распутинская легенда пользовались большой популярностью.
При этом сложилась парадоксальная ситуация. Император Николай II в сентябре 1915 года принял на себя звание Верховного Главнокомандующего и начал лично руководить своими армиями. Это решение императора имело весьма благотворный эффект. Прекратилось «Великое отступление» лета 1915, был отражен Свенцянский прорыв немцев, затем русская армия начала наступать и непрерывно наступала до самого конца монархии. Были взяты Эрзерум и Трапезунд на Кавказе, состоялся потрясший Австрию Брусиловский прорыв. Началась подготовка десантной операции по занятию Константинополя. Стратегическая инициатива в Мировой войне начала переходить к Антанте и произошло это именно благодаря русской императорской армии.
Император эффективно руководил снабжением армии, полностью рассосался снарядный голод, была построена по вечной мерзлоте железная дорога из Мурманска и по ней начало поступать военное снаряжение от союзников.
И тем не менее, несмотря на очевидную удачу императорского командования и в армии и в обществе культивировалось настроение, что главнокомандование императора это позор и провал, что царь ведет страну к поражению и катастрофе. Ни одного рационального аргумента не приводилось. Фактически единственное обоснование, которое могли привети противники командования Государя было «Потому что это он, которого мы ненавидим». При этом воспевались здравицы бездарному главнокомандованию дяди царя, Николая Николаевича, который своим истеричным бездарным командованием довел дело до великого отступления и потери значительной части страны.