— Добрый ты сегодня, гражданин начальник! — поблагодарил его Второй, и они с Каратистом медленно пошли на выход из отдела, а Каратист ещё и хромая, смотря на меня злыми глазами. На прощание Второй обернулся и, посмотрев на меня дружелюбно, сказал: — Пока, Саша Медведев, дзюдоист из Ворона, ещё увидимся!
«Пам-пам — новые враги!» — мелькнуло у меня, и всё благодаря отсутствию информационной гигиены капитана.
А капитан подошёл ко мне почти вплотную и хмуро спросил:
— Хочешь, я расскажу тебе, как всё было?
— Давайте! Паспорт-то мой всё равно у сержанта. Без него я отсюда уйти не смогу.
— Ты стоял за мороженым в очереди, и тут подошли эти трое, или даже самый мелкий из них, и начал лезть вперёд очереди. Ты сказал ему или им, чтоб они встали в конец, слово за слово и они просто ушли, а потом подкараулили тебя в парке у памятника Ленину и предъявили за базар. Так?
— Ну, так, — кивнул я.
— Потом ты их раскидал, а одному даже сломал челюсть. Знаешь, чего я понять не могу — почему ты заявление отказался писать? Ты же не при делах их бандитских, это сразу видно!
— Я, товарищ капитан, на автобус спешил, а сержант настоял на том, чтобы я писал заявление, иначе он встречный материал на меня за побои соберёт.
— И ты не согласился из принципа?
— Получается, так.
— Вот что я тебе скажу, Саша: казацкие этот спектакль с мороженым уже раз шестой разыгрывают, если не больше — каждый раз разные люди, судя по описанию потерпевших. Не удивлюсь, если девочка с ними в доле.
— Девочка вряд ли — она сотрудников привела на помошь.
— Хорошо, что она не при чём. Хоть какая-то информация. Но ты-то — нормальный парень, ты же не по понятиям живёшь? А эта банда людей терроризирует, и вот такой случай — хотя бы одного из них посадить, у него же шило было, да?
— Товарищ капитан, я заявление писать не буду по причине принципиальной позиции, сформировавшейся в ответ на наглость со стороны вашего сержанта, а не потому, что я жалею или боюсь бандитов.
— Понятно, — выдохнул капитан.
И как раз в этот момент в РОВД зашёл патруль из тех самых сержантов и собаки, пешком только сейчас видимо добрались.
— Краюшкин, бегом ко мне! — рявкнул капитан на вошедшего, и сержант в два прыжка оказался возле капитана.
— Документы Медведева где?
— Вот, в папке, — засуетился сержант.
— Давай сюда! — потребовал капитан и, открыв мой паспорт, показал его в открытом виде. — Сколько лет твоему гастролёру?
— Шест-надцать, — заикнувшись, посчитал сержант понимая, где просчитался.
— А какие у тебя были основания доставлять сюда несовершеннолетнего? Был заявитель?
— Тот с челюстью, же.
— Он тебе что сказал? — спросил капитан у сержанта.
— Что не знает, кто на них напал, но это же очевидно.
— Что очевидно, Краюшкин? Что ты вместо вооружённых бандитов мне несовершеннолетнего спортсмена привёл — единственного, кто смог этот порочный круг с гоп-стопом на мороженом прервать у памятника Ленина⁈
— Я думал…
— Думать, Краюшкин, не надо! Надо законы наши знать! Завтра не меняешься — я твоему командиру роты подскажу на ушко, что у тебя проблемы с пониманием статей о доставлении несовершеннолетних в ОВД! Ты меня понял?
— Так точно, — печально выдал сержант, не смотря на меня.
— Тогда кругом! И шагом марш отсюда! — скомандовал капитан, но тут вмешался кинолог.
— Товарищ капитан, а шило одного из банды у нас, — я его подобрал, — показал младшой капитану грязное оружие.
— Ох, с-сука, как вы до сержантов-то дослужились⁈ А ты, будешь сдавать процедуры изъятия вещдоков! А также критерии холодного оружия.
— А что с ним не так? — не понял мл. сержант.
— Это с тобой что не так! Шило это не холодное оружие, а инструмент, пока им, к примеру, не угрожают потерпевшему — вот тогда инструмент становится орудием преступления, подлежит изъятию и протоколированию. В вашем случае потерпевший кто? Вот этот парень, который в отказ идёт, что ничего не видел и ничего не было? Короче, идите работайте, балбесы! А тебе, Медведев, я рекомендую как можно скорее из города уезжать.
— Почему? — не понял я.
— Потому что если ты не хочешь заявление на этих троих писать, то они-то тебя за челюсть их корефана по головке не погладят.
— Я разберусь, — кивнул я, забирая у капитана предложенный мне жестом мой же паспорт.
— Если передумаешь — бумагу и ручку я тебе найду! Свободен!
— Есть, быть свободным! — отчеканил я.
И, на этой холодной ноте диалога я подобрал свою сумку направившись к выходу. Однако, когда я вышел на вечерний воздух Курска, я вдруг заметил стоящую в отдалении через дорогу группу парней — их было пятеро, двоих из которых я сегодня уже бил. Они стояли и наблюдали за крыльцом РОВД и, увидев выходящего меня, бодро двинулись мне навстречу.
Глава 22Бег на истощение
Ну не дальновидно, ребята, поступают. Другой бы взял и в РОВД обратно пошёл, а там уже бы и дал показания на всех и вся.
Хоть бы подкараулили меня чуть подальше, чтобы у меня выбора не оставалось. А так — буран возможностей: хочешь — сражайся, хочешь — беги, хочешь — иди обратно к ментам. Три варианта крайностей, словно треугольник равносторонний.
«А спорим, вы такого ещё не видели?» — Улыбнулся я своей задумке. Посмотрев направо и налево.
Направо был город с его огнями и крупной дорогой метрах в 250, налево — примерно на таком же расстоянии — тоже дорога, но за ней лес.
Пойдёт.
И я пошёл налево, оглядываясь на бандитскую группу. Всё в рамках жанра погони: они быстрее — я быстрее, они перешли на бег — я перешёл на бег. А бегают ли дворовые пацаны так же фанатично, как я каждый день по утрам? А пьют ли они витамины, игнорируя алкоголь и сахар, заботясь о белках, жирах и углеводах?..
Момент истины настал, когда я только перешёл на лёгкий бег, а вот они сорвались на спринт, планируя меня догнать на короткой дистанции. На их стороне этого забега — отсутствие сумок, как у меня на плече, а на моей — упражняемость и знание своей особенности: хороший «взрыв» на беге на короткие дистанции и плохая выносливость на долгих.
— Стой, с-сука! Хуже будет! — завопили мне вслед, но я прибавил темп, как раз чтобы оторваться от них на безопасное расстояние и снова перейти на лёгкий бег.
Парни отставать от меня явно не хотели, а вот Каратист плелся сильно медленнее прочих — ну, да, на отбитых ногах шибко-то не побегаешь.
Передо мной возникла дорога, какие строят, чтобы был объезд вокруг города, чтобы весь трафик не шёл через жилые районы, а за дорогой — лес.
— Стой, ссыкло! — снова кричали мне вслед, но я, перебежав дорогу, направился бегом вдоль леса. А когда парни стали отставать, вообще остановился и, повернувшись, поставил ноги на ширине плеч и принялся делать наклоны, сумку положив перед собой.
— Чё надо, бедолаги⁈ — прокричав, спросил я их, разминаясь, группа из четырёх остановилась, изрядно запыхавшись.
— Сюда, иди! — прозвучало мне в приказном тоне.
— А-то чё⁈ — спросил я, добавив: — Догоните — и тогда мне капец?
— Кабзда тебе, чертополох! — ответил один из них, крепкий, большой, кудрявый, видимо, кто-то из старших, раз может такими словами раскидываться.
— Казацкие, чморефаны! — вспомнил я, что говорил капитан, и тут же это прокричал.
— Ты чё, чёрт, там базаришь⁈ — произнёс ещё один старший, гладковыбритый, с переломанным носом и, видимо, от этого гнусавивший.
— Атлетизм у вас — говно, я вам скажу! Чё за мной гонитесь-то⁈ — поинтересовался я.
Такой разговор на расстоянии пятидесяти метров меня забавлял.
— Ты Шмелю зачем челюсть сломал⁈ — предъявили мне.
— За дело! — ответил я.
— Ну иди, попробуй мне сломай! — выдал тот, Гнусавый, у кого был переломан нос.
— Погоди, братуха, ещё не время! — Посмотрел я на свои часы. Моё дыхание почти восстановилось.
Восстановилось оно частично и у группки дворовых пацанов, и они пошли на меня. А я взял свою сумку, повесил её через плечо и пошёл спиной назад.
— Стой, чё убегаешь, как баба⁈ — окликнули меня.
— То есть я, по-твоему, должен против четверых драться? — удивился я.
— Да по#, иди сюда, раз на раз выйдем! — уговаривал меня Гнусавый.
— Не, не время ещё, чморефаны! — ответил я.
— Ну гад, кабзда тебе! — и они снова сорвались на бег.
Побежал и я, а когда почувствовал что меня догоняют, добавил темпа, чтобы оторваться от них на 50 метров. Вскоре парни устали и остановились, а я снова положил сумку и начал наглядную растяжку уже в позиции тройной ширины плеч.
— Чёт не вывозите меня, парни? Может, сперва потренируетесь⁈ — подколол я дворовых.
— Так ты убегаешь, как баба! Иди сюда, говорят тебе! — не унимались четверо; тот, кого я сегодня уже бил, выглядел хуже всех, хотя и все четверо выглядели запыхавшимися.
— Как ноги, пацаны? Ещё не забились? Смотрите, завтра шибко болеть будут!
— Ну клоун! — выдохнул кудрявый. — Только болтать и можешь!
— А ещё я быстрее вас бегаю на короткие дистанции и у меня лучше с выносливостью, как с общей, так и со специальной. — констатировал я факт.
— Это. Может, нахер его? А-то будем гоняться за ним всю ночь, — произнёс один другому.
— За Шмеля спросить надо! — ответил ему.
— А сам Шмель за себя спросить почему не может⁈ — окликнул я говорящих.
— Слышь, ты молчи там, тёлка! — ответили мне.
— Чмо-ре-фа-ны! — буквально пропел я им.
— Иди в очко! — отмахнулся лысый с переломанным носом.
И тут я понял, что клиент «почти» дозрел, взяв сумку и медленно пошёл к ним.
— Смотрите, пацаны, Шмель ваш за дело получил! И остальные двое тоже — за дело! — начал я говорить.
— Ты откуда такой наглый? — спросил Кудрявый.
— Он с Ворона! Медведевым Сашей зовут, — проговорил тот, кого я ещё в парке пионеров окрестил Вторым.
— Ты, Саша, не по понятиям поступил! — принялся увещевать мне Кудрявый.