Глава третья. Богиня в наручниках
К двери больше не подходить! Никогда! Просто сунула ему еду и ушла! Я убеждала себя, что не я посадила, ни мне и пожинать плоды. Я побрела в комнату, разглядывая красивую белоснежную мебель. «Свет – есть закон и порядок! Все преступления вершатся в темноте!», - прочитала я красивую надпись, понимая, что быть богиней как-то скучно. Зеркало орало то-то истошное, а я понимала, что дела у богини идут не важно.
Я прилегла на кровать, видя белоснежные цепи, прикованные к столбам справа и слева. Свесившись, я обнаружил, что каждая цепь заканчивалась наручником, который сейчас лежал на полу. Нервно сглотнув, я попыталась представить мужика, уползающего поэтому самому полу от богини, которая божественным голосом заявляет, что это было отнюдь не божественно, и к тому же постыдно мало.
- Она сама себя приковывала, - послышался бархатистый шепот, от которого я вздрогнула. – И скоро ты поймешь почему…
Я сползла с кровати и подошла к столику. Пока мой взгляд изучал белые лилии, украсившие столик с расческами и заколками, откуда-то издалека послышались призрачные голоса, заставившие меня встрепенуться и осмотреться: «Молимся тебе, о богиня света! Ты – свет справедливости и благодати, пролившийся на этот мир!». Гул голосов нарастал, а я чувствовала, как комната расплывается в ярком белоснежном свете.
«Свет – это истина, свет – это сила. Призываем тебя, богиня света! Приди! И пусть воцарится свет! Да воссияешь ты ярче солнца!», - рыдали голоса, а я не могла понять, что происходит.
Невидимая сила тащила меня в сторону зеркала, опутывая сверкающими лентами. Меня вынесло в открытую дверь, а я пыталась дернуться в сторону, сопротивляясь изо всех сил.
- Прощай, мой маленький светлячок… Это верующие от чистого сердца призывают тебя тайными молитвами, которые дала им твоя предшественница! – послышался голос, а я едва не ухватилась за манящую ручку черной двери, вовремя отдернув руку, словно от ожога.
Ноги скользили по полу, зеркало было все ближе и ближе, а я ухватилась за колонну. Зеркальная гладь превращается в нечто, похожее на прозрачную воду, расплываясь рябью, словно лужа во время дождя.
Моя рука соскальзывала, а чуть выше виднелись отчетливые следы от чьей-то пятерни и четкие полосы от ногтей. Меня тащило в сторону зеркала, вопреки моему желанию. Рука соскользнула, а я попыталась схватиться за стул, который оказался намертво прибит к полу. Упав на колени, я обнимала стул, как родной, слыша призрачные голос и крики.
- О! Богиня! Явись и защити нас! – умоляли меня, пока я решила, что стул был прибит не просто так. В зеркале отражались девушки в белоснежных простынях, лежащие на ступенях у подножья огромной статуи.
- О, пролей свет истины в души наши! – звучали их голоса. Огромные двери в храме, построенному по образцу моего, вздрагивали от ударов, а мне становилось действительно жаль девушек, которые с каждым ужасающим грохотом оборачивались, молясь мне все интенсивней. Одна из них плакала, а по ее щеке текли ручейки слез. «Пролей свет истины в души наши!», - икала девушка, с надеждой глядя на статую.
Меня дернуло так, что пальцы на одной руке разжались, а я держалась на кончиках побелевших пальцев, пока ноги отрывались от земли.
- Не-не-не! – протестовала я, понимая, для чего нужны наручники. – Только не… Прекратите!
- Я ничего не могу поделать! Прощайте, богиня! У вас не осталось сил! Слишком мало людей верит в вас! – причитало зеркало. – Я бессильно! Это та молитва, которую вы дали жрицам! Простите!
Указательный и средний палец крючками намертво держались за спинку, а потом стали разжиматься. Меня вихрем втащило в зеркало. Создавалось чувство, словно я нырнула в ледяную воду, которая на мгновенье ослепила меня и оглушила. Я лежала на ступенях, потирая ушибленный локоть.
- Богиня! – удивленно закричали девушки, вскакивая со своих мест и глядя на то, как я пытаюсь подняться. «Бах!» - послышалось неподалеку, а мне показалось, что покачнулись даже колонны, удерживающие балконы. Прямо на пол посыпалась штукатурка.
- Наша богиня явилась к нам! Я – ваша верная жрица! – упала мне в ноги девушка, обнимая мои колени, пока по дверям пробежала отчетливая трещина, а за ними слышался воодушевленный шум.
- Защитите нас! – взмолились другие жрицы, пока я собиралась с мыслями, оценивая перспективы обороноспособности храма.
Я посмотрела на свою грудь, потом на перепуганных девушек, жавшихся друг к дружке, как котята, и, наконец, взгляд упал на монументальную треснувшую амбразуру закрытых на засов дверей. Ну да! Одной правой!
- Умоляем, - ныли девицы, пока я экстренно соображала, уже видя в зеркале толпу уборщиков с черными тряпками, которые явно не желали убирать за собой. – Прошу вас, богиня... Богинечка…
- Еще двери есть? Тайные ходы?– спросила я, в надежде, что богиню вынесут первой.
- Нет, - покачала головой светловолосая девица, растирая слезы по лицу. – Только там! Вы же сами учили, что тайны и секреты очерняют души! Нельзя хранить тайны, нельзя хранить секреты!
- Понятно, - отозвалась я, лихорадочно соображая, как бы напугать разъяренную толпу. Уронить на них статую? Ее попробуй урони! Я ей до щиколотки достаю!
Память услужливо подсовывала идиллическую картинку, в которой огромная масса людей с радостными криками: «Помогите! Спасите!», убегает оживших мертвецов, которые даже не торопятся догонять, а лишь медленно ковыляют и сопят, пожирая тех, кого случайно уронили в процессе: «Мамочки! Спасайтесь, кто может!».
Мой взгляд упал на скромные дары, которые лежали у подножья. Цветы, ткани, брошка и какая-то мисочка с чем-то похожим на варенье.
- Что это? – ткнула я пальцем, стараясь не обращать внимания на грохот двери, которую пытаются выломать.
- Ой, простите, - тут же упали на колени жрицы, заставив меня шарахнуться от них.
- Я просто спросила, что это? – закричала я, пытаясь перебить нытье. – И есть ли еще?
- Это ваше любимое подношение! Сок диких ягод с сахаром! – скулили жрицы, а я уже окунала палец в миску, и посматривала на толпу девиц.
- Есть еще? Если есть, то тащите все! Как можно больше! – крикнула я, поднимая с колен первую попавшуюся. – Живо! Приказ богини!
Жрицы забегали по залу, а самые сообразительные несли белый чан, расплескивая его по пути на себя.
- Отлично! – засопела я, потирая руки. – Иди сюда! Сейчас мазаться будем! Это приказ! Слушайте меня сюда внимательно! Мы рвете на себе одежду, мажете все вокруг этим соком, мажете себя и ложитесь на ступени. Вам понятно? Вы должны выглядеть так, словно вас только что убили!
Жрицы смотрели на меня с непониманием, а я схватила миску, щедро намазывая лицо, грудь и волосы перепуганной жрице, которая смотрела на меня такими глазами, словно я предложила ей самый дешевый шампунь «Для выпадения волос».
- Вот так! И все вокруг! Чтобы все было красным! Как будто брызги крови! – командовала я, мысленно понимая, что гипотетически богини бессмертны. Но проверять это мы не будем! Я задумчиво молилась, чтобы все получилось. «Знаешь, мы, наверное, лишние!», - заметили стучащие зубы, когда щель на двери стала расползаться вверх, а прочный засов подпрыгнул от удара.
- Так? – вывел меня из задумчивости голосок, а я обернулась, видя отвратительное зрелище. Лохматая, окровавленная жрица требовала, чтобы я оценила ее макияж. Все вокруг напоминало уютненький филиал ада, в котором уже побывало неведанное чудовище. И не просто побывало, но и сытно отужинало.
Кто-то разлил варенье по полу, пытаясь размазать его тряпками и умоляя пощадить за нерасторопность.
- Сколько вас? – спросила я, содрогаясь от ударов и понимая, что времени очень мало.
- Двадцать пять! – проскулили мои «зомбушки», вызывая даже у меня внутреннее содрогание при виде варенья, стекающего по волосам.
- А теперь генеральная репетиция балета «Спящие красавицы», - усмехнулась я, нервно перебирая одежду. – Ложитесь на пол! Прямо в лужу! Все дружненько! А потом, по команде: «Встаем» поднимаемся так, словно вас разбудили ни свет, ни заря! Медленно, да… да! Вот ты – молодец! Все делаем, как она!
- Богиня похвалила меня! Это – милость! – обрадовалась крайняя слева «покойница». – О, благодарю!
- Еще раз! – произнесла я, выливая на руки варенье. Теперь у меня руки по локоть в сладкой и липкой «крови». – Все! Достаточно! Сойдет! А теперь ложимся и ждем!
Несколько ударов, которые показались вечностью, щепки летящие в стороны, радостный крик толпы, которая еще не знает, что их тут ждет. Первая партия «уборщиков» с черными тряпками влетела в храм, мечтая разграбить его и уничтожить, но что-то их смутило. Наверное, кровавые отпечатки рук на колоннах.
- Кто посмел явиться в мой храм? – спросила я, стоя возле статуи. Нервы дрожали, а кто-то из «покойниц» слизнул ягодку. Первая партия оторопела, рассматривая результаты операции «День Варенья». Следом влетела вторая волна, тоже ознакомившись с натюрмортом и слегка притормозив.
- Я богиня света и так далее, проклинаю вас, - страшным голосом произнесла я, протягивая вперед, чтобы все ее разглядели. – Неблагодарные! Я убила жриц, чтобы вы убедились в том, что…
- Она убила жриц! Своих жриц! Богиня сошла с ума! – закричали люди, пока я смотрела на них, понимая, что богиня со справкой намного опасней, чем богиня без справки.
- Встаньте! – закричала я, а мои жрицы стали с ужасающими звуками подниматься. Нет, правая крайняя халтурит. – Защищайте свой храм! Убивайте всех, кто посмеет на него напасть!
Девочки сделали пару шагов, выставив вперед руки, послышался визг, писк и паника. Толпа выметалась из храма с такой скоростью, что вынесли остатки дверей. Паника нарастала! «Помогите! Живые мертвецы! Богиня сошла с ума!», - верещали на разные голоса любители острых ощущений, а перепачканные жрицы посмотрели на меня.
- Никому не рассказывайте, что произошло. Никто не должен знать, - предупредила я, удивляясь тому, что все получилось. Ну правильно, ожидали увидеть одно – получили совсем другое. – Повторяйте каждый раз, когда кто-то ломится в храм!