— Матэ! — вдруг произнёс Павел громко и для всех, а мне перевёл: — Время.
Уникальный паренёк: он всё это время смотрел на секундомер, лежащий на ковре неподалёку от борющихся нас.
— Хороший партер. Надо будет ещё побороться, но стойка проседает. И физика — её очень мало, я вполсилы работал, — добавил он мне.
— Благодарю за схватку, — улыбнулся я, пожав спортсмену руку.
И я работал на какие-то толики своих былых сил, но надо сказать, что на пределе возможностей Саши Медведева.
— Перерыв, — сообщил всем Сергеич. А Павел взял секундомер и направился к своему тренеру. — И ты, Саш, подойди.
Я шёл за Павлом, а ноги от нагрузки прямо не хотели идти. Срочно что-то надо думать по витаминам и по правильному спортивному питанию, иначе сдохну.
Оказавшись в углу напротив двух тренеров, мы остановились
— Ну что, что заметил, как можешь характеризовать борца? — спросил Сергей Сергеич.
— Мыслящий, думает двухходовками, функционалки не хватает. Да и, Сергей Сергеич, одной схватки мало для полного разбора, нужно как минимум тренировку с человеком постоять.
— То что функционалки не хватает — это я вижу. Медведев, да? — спросил у меня Сергеич.
— Да, — ответил я.
— Чего такой дохлый? — по-доброму, но со сталью в голосе произнёс Сергеич.
— Моя временная растренированность — следствие заниженной мотивации, опять же временной, — улыбнулся я.
— Ишь ты, — усмехнулся Сергеич. Широко улыбнулся и Кузьмич.
— Я тебе говорю, после Тамбова начал выдавать такие вот пассажи, — произнёс Фёдор Кузьмич.
— Не помню, кто сказал, но говорят, если в голове проделать маленькую дырочку, то в неё может втечь немного мозгов. Ладно, занимайтесь, — произнёс Сергеич, и мы отправились обратно на ковёр.
Тренировка продолжалась со сменами в парах. Я ещё раз поработал с Павлом и даже смог забрать у него спину со стойки, но на этом мои победы сегодня закончились.
Наконец, тренировка завершилась, и, традиционно построившись, тренеры, выйдя на центр, произнесли свои слова.
В большинстве говорил Сергеич: что завтра надо попасть в вес тем, кто гоняет, что не забывать паспорта, и что сегодня мы, вороновцы, размещаемся в его зале, так как в общежитии педуниверситета мест нет, но есть девять спальных мешков и суп с фрикадельками и каша с чаем, оставшаяся от детского дневного лагеря. Так что, «дорогие гости, чем богаты, тем и рады!»
Когда все разошлись, а мы приняли водные процедуры и уже в повседневной одежде вернулись на ковёр, пара студентов уже разложила для нас девять спальников.
— Саш, — окликнул меня Павел. Он почему-то не ушёл со всеми ребятами.
— Да? — отозвался я.
— А как ты сегодня за спину мне зашёл?
— А, да тут просто, нужно только много раз повторить. Смотри, мы стояли в своих стойках.
И я встал напротив него, он тоже присогнулся, как для борьбы.
— Я угрожал захватом твоей правой руке и взял его, — произнёс я, беря его руку, имитируя захват за рукав куртки. — Ты «пошёл» срывать захват своей правой.
С этими словами я положил его руку себе на предплечье.
— Но я убрал её в сторону, для того чтобы произвести нижнее обводящее движение на твою спасающую руку, — произнёс я и своей левой рукой крутанул его правую руку перед собой, чтобы отпустить её как раз для диагонального захвата его локтя.
— И взял твой локоть, дёрнул и зашагнул за спину. Протягивание руки — «арм-драг» по-американски, — произнёс я, сделав указанную мной технику.
— Ух ты! Дай-ка попробую, — воодушевлённо произнёс Паша и пару раз повторил мои действия с руками и заходом за спину.
— Я назвал это дебютом, как в шахматах, — проговорил я.
— Серьёзно, сам придумал? — удивился Павел.
Ну, конечно же, нет, но Павлу надо было что-то отвечать.
— Собрал воедино из техник Кузьмича, — робко произнёс я.
— Так, кто тут вороновские? — послышался дружелюбный тон, и в зале появилась женщина в белом халате и колпаке.
— Мы, — сообщил я ей.
— Пойдёмте, еда уже стынет, — позвала она и медленно пошла по коридору.
Столовая находилась в здании по соседству, и мы, рассевшись за длинный, застеленный клеёнкой стол, уже планировали приступить к трапезе, как нас снова окликнули.
— Молодёжь, а руки мыть? — воззвала к нам женщина.
Точно! Мы как бы помылись после ковра, но ещё разок никогда не повредит, и, дружно встав, мы построились к рядом стоящим раковинам.
Суп с тефтелями зашёл как родной, особенно с длинными ломтиками чёрного хлеба с тмином. Сладкий чай и каша, собственно, тоже. И, убрав за собой, мы поблагодарили женщину в белом халате, направились обратно в зал. Время было десять с хвостиком, нужно было отоспаться. Расположившись на ковре, парни занимали спальники, кое-кто, привыкший спать у стены, подтаскивал манекены, чтобы подпереть спальное место. Чистили зубы и собирались устало — сборная «Динамо» вымотала нас по полной. Я было хотел понаматывать трансформатор, но вахтёрша зашла в зал и, пожелав нам доброй ночи, выключила свет. А ведь завтра турнир — интересно, как динамовцы выступят, тот же Павел? И пригодится ли ему привезённая из будущего техника забирания спины?
Однако, только улёгшись, я понял одну вещь: что хочу в туалет, и, выбравшись из спальника, потопал искать эту желанную дверь. Идя же по неосвещённому коридору, я вдруг услышал голоса тренеров — они, видимо, сидели в тренерской и не особо шептались.
— Что, какие на завтра прогнозы? Есть юные надежды? — спросил Кузьмич.
— Ну, Паша заберёт турнир, ему там объективно не с кем конкурировать. Пока что… — ответил ему Сергеич.
— Пока что «что»? — не понял мой тренер.
— Он сейчас по юниорам выступает, а на мандатной я слышал, что на турнир заявился Серёжа Сидоров.
— Это тот, который сын посла?
— Да, его в Москву обратно из Штатов отозвали, а сын США и Канаду рвал по дзюдо в мужчинах, а теперь вот сюда заявился.
— Зачем ему кубок Воронежа? — удивился Кузьмич.
— А чёрт его знает «зачем». Может, там его завербовали, чтобы он русских парней травмировал на всех турнирах. Короче, он с Пашей в одном весе, но в разных возрастах. Ещё как минимум год. Далее по-любому встретятся, — выдохнул Сергеич. — Готовь своих тоже, в до 70 кг на будущий год, вон, вундеркинд твой неплох, только физика страдает.
— До следующего года ещё дожить надо, — проговорил Кузьмич.
А я поймал себя на мысли, что невольно подслушиваю чужой разговор, и продолжил путь в туалет. Что же, надо будет посмотреть завтра на этого «американца».
Глава 13Кубок
Я встал раньше остальных и, одевшись, посмотрел на настенные часы в зале. Просыпаться на ковре приятнее, чем на нём засыпать, особенно внезапно вспомнив инцидент с Дулатом в Вороне. На часах было без десяти восемь. Так скоро начнётся взвешивание, нам там делать нечего. В девять закончится, скорее всего, будет судейский брифинг, и потому раньше десяти не начнут, а то и одиннадцати. Плюс сначала дети, потом юниоры, потом взрослые. И, как и всегда, сначала лёгкие веса, потом тяжелее и тяжелее. Короче, смело можно к полудню приезжать, но чтобы не пропустить ничего важного, надо прибыть чуть заранее. И судя по тому, что нас не будит и не будет тренер, он думал точно так же.
И я спокойно достал трансформатор и, размотав его на катушку, принялся наматывать заново.
Прислушавшись к своему телу, я понял: оно отказывается что-либо делать, и на каждое серьёзное движение, типа встать или почесать спину, отзывается болью.
Тренер появился в девять утра. Зайдя в зал, он спокойным голосом сказал, но так, чтобы разбудить всех:
— Ребят, пробуждаемся, берём все свои вещи и идём в столовую, спальники складываем аккуратно у входа в стопку.
И на ковре зашевелились ребята. Я же, совершив ещё один цикл намотки-размотки, собрал тренажёр в сумку и, взяв спальник, пошёл к выходу.
Нас покормили манной кашей, хлебом с маслом и снова чаем, и уже через полчаса мы дружно шли, потом ехали на жёлтом троллейбусе-гармошке. Выйдя на остановке Политехнического техникума, мы снова шли.
И вот наконец перед нами предстал Дворец культуры имени 50-летия Октября — серое четырёхэтажное здание с остеклением во весь его фасад и широким козырьком на колоннах, на котором было стилизованно изображено что-то футуристичное. Лично я увидел в барельефах половину шестерёнки, куб с прорезями в виде колоска и несколько длинных то ли гвоздей, то ли труб. В будущем такие здания назовут советским конструктивизмом — стилем, созданным, чтобы показать широту архитектурной мысли советских инженеров. Ничего не имею против, даже за. Пускай большие окна в зимнее время — это огромная теплопотеря, для Великой страны обогреть Дворец культуры и тысячи похожих построек — вполне посильная задача. Но все мои внутренние сомнения отпали, когда я увидел красную табличку: «Дворец культуры имени 50-летия Октября. Воронежский механический завод».
«А ну, понятно теперь, завод для нужд семей трудящихся построил».
Внутрь вели аж четыре двери, и мы, войдя на первом этаже в фойе Дворца, наткнулись на мозаичное полотно, на котором были изображены планеты, звёзды, а также нечто похожее на спутники.
Повсюду тут бегали дети в школьных пиджаках без пуговиц и шевронов, подвязанные поясами и без, встречались и белые кимоно.
Гул стоял приличный — соревнования уже начались. На двух зеленоватых площадках с красными контурами, расположенных в зале для футбола и баскетбола, шли схватки. На огороженные от зрителей составным железным заборчиком то и дело выходили юные дзюдоисты. Того, чью фамилию называли в проводной микрофон первым, выходил справа от рефери, надевая красный пояс, а того, кого вторым — белый.
Кто-то надевал спортивные пояса поверх квалификационных — получалось, что на участнике сразу два пояса. Я видел такое раньше, но не считал чем-то эффективным: больше точек захвата для оппонента, больше шансов улететь от броска. Поэтому что для классического джиу, что для того же каратэ предпочитал снимать квалификационный пояс, надевая лишь спортивный. Но детям надо же показать, какой у них уровень в борьбе.