Бог Тьмы со смехом смотрел на мои попытки победить тьму. Если где-то и есть древнее пророчество про битву света и тьмы, добра и зла, то я честно пытаюсь его осуществить!
- А это тебе за то, что ты – Паша! – возмущенно нахохлилась я, ударив его еще раз. Кто возлагал на меня надежды в этой непримиримой борьбе, путь положат их на кого-нибудь другого.
- Тише, мой светлячок, тише, - слышался голос, а грохот прекратился. – Все хорошо…
Я подняла на него лицо, вспоминая советы «юной соблазнительницы». По щеке стекла слеза, которую тут же осушили поцелуем. Что? Наныл работает? То есть, если бы я знала об этом раньше, я бы сразу наныл себе на трупы тех, кто разрушал мои храмы?
- Больше никогда не уходи, - шептали мне, с нежностью прижавшись щекой к моей макушке, пока я чувствовала подступающий комок поэтических слез и прозаических соплей. – Слышишь? Никогда… Я… действительно переживал за тебя… И не знал, как переживу то, что тебя больше нет… Ты меня слышишь, светлячок?
Я чувствовала, как меня убаюкивает, а я сонно прижалась к его груди, ощущая нежное поглаживание по обнаженной спине. Так! А где мое платье? Меня вырвали, а платье осталось?
- Без паники, - прошептали мне, нежно потершись носом о мой нос. – Оно тебе еще не скоро пригодиться… Помнится, кто-то обещал мне показать фрикасе…
Я осмотрелась по сторонам. Правда, кто бы это мог быть?
- Давай попробуем угадать, что это? – послышался шепот, а меня дернуло вверх. Мы опустились в знакомой спальне знакомого храма, а меня уложили на кровать, спускаясь коварными поцелуями все ниже и ниже…
- Это фрикасе? – послышался шепот, после того, как я стала понимать, откуда такой ажиотаж вокруг моего мужика. Мои пальцы сминали ткань, а я крыло скользило по моему вздрагивающему животу.
- Нет, - прошептала я, тяжело дыша и все еще пытаясь прийти в себя. Просто так мужчин вряд ли называют богом разврата!
Я чувствовала, как его язык скользнул по моему запястью, отдаваясь сладкими мурашками.
- Нет, - на всякий случай прошептала я, понимая, что меня поднимают вверх. Мои руки легли на обнаженные плечи, а от взмаха крыльев перехватило дыхание. Поцелуй, от которого кружилась голова, заставлял умирать каждое мгновенье, а я не понимала, как вообще это можно делать в воздухе.
- Т-т-тоже… нет, - едва слышно прошептала я, содрогаясь всем телом и прижимаясь к его груди. – Угадывай дальше…
Эпилог
В храме было светло, а мире в пока еще царил яркий, солнечный день. Ничего, скоро он сменится темной и мрачной ночью. Баланс сил в мире был восстановлен. И пока я рассказывала людям о том, что нужно вести себя хорошо, сладкий голос в темноте шептал им, что можно вести себя плохо.
- Вот как тебе не стыдно, - насупилась я, понимая, что за эту ночь опять кого-то ограбили и убили. – Я тут всеми силами борюсь за то, чтобы люди стали лучше!
- А я всеми силами борюсь за то, чтобы людей стало больше! – усмехнулся Бог Тьмы, обнимая меня. В мире наползал красивый вечер, сверкая бриллиантами звезд. – Может, сегодня день будет короче? И мы сразу перейдем к ночи?
- Вот скажи мне, ты ведь прекрасно знал, что это волосатое нечто на отборе – это я, - я прикоснулась к зеркалу, понимая, что моя смена заканчивается. – Я хочу просто знать, из каких недр твоей извращенной фантазии выползло это волосатое нечто!
- Богиня! – дергало меня зеркало, а меня нежно и коварно отвлекали от дел, сгребая когтистой лапой нежную белую тунику на груди. Драгоценные камни осыпались дождем под ноги, а мои ноги отрывались от пола.
- Почему у меня ни одна туника не живет дольше дня? – сдавалась я, понимая, что эту тунику постигнет та же печальная участь. Когти рвали ткань, а алмазная вышивка барабанила по плитам храма.
- Может, потому что я не хочу, чтобы ты два раза появлялась в одном и том же? Что подумают люди? – соблазнительно шептали мне, пока зеркало тревожно орало, требуя моего срочного внимания.
- А если там храм горит? Мало ли? – шептала я, откидывая голову, а рваные остатки туники стекли по моей груди на пол.
- Если сожгли твой храм, я сожгу их. Они это прекрасно знают, - послышался прерывистый голос, а черный крылья поднимали нас все выше и выше…
- Богиня! – надрывалось зеркало, не отличающее умом и сообразительностью.
- А если… - закусила губу я, плавясь от наслаждения в его руках. – А если на нас напали … какие-нибудь … враги?
- Пусть радуются… Я дарю им еще пятнадцать минут жизни, - слышался шепот, а мою спину царапали сладкие коготки.
- Богиня! – в отчаянии выкрикнуло зеркало, пока меня осторожно ставили на пол, укрывая крыльями. На мне появилась новая туника, расшитая золотом и драгоценностями. Красивая, конечно, но привыкать к ней не стоит…
- Ну наконец-то! – взмолилось зеркало, а за моей спиной послышался шорох крыльев.
- Паша, я тебя прошу! Убери золото из коридора! Я уже вчера наступила на диадему! – попросила я, понимая, что бесполезно.
- Это была ловушка, - послышался голос из тьмы, которая наползала постепенно на зал, обволакивая колонны. – Только не говори, что тебе не понравилось…
Я вспомнила, как корона упиралась мне в попу и спину, решив не разочаровывать любителя экспериментов.
- Богиня, тут к вам в храм пришли! – радостно сообщило зеркало, идя рябью. Я видела белоснежные колонны вдоль которых двигается целая делегация волосатиков. На всякий случай я протерла глаза, понимая, что не верю своим глазам!
Волосатики двигались кучками и что-то тащили по полу, глазея по сторонам.
- Мы, жители глубокого севера, - произнес главный волосатик женским голосом. – Пришли почтить великую богиню света! И принесли ей в дар слабосоленого тюленя!
Я поперхнулась, опасливо осмотревшись по сторонам. Волосатики разворачивали свою ношу, вытаскивая целую тушу тюленя.
- Примите наш скромный дар, который мы тащили с самого глубокого севера, - учтиво произнес волосатик, пока жрицы смотрели на них с явным интересом, перешептываясь и переглядываясь. – Мы еще принесли лосося! Простите, что дары наши очень скромны. У нас, на глубоком севере, либо лосось, либо лосось!
- Мы вот о чем просим, - произнес второй волосатик женским голосом, пока остальные водружали тюленя под мою статую. Казалось, что я его случайно раздавила ногой. – Секс у нас ушел… Далеко за ним теперь ходить приходится…
- Последний мужик у нас вымер, - перебил его третий волосатик женским голосом, горестно вздыхая. – И оттепель… Сосульки уже не спасают… Чем мы только не мазались! И жиром, и старой рыбой, и тюленем прошлогодним... Ничего не помогает!
- Ущипните меня, кто-нибудь! – едва слышно прошептала я, понимая, что совпадений не бывает.
- Ай! – простонала я, понимая, что желание сбылось, а золотой рыб получил ладошкой по когтистому плавнику. - Да не за попу!
- В этом году зима слабая, - пояснил еще один волосатик, задирая голову. – Шаманка сказала, что танец не понравился вам, поэтому вы увели секс далеко-далеко… И послала нас сюда! Она сказала, что это вы гневаетесь!
- Мы очень просим вас, - осмотрелся первый волосатик, глядя на меня одними зелеными глазами. – Помогите нам! Мы прошли такой путь, чтобы поговорить с вами! Три раза чуть тюленя не потеряли. Один раз на нас напали разбойники…
- Еле отбились, - с сожалением всхлипнула еще одна пушистая красавица. – Разбойники… Мы гнались за ними, но они лучше знали леса… И снега не было. Так бы по снегу выследили… Жалко то как… Красивые были, но шустрые… А мы тюленя покинуть не могли!
Я бы на их месте бросила бы. Его уже покинули удача, жизнь и свежесть…
- Мы никуда не уйдем, пока вы нам мужиков не дадите! – сурово заметила главная волосатая красавица с кокетливыми косичками по периметру.
- Милый, - едва слышно прошептала я, дергая его за перышко. – Это больше по твоей части… Разврат и так далее…
- А мне кажется, что больше по твоей. Они хотят большой и чистой любви! – коварно ущипнули меня за то место, на котором остался отпечаток короны. У меня на предплечье виднеется кругленький профиль какого-то вождя древности. А нет! Уже сошел! А на локте надпись «1 золотой».
Я потерла плечо, тихо выщипывая одно черное перышко. Делая это с явным наслаждением, пока меня скребли коготком.
- Любви хотим! Большой и горячей! Чтобы зимой нас согревала! – шмыгнула носом волосатая красавица. – А то ночи у нас холодные…
- Вы пока оставайтесь в городе, - вздохнула я, прикидывая, кого можно отправить в ссылку на глубокий север. Можно взять февралистов… Те, которые восстание пытались поднять. Или ноябристов… В ноябре тоже прохладно было. Ладно, буду думать.
- Благодарим вас, богиня! – послышались довольные голоса. – Вы тюленя попробуйте! Обязательно!
- Только мы его немного объели! По дороге! – созналась главная красавица, сложив пушистые лапки на груди.
Так! А куда делся мой мужик? Перья есть, а мужика нет! Не хочет этим заниматься. Ладно, сейчас будем зеркало пытать… Искать желающих отправиться в долгую полярную экспедицию по большой-большой любви.
- Зеркало! – строго произнесла я. – Найди мне тех, кто готов отправиться на север! По большой любви!
Стоило мне обернуться, как в меня что-то врезалось, заставив согнуться пополам и резко выдохнуть.
- Дай сюда! – слышался детский голос. – Это я первая нашла!
- Нет, я!
Меня сносило к зеркалу, а я пыталась управиться с дерущимися детишками.
- Аврора! Байярд! – строго произнесла я, разнимая двойняшек, которые тянули в разные стороны толстую золотую цепочку. Рассвет и Закат. Мне кажется, что имена им очень подходят!
- Это я нашла в маминой комнате! – слышался обиженный голосок Авроры, а она шмыгала носом, пытаясь изобразить наныла. Ее пальчик тыкал в сверкающую безделушку, которая осталась в руках сына.
- Зато я первый схватил! – показал язык Байярд, прячась за меня.
- Давайте мама посмотрит, - спокойно произнесла я, присаживаясь и протягивая руку. Байярд надулся, как хомяк, пряча руку за спиной.