И вот в июне месяце на фронте началось новое российское наступление. Вообще предполагалось ещё накануне февральского переворота уже в марте – апреле Русская армия перейдёт в наступление по всей огромной линии фронта. К февралю 1917 года она стояла на территории двух из трёх граничивших с нею вражеских государств – Австро-Венгрии и Турции. Во второй русские войска, как отмечалось выше, очень хорошо продвинулись – были взяты не только Эрзерум, который прежде уже брали, но и Трапезунд, русские войска генерала Баратова стояли в нейтральной Персии (к ней, впрочем, проявляла интерес Германия, в частности, её резидент полковник Вассмусс организовал на юге восстание местных племён против английских войск). Успешные действия на Кавказском фронте объясняются деятельностью упоминавшегося ранее выдающегося военачальника генерала Юденича. Что же касаемо второй, то после Луцкого (Брусиловского) прорыва достаточно приличный кусок земли в Галиции тоже контролировался русскими войсками и оттуда можно было наступать.
Но, как известно, бывают такие союзники, которые хуже любых врагов – и таковым была Румыния, которая под влиянием русского наступления 1916 года вступила в войну в предвкушении скорой победой над Центральными державами. Однако румынские войска оказались совершенно неспособны воевать и врагом была оккупирована большая часть страны вместе со столицей Бухарестом, поэтому приходилось русскими частями поддерживать фронт в Румынии (хотя они были очень нужны на других фронтах). Единственным серьёзным противником, который, наоборот, контролировал часть нашей территории, но нигде на собственно великорусскую территорию так и не зашёл, были германские войска.
Впрочем, были все основания рассчитывать, что в 1917 году совместным давлением союзников с запада и востока, Германская империя рухнет, а уж про Австрийскую все были однозначно уверены, что её гарантированно ждёт крах. Для этого было достаточно хорошо нажать одновременно, с обеих сторон. Но не вышло. С западной стороны французы провели совершенно неудачное, превратившееся в мясорубку, наступление Нивеля на Западном фронте. Оно, кстати, вызвало сильное недовольство в рядах французской армии, начались волнения, попытки повторить то, что творилось в этот момент в России. Однако французское руководство проявило твёрдость и с помощью верных присяге вооружённых сил и применения жёстких репрессий, сумело подавить эти волнения и навести в армии порядок. Кстати, подобные волнения имели место в рядах русского экспедиционного корпуса во Франции, отправленного туда в 1916 году. Следя за событиями на Родине и восприняв пропаганду агитаторов, они устроили мятеж, который был жестоко подавлен с помощью артиллерии. Среди подавлявших восстание верных присяге офицеров находился в тот момент прапорщик Русской армии Николай Гумилёв, находившийся в тот момент во Франции. Можно сказать, что подавление мятежа в Ля-Куртин было первым сражением будущей гражданской войны. С восточной стороны русская армия, которая, может быть, могла бы добиться многого, добилась совсем немногого потому что она начала разваливаться на ходу.
Первоначально это наступление в течение нескольких дней развивалось достаточно успешно. Оно шло на Юго-Западном фронте, на территории Галиции и Волыни современной Западной Украины, и имело целью отобрать у врагов назад Львов, взятый в 1914 году и оставленный в 1915-м. Наступавшая в направлении Болехова 8-я армия успешно сумела нанести удар по 3-й армии австрийцев и освободила Галич, Станислав (ныне – Ивано-Франковск) и Калуш. Однако провалилось наступление 11-й армии, наступавшей непосредственно на Львов.
Очень скоро, уже в ходе этого наступления, выяснилось, что ничего не получается, потому что солдатские комитеты собираются, начинают обсуждать приказы и заявлять, что в атаку не пойдут, что их собрания считают это наступление нецелесообразным. Фактически, все приказы командования оказались под контролем солдатских комитетов, которые воевать не хотели. Вместо этого, при реальном приближении боевых действий к той или иной части, она начинала разбегаться и «наступать в обратном направлении», то есть попросту покидать фронт. Первоначально это охватило 11-ю и 7-ю армии, а потом перекинулось и на 8-ю. Что касаемо ударных частей, батальонов смерти, то они понесли огромные потери в первых штурмовых боях, из-за чего сильно снизилось количество бойцов, готовых сражаться дальше. Как отмечал генерал Головин, «с выбытием из армий всего боеспособного элемента, оставшаяся солдатская масса окончательно потеряла военный облик и превратилась в совершенно неуправляемую вооружённую толпу, готовую бежать от малейшего нажима неприятеля». Естественно, что противник, у которого подобного не было, сразу же воспользовался ситуацией. К 1 – 2 июля наступление русских войск выдохлось и продвижение остановилось. А 6 июля началось контрнаступление противника.
Стоит отметить, что о русском наступлении они знали заранее и заблаговременно усилили австрийские войска немецкими соединениями (в частности, 11 германских дивизий были переброшены с Западного фронта). Немцы и австрийцы ударили по 11-й армии, прорвали фронт и двинулись в направлении Тарнополя, который был оставлен русскими войсками 11 июля. Войска бежали буквально без боя, дезертирство приобрело массовый характер. Всего три немецкие роты обратили в бегство две дивизии. Держались только небольшие группы из офицеров с оставшимися с ними унтер-офицерами и одиночными солдатами, верными присяге. Дезертирство и разложение при этом бегстве приобрело порой совершенно жуткие формы. Генерал Головин пишет, что дезертиры убивали попадавшихся офицеров, грабили местных жителей и насиловали женщин и детей под крики: «Режь буржуя!» явно внушённым им большевистскими агитаторами). Имело место массовое изнасилование сестёр милосердия в госпиталях, причём, дошло до того, что в одном прифронтовом госпитале им просто раздали цианистый калий и сказали, что если их будут насиловать, то нужно его принять. Катастрофа на Юго-Западном фронте привела к потере большого количества территорий и перечеркнула, в том числе, успех прошлогоднего Луцкого прорыва.
Своими первыми успехами наступление было обязано командующему 8-й армией генералу от инфантерии Лавру Георгиевичу Корнилову, который переместился на эту должность с должности командующего Петроградским военным округом после того, как предложил как-то раз Временному правительству разогнать очередные большевистские демонстрации. Ему в этом отказали, тогда генерал потребовал отправить его из столицы на фронт, что и было исполнено. После первых же неудач и начала развала фронта 10 июля с должности был снят командующий фронтом генерал Гутор и на его место был назначен Корнилов. Столкнувшись с массовым дезертирством и массовой преступностью этих дезертиров в тылу, он, чтобы справиться с этой ситуацией, принял своей властью командующего решение восстановить в зоне Юго-Западного фронта смертную казнь для дезертиров, мародёров, насильников и убийц. После февральского переворота Временное правительство её отменило совсем. 12 июля Корнилов её восстанавливает у себя на Юго-Западном фронте. Теперь дезертиров и мародёров стали массово вешать с табличкой на груди, где описывалось преступление, после чего волна криминала в значительной степени пошла на убыль. Благодаря этим жёстким наказаниям, Корнилов приобрёл значительную популярность в обществе. В результате, 19 июля его назначают Верховным главнокомандующим вместо Брусилова.
11. Мятеж большевиков – июльский кризис
Керенскому пришлось признать, что без популярного генерала он не может ничего сделать, потому что в самом Петрограде произошли очень драматические события, которые едва не привели к падению Временного правительства – случился т.н. Июльский кризис. Это была попытка большевиков произвести в Петрограде если не полноценный государственный переворот, то хотя бы путч.
Попытка эта, кстати, была связана с Украиной. Дело в том, что на её территории ещё после февральского переворота образовалось ещё одно самозваное учреждение под названием Центральная рада. Украинские националисты-сепаратисты решили действовать по образцу Советов и создать свой собственный самозваный орган власти, который будет утверждать, что он действует будто бы от имени украинской нации, которая, соответственно, якобы вся как один требует автономии, чего она, конечно, не требовала. Одним из главных деятелей всего этого дела был Владимир Винниченко, а председателем и затем вообще (уже после октябрьского переворота, когда усилился начался развал) первым главой УНР стал Михаил Грушевский, знаменитый историк и идеолог украинского национализма, который все предыдущие десятилетия работал в Австро-Венгрии во Львове, но затем оказался в Киеве и стал первым лицом этого самозваного органа. И вот эта самая украинская рада начала вести переговоры с Временным правительством о том, чтобы Украине получить автономию в составе России. Она стала претендовать на то, чтобы её признали властью по аналогии с предыдущими самозванцами, признанными в таковом качестве.
Рада претендовала на власть над 9 губерниями Южной России, то есть, фактически, над всей территорией Украины в границах 1991 года с небольшими исключениями. Они действительно пытались захватить огромный кусок земли, в то время как Временное правительство, при всём своём либерализме, не было готово предоставить им больше, чем пять центральных малороссийских губерний, где проживали малороссы в узком смысле слова. Новороссию им отдавать всё-таки не собирались. И, в конечном счёте, Керенский пришёл с ними к компромиссу – он признаёт их как бы орган власти и представительство, но только в этих пяти губерниях, а остальное обсудит Учредительное собрание. В знак протеста против этих уступок Временного правительства требованиям Центральной рады 2 июля 1917 года три министра-кадета ушли в отставку (А.И. Шингарёв, А.А. Мануйлов, кн. Д.И. Шаховской). Ультрареволюционная, антиправительственная и оппозиционная в царские времена партия кадетов теперь внезапно после всей истории с Милюковым и с его попыткой защитить какую-то геополитическую программу Первой мировой войны оказалась в роли консервативной партии. Они заявили, что Керенск