«Если Петр I прорубил окно в Европу, то Николай II распахнул дверь в Арктику» говорилось об этой дороге, на которой основывались все арктические возможности России — арктическое грузовое судоходство, базирование Северного флота, западная опорная точка Северного Морского Пути. Собственно вся современная русская Арктика опирается на построенную царскими усилиями в кратчайшие сроки железную дорогу. И в этом смысле комиссар Папанин, даже если бы относиться слишком всерьез в его вклад в развитие Севморпути и не оспаривать советских мифов на эту тему, был только продолжателем дела, начатого императором Николаем II.
Именно в царствование Николая II начата была практическая работа по созданию Севморпути как реального транспортного маршрута. Строго говоря, об этом знал каждый советский школьник из популярнейшей книги «Два капитана», но как-то так получалось, что арктические экспедиции отдельно, а самодержавный царь — отдельно. Между тем, все основные русские экспедиции в арктические моря проходили при поддержке и покровительстве Николая II.
В 1897 году император одобрил финансирование первого русского ледокола «Ермак» (речные и заливные ледоколы были изобретены в России и применялись уже с 1860-х годов, но «Ермак» стал первым в мире морским и арктическим ледоколом). Его придумал адмирал С.О. Макаров, выдвинувший программу «К Северному полюсу напролом» и заинтересовавший идеей Д.И. Менделеева, который увлек проектом министра финансов С.Ю. Витте, доложившего проект царю. Уже в 1899 «Ермак» был спущен на воду.
В царствование императора Николая II русские полярные экспедиции исходили Арктику буквально вдоль и поперек. Большое значение имели плавания барона Толля, прежде всего утвержденная Николаем II Русская полярная экспедиция 1900-1902 годов, гидрографом которой был молодой А.В. Колчак. Толль искал арктический мираж — Землю Санникова, а в результате провела детальное описание побережья Таймыра, сделала тысячи промеров глубин. Колчак разобрался в природе арктического льда, что составляет фундамент нашей арктической навигации. В советское время об этой экспедиции, издание бесчисленных научных результатов которой стоило дороже, чем постройка шхуны «Заря», на которой совершались плавания, принято было рассказывать чрезвычайно глухо из-за огромного значения в ней «проклятого» адмирала Колчака.
Особое значение для русских арктических исследований имела экспедиция контр-адмирала Б.А. Вилькицкого на ледоколах «Вайгач» и «Таймыр» (Забытые герои Арктики 2018). Какое огромное значение придавал ей сам император видно из того факта, что он категорически воспротивился отзыву экспедиции в виду начала Первой мировой войны. Работы продолжались в военные годы до их успешного окончания.
Вилькицкий открыл Землю Императора Николая II, и его экспедиция стала первым прохождением Севморпути с Востока на Запад и первым прохождением этого пути русской экспедицией. Собственно, именно с плаваний Вилькицкого начинается практическая история Севморпути, а пролив Вилькицкого между мысом Челюскина и Землей Императора Николая II стал, по сути, северным аналогом Босфора и Скагеррака — это единственный путь для прохождения Севморпути. Характерно, кстати, что пролив был назван мореплавателем «Проливом цесаревича Алексея». В 1918 году его переименовали в честь самого Б.А. Вилькицкого, причем в советской литературе постепенно потеряли инициалы исследователя-белоэмигранта, так чтобы возникла путаница с его отцом А.И. Вилькицким, против которого у соввласти возражений не было.
Сегодня многие выступают за возвращение «Северной Земле» нареченного ей первооткрывателем имени, а то странно — землю в честь австрийского кайзера большевики не переименовали, до сих пор России принадлежит Земля Франца Иосифа, а вот названная в честь русского царя Земля Императора Николая II исчезла. Вместо нее абстрактная «Северная Земля», мол, занимай кто хочет.
Именно при Николае II Россия приросла арктическими островами, о чем всему миру было сообщено утвержденной царем специальной дипломатической нотой. Эти острова, цепочкой раскинувшись вдоль побережья Сибири составляют систему крепостей, имеющую всё большее значение в эпоху, когда Арктика очищается от льда, а перспективы Северного Морского Пути в качестве глобальной транспортной артерии становятся все более впечатляющими.
Кстати, если бы не свержение Николая II, то в арктическом щите России не зияла бы дыра размером с архипелаг Шпицберген. Император последовательно выступал за принадлежность этой территории России. В 1912 году высочайше утвержденная экспедиция В.А. Русанова обследовала западное побережье архипелага. Позднее Русанов (которого Каверин в «Двух капитанах» характерно переименовал в «Татаринова») пропал в Карском море, а его поиски на гидросамолете Яном Нагурским стали рождением полярной авиации, появившейся, таким образом, при Николае II и при его покровительстве.
«Мог ли в царской России сын крестьянина хотя бы мечтать о том, чтобы стать лётчиком? Конечно, нет» - восклицают левые публицисты. Это утверждение не просто ложно, а анекдотически ложно. Первым русским летчиком был сын крестьянина и внук крепостного Михаил Никифорович Ефимов. Он первым из русских и 31-м в мире получил свидетельство пилота лично из рук Анри Фармана. Незнание этого факта необольшевиком тем более позорно, что Ефимов закончил свою жизнь как красный, его память в СССР была увековечена памятниками, то есть его личность, судьба и происхождение не были засекречены в спецархивах.
Впрочем, немало русских первопилотов из крестьян красные поубивали. Как, к примеру, крестьянина Харитона Никаноровича Семененко, также известного как Славороссов. Вот с чего начиналась его биография:
«Харитон Никанорович родился 11 октября 1886 года в селе Домашлин Черниговской губернии Российской Империи. По линии отца, Никанора Даниловича, происходил из запорожских крестьян-казаков. Из восьми детей в семье выжило только четверо. Когда ему было 5 лет, семья перебралась в Одессу. Отец устроился дворником и получил казённое жильё. Мать, Акулина Логиновна, не выдержав тягот, впала в депрессию, и вся домашняя работа легла на плечи Харитона, как самого старшего из детей…».
И тем не менее, друживший с Ефимовым и еще одним знаменитым летчиком Уточкиным Харитон стал знаменитым летчиком, взяв себе спортивный псевдоним Славороссов.
«В январе 1913 года Харитон Славороссов прибыл в итальянский посёлок Виццола-Тичино из соседней Швейцарии, где участвовал в авиационных митингах. Он хотел приобрести у миланской фирмы «Капрони» пропеллер, который собирался установить на свой «Блерио». Инженер Капрони оценил его способности и пригласил к себе на работу в качестве лётчика-испытателя. 23 января 1913 года Славороссов установил мировой рекорд скорости с пассажиром. Судьи зафиксировали пролёт 200 км за 1 час 56 минут 30 секунд и 250 км за 2 часа 24 минуты 30 секунд».
Однако в стране победившего социализма, в отличие от царской России, мечта крестьянского сына летать оказалась признаком шпионажа:
«В 1930 году Харитона Никаноровича арестовали, объявив его французским шпионом. Его оговорил коллега, из которого ложные показания были выбиты силой. Встретив Славороссова в лагере, этот человек просил у него прощения. Харитон Никанорович простил его, но, не выдержав угрызений совести, тот покончил с собой. Славороссов работал в «шарашке» — конструкторском бюро в Медвежьегорске. В 1941 году семье сообщили о его смерти в ссылке».
Знаменитый русский истребитель Николай Кириллович Кокорин — тоже деревенский, окончил церковно-приходскую школу. Погиб в бою с пятью немецкими самолетами, был похоронен в родном селе Хлебниково Казанского уезда Казанской губернии. Тело погребли на церковном кладбище, где был установлен памятник и тот самый винт, но при большевиках церковь была полуразрушена и все могилы и памятники сравняли с землей, винт исчез.
Один из самых результативных асов Первой мировой — Иван Васильевич Смирнов, тоже из крестьян, в изгнании он работал летчиком голландской KLM и еще успел принять участие во Второй мировой. Крестьянами по происхождению были братья Петр и Павел Феопемптовичи Данилины, летчики-наблюдатели Первой мировой и Гражданской на стороне белых. Командир «Ильи Муромца» Иосиф Башко установил в январе 1917 года рекорд подъема на высоту в 5200 метров — происходил из белорусских крестьян-католиков (то есть был еще и не господствующей религии). Сын кузнеца Алексей Дмитриевич Ширинкин стал истребителем в 1915 году, потом стал знаменитым красным летчиком, а в 1937 году был «вознагражден» советской властью расстрелом на полигоне «Коммунарка».
Социальные лифты царской России вели сыновей крестьян в небо. Социальные лифты пролетарской диктатуры рабочих и крестьян — в шарашку, лагерь или на расстрельный полигон «Коммунарка».
Их действительные достижения переписывались на грабителей с наганом — «полярников Папаниных». Ради вымышленной фигуры этого комиссарившего при настоящих ученых полярниках палача Крымской ЧК были забыты и прокляты десятки царских полярников, не угодивших своей политической позицией. Полностью был вычеркнут из истории Колчак (мемориальную доску которому не так давно разрушили в Санкт-Петербурге необольшевики), был оттерт и полузабыт Вилькицкий, а открытая им Земля Императора Николая II была превращена в безликую «Северную Землю». Была земля русского Царя — оказался просто Север — Пионер, Комсомолец, Большевик — занимай, кто хочет.
Именно царствование Николая II стало периодом рождения русской авиации, и царь принял в нем самое живое участие. Для современных необольшевиков составляет большое неудобство тот факт, что «отсталая лапотная Россия», которую впервые Ильич осветил своей лампочкой, внезапно оказалась на острие мирового «хайтека», была технологическим лидером в самой передовой отрасли тогдашней индустрии. Отсюда нелепые рассказы, что и авиазаводов в царской России не было, и летчики учились у иностранцев, и моторы свои не производили….
Всё это ложь. В царской России к 1917 году