пила в Первую мировую войну. По результатам её Сербия сильно увеличилась, что сербам не пошло на пользу, потому что в состав их государства были включены ненавидевшие их католики-хорваты.
Сербы были очень благодарны русским и очень охотно принимали у себя консервативную монархическую эмиграцию. В Сремских Карловцах разместился барон Врангель с армией, а также была создана на церковном собрании РПЦЗ, которую возглавил митрополит Антоний (Храповицкий). Зарубежную Церковь составили епископы, которые ушли вместе с белыми из России. Весь центр Белграда был застроен замечательным архитектором Николаем Петровичем Красновым, который построил в Крыму знаменитый Ливадийский дворец – совершенно замечательный архитектурный памятник в стиле неоренессанса.
Другими центрами русской эмиграции стали Париж, где жили люди, которые имели деньги либо которые соглашались там работать в ресторанах или таксистами, и Прага, куда охотно приглашали русскую либеральную интеллигенцию, поскольку там были сильные пророссийские настроения. Во главе Чехословакии был президент Томаш Масарик, специалист по русской истории. Открытым русофилом был первый глава правительства Карел Крамарж, который хотел видеть Чехословакию монархией во главе с одним из русских великих князей. Он был активным сторонником Белого движения, в частности, состоял в дружеских отношениях с Антоном Ивановичем Деникиным и Александром Павловичем Кутеповым. К тому же по вероисповеданию он был православным и был женат на русской. Какое-то количество жило в Берлине (там жил и творил молодой Владимир Набоков, публиковавшийся под псевдонимом Сирин), какое-то количество жило в Польше, несмотря на совершенно русофобскую политику, которая проводилась польским правительством, и ещё какое-то количество жило в Финляндии.
Вторым центром эмиграции, как уже отмечалось был Дальний Восток, где появилось движение под названием сменовеховство – получило своё название по сборнику «Смена вех», вышедшему в 1921 году в Праге (своеобразный ответ сборнику «Вехи», вышедшему в 1909 году). Одним из авторов сборника был игравший крупную роль в данном движении политический философ и публицист Николай Устрялов, одно время занимавший даже должность в колчаковском правительстве. Он жил в Харбине, где был второй центр русской эмиграции, КВЖД, построенная русскими и был огромный инженерный комплекс.
Устрялов жил в Харбине, а книги свои издавал в Праге. В его книгах основная идея была следующей: боровшейся с большевиками интеллигенции надо сменить вехи и начать признавать Советскую Россию в качестве настоящего русского государства. Большевики – это та же самая Россия, та же самая государственная власть, просто в новом обличии и, судя по тому, что они победили, она более эффективна.
Понятное дело, что на большое количество людей, которые не хотели эмигрировать, эта пропаганда производила довольно сильное впечатление. Тем более, что сами большевики, по мере сил, её поддерживали. В эпоху НЭПа начала формироваться достаточно значительная прослойка людей, которые сотрудничали с большевиками, работали в большевицких учреждениях, занимались наукой, экономикой, культурой, но не потому, что верили в большевицкие идеи, а потому что хотели жить и работать в России, своей Родине, которую бросать не хотели.
Также Устрялов писал, что была Французская революция, в ходе которой сначала были якобинцы, которые всех казнили, а потом произошёл Термидор – и с большевиками тоже произойдёт такой же термидорианский переворот, а потом может быть появится русский Бонапарт и соответственно жизнь нормализуется, также как она нормализовалась после революции во Франции. Большое количество людей в это верили.
Большевики смотрели на эту историю очень двойственно. С одной стороны, они понимали, что она им выгодна, но, с другой стороны, их совершенно не устраивала эта установка на это перерождение большевицкого режима и на то, что теперь кто-то мог заподозрить, что ситуация изменится.
7. Голод в Поволжье и наступление на Церковь
В 1922 году большевики начали массированное наступление на Церковь. Предлогом для этого наступления стал голод в Поволжье, который начался в 1921 году.
Нет никаких оснований сравнивать то, что советская пропаганда называла «царским голодом» и голод в Поволжье 1921. События, именуемые «голодом» в последние десятилетия Российской Империи и голод в Поволжье. не сопоставимы между собой. Т.н. «голод» в Российской Империи – это неурожай хлеба, недород, который приводил к повышению смертности, прежде всего детской, от инфекционных заболеваний. Недороды вызывали кампании массовой государственной помощи крестьянам, организации общественностью благотворительных кампаний по усиленному питанию и медицинскому обслуживанию. К 1911 году система государственной помощи при неурожаях была отлажена и демографические потери – минимизированы.
Голод в Поволжье в напрямую был результатом продразвёрстки. И был вызван массовым изъятием зерна большевистскими продотрядами. Деревня уже была разорена, крестьяне не знали, зачем им сеять хлеб и когда на это наложились ещё неурожай и засуха, и люди начали массово голодать. Голод, разразившийся в Поволжье в условиях кризиса государства и экономики, физического и социального уничтожения тех слоев, которые традиционно организовывали поддержку недоедающим 1921 года в Поволжье был голодом в буквальном смысле слова. Люди умирали от недоедания и дистрофии. Массовый характер носили случаи каннибализма. Люди умирали от голода – минимум 5 миллионов человек погибло в течении 1921 – 1922 годов. Можно сказать, что это больше, чем в ходе боевых действий во время гражданской войны.
Тем более, что тогда были не только боевые действия, но и две страшнейших эпидемии – тифа и испанского гриппа (вторая ударила одинаково и по России и по всему миру). После Первой мировой войны больше людей, чем в её ходе, погибло именно в результате эпидемии испанки – очень скоротечного и очень сильного гриппа, который прибыл из США и очень быстро распространился в Европе. Кстати Свердлов, по официальной версии, тоже умер от испанки, а по неофициальной – ходили слухи, что его просто забили рабочие на заводе в Орле.
И вот голод большевики решили использовать как предлог для наступления на Церковь. Ленин провозгласил совершенно открыто, что большевикам нужно под предлогом голода уничтожить всех «реакционных попов». Это всё делалось через изъятие церковных ценностей – всё, что было драгоценного в церквях, было потребовано передать для продажи за границу, где планировалось закупить хлеб. Большинство церковных ценностей по благословению Патриарха Тихона, конечно, было передано, но были ценности такого типа, которые передать было нельзя, например, святые иконы и литургические сосуды, в которых совершалось таинство евхаристии. И тогда, когда эти ценности большевики тоже начали изымать прокатились волнения. В частности, были волнения в городе Шуе (ныне – Ивановская область), где был массовый расстрел протестовавших верующих.
Особым цинизмом отличался процесс над митрополитом Петроградским Вениамином летом 1922 года. Святитель Вениамин был в первых рядах передачи церковных ценностей. Всё, что только можно было передать, не совершая греха вероотступничества, было им передано. Но большевики были люди не то чтобы невежественные, они отлично знали, что ещё со времён древних гонений на Церковь была такая тема как т.н. традиторство, когда выдавались гонителям священные сосуды. И тогда этих традиторов по канонам очень сурово осуждали. Всё, что выходило за грань традиторства, святитель Вениамин передал. Тем не менее, поскольку он этого традиторства совершить не мог и не хотел, его отдали под суд. Это был открытый процесс, откровенно циничный – с одной стороны, судили открыто, но с другой все юридические нормы попирались. На процессе владыка Вениамин и ещё группа священнослужителей были приговорены к смерти. 13 августа 1922 года митрополит был расстрелян вместе с архимандритом Сергием (Шеиным) и двумя мирянами – адвокатом Иваном Ковшаровым и профессором Юрием Новицким (все четверо в 1992 году были канонизированы как новомученики).
Процесс был совершён при поддержке внутрицерковной группы известной под названием обновленцы. Во главе их стояли протоиереи Введенский и Красницкий. Они провозгласили строительство «обновлённой живой церкви» вместе с большевиками. При поддержке ВЧК, которая к тому моменту была переименована в ОГПУ, обновленцам была передана значительная часть храмов. Все эти обновленческие структуры сохранялись до Великой Отечественной, когда уже Сталин в 1944 году распорядился обновленцам фактически принудительно, пинком вернуться назад в Патриаршую Церковь. А до этого два десятилетия существовал этот обновленческий раскол, в ходе которого они попили немало крови Патриарху Тихону. Они пытались устроить в Церкви переворот, инициировали его арест. Под предлогом, что есть «истинная живая церковь», большевики не дали избрать преемника Патриарха, после того как он скончался в 1925 году. Они всячески под предлогом обновленчества давили на заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия, чтобы он как можно теснее с ними сотрудничал. По доносам обновленцев расстреливались священники в 1937 году, а до этого отправлялись в Соловецкий лагерь.
В общем, это была отдельная мрачная внутрицерковная история на фоне НЭПа. Она чётче всего показывала ту простую вещь, что всерьёз каким-то образом рассчитывать на идеологические перемены большевиков, как это делали сменовеховцы, никаких оснований не было.
И террором, и НЭПом руководил один и тот же человек – Феликс Эдмундович Дзержинский. Он одновременно возглавлял ВЧК/ОГПУ и ВСНХ – Высший Совет Народного Хозяйства. В качестве главы ВЧК/ОГПУ он занимался антицерковным террором и уничтожением неугодных кадров. Например, в 1921 году был расстрелян замечательный русский поэт Николай Степанович Гумилёв, потому что его заподозрили в том, что он участвовал в поддержке Кронштадтского восстания, на самом деле он мешал консолидироваться красным поэтам и воспринимался, по сути, белым офицером, хотя в гражданской войне не участвовал. Его арестовали и в скором времени расстреляли.