ердце, мечтающее о любви. У Мурада не было никаких шансов не полюбить такую Настю, открывшуюся ему совсем с другой стороны.
От своей любви Мурад лишился разума и перестал быть осторожным. И вот к чему это привело. Они сидели в крошечной пещере, замурованные под толстым слоем горной породы, а там, наверху, бушевало пламя. Пламя, в котором они с Настей должны были погибнуть. «И погибли», — понял Мурад. Он так увлекся их с Настей чувствами, что забыл о бдительности, подпустил убийцу так близко, что не заметил, как полыхнул дом. Черт! Да он даже не проснулся от запаха дыма, пока Настя не закричала. Совсем потерял разум. Пришло время прийти в себя.
Теперь Мурад, вынырнув из потока счастья, который поглотил его с головой, смотрел на сложившуюся ситуацию кристально чистым взором. Он не смог предупредить появление убийцы. Зато он знал, какую выгоду сможет извлечь из обстоятельств. Пришло время все расставить по своим местам. И начать стоило с того, чтобы рассказать Насте правду, которая, как разрозненные пазлы, наконец-то сложилась в цельную картину.
Глава 33
Настя во все глаза смотрела на Мурада и не верила своим ушам.
— Ты врешь! — охрипшим от слез голосом выдавила она из себя. — Все, что ты рассказал… Это все не может быть правдой.
Мурад сел перед ней на корточки и взял за руки, крепко сжав ее холодные ладони в своих.
— Я понимаю, что осознать это, а тем более поверить, очень сложно. И я бы безумно хотел, чтобы я ошибся, чтобы было какое-то другое объяснение, но его нет, Настя. Нет.
— Нет? — Она не сводила с него огромных потемневших от страха глаз.
— Нет, — плотно сжал он губы.
— Ты утверждаешь, что мой собственный отец пытается меня убить? — спокойно спросила Настя и тут же засмеялась истерическим смехом.
Мурад молчал, продолжая держать Настю за руки, пока ее звонкий, с подвыванием, смех резко не оборвался.
— Во-первых, просто нелепо предполагать, что отец хочет моей смерти, — деловитым тоном сказала Настя. — А во-вторых, ты прекрасно знаешь, что отцу звонили с угрозами, что на него тоже было совершено покушение на Фиджи. Я, может, и дурочка, но не настолько, чтобы не запомнить элементарных фактов.
— Ты далеко не дурочка, Настя, — мягко сказал Мурад. — Но ничего из того, что говорил твой отец, не происходило на самом деле.
— Как это?
— Я объясню.
Мурад поднялся с корточек и тут же присел на край ящика, что стоял напротив. Теперь их с Настей разделяло пространство в метр, но так проще было говорить.
— Сомнения закрались в мою голову давно, но прозрел я в тот день, когда ты пришла в кабинет и я отдал тебе сотовый.
— Ты сказал, что никому нельзя звонить, — прошептала Настя, вспомнив, что она все-таки нарушила этот запрет Мурада и позвонила отцу и подруге. И после этого их дом, их укрытие, их гнездышко подожгли и взорвали…
— Да, я сказал, чтобы ты никому не звонила. А ты спросила: «Даже отцу?»
— Даже отцу… — эхом отозвался Настин шепот.
— Именно после этой фразы у меня в голове будто повернулся какой-то ключ, — продолжил Мурад, — и я по новой проанализировал все факты. А потом я связался со знакомым и попросил выяснить для меня все, что он сможет узнать о происшествии на Фиджи.
— И что же он узнал?
— Не было никакого происшествия. Ни поломки яхты, ничего.
— Как не было? — дрогнувшим голосом спросила Настя.
— Вот так. Все это твой отец выдумал и даже не позаботился сымитировать подобие несчастного случая. Не думал, видимо, что кто-то сможет проверить.
— Где Фиджи и где мы. — С губ Насти сорвался смешок, и Мурад бросил на нее встревоженный взгляд, испугавшись, что у нее снова начнется истерика. — А как же происшествие с Аллой?
— От кого ты узнала, что Аллу пытались толкнуть под колеса проносящейся мимо машины? Она сама тебе хоть раз об этом говорила?
— Нет… Отец сказал, — прошептала Настя.
— Вот именно. Уже тогда стоило бы задуматься, а почему Алла ни разу не обмолвилась словом о том случае.
— Может, она все знала? — Глаза Насти округлились от охватившего ее ужаса.
— Вряд ли. Твой отец не особо распространялся о происшествии с Аллой, лишь мельком упомянув его один раз. Может, он и пожалел, что вообще выдумал эту историю. Ведь стоило расспросить Аллу, и ложь стала бы очевидной.
— Но звонки с угрозами? — хватаясь за ускользающие из ее рук факты, спросила Настя. — Я сама слышала.
— Что ты слышала?
— Как отцу кто-то звонил и угрожал.
— Звонил и угрожал? Или это Чербицкий тебе сказал, что ему угрожали?
— Нет, отец мне как раз не рассказывал подробностей, — с уверенностью ответила Настя. — Я сама все слышала… случайно.
— Ты помнишь, что конкретно ты слышала?
Настя задумалась.
— Кажется, отец злился, он выкрикнул в трубку что-то типа «Ничего не получится! Вам не удастся потопить мой бизнес!». Я точно помню, потому что потом спросила его, все ли у него в порядке, а он сказал, что все хорошо и что мне не стоит забивать голову глупыми мыслями.
Мурад пожал плечами, а потом сказал:
— Наверное, ты все правильно услышала, но то был разговор Чербицкого не с бизнес-конкурентом, а с банком или юристами.
— Не понимаю я ничего, — всплеснула руками Настя. — Даже если никто не покушался на отца на Фиджи, это не значит, что он решил меня убить. Что за ерунда? Зачем ему это?
— Все дело в деньгах, Настя.
— В деньгах?
— Да. Ему нужны твои деньги.
— Какие деньги? — крикнула Настя, и ее слова эхом отбились от каменных стен. — Нет у меня никаких денег.
— А вот и есть, — возразил Мурад. — И немалые.
— Я ничего не понимаю. — Она провела ладонью по лбу. — Даже если бы и были, зачем отцу деньги, он же миллиардер.
— Дело в том, что бизнес твоего отца вот-вот пойдет ко дну. Думаешь, почему он отказался снять тебе тот несчастный бутик?
— Потому что он не верит, что я смогу сделать что-то путное…
— Может, и не верит, но это вряд ли было основной причиной. Он просто не может позволить себе такие расходы, Настя.
— Да как же так? — всплеснула Настя руками. — Если бы отец разорился, об этом бы кричали на всех углах.
— Он сделал все, чтобы пока эта информация никуда не просочилась, но это всего лишь вопрос времени, которого у него почти не осталось.
— Но он же с Аллочкой уехал в Монако! Это тоже требует приличных расходов, — снова вцепилась в соломинку Настя, не веря доводам Мурада.
— Требует, но эти расходы он вынужден был себе позволить, потому что ему хотелось находиться как можно дальше отсюда, когда…
— Когда я умру! — перебила его Настя.
Мурад сжал губы в тонкую полоску. Настя вскочила с места, встал и Мурад.
— Я все еще не понимаю, про какие деньги ты говорил. У меня ведь ничего нет.
— Есть. Твой дед, отец твоей мамы, оставил тебе целое состояние.
Настя уставилась на Мурада.
— Мамин отец умер через пару лет после смерти мамы…
— Да, и все, что имел, оставил тебе.
— Господи, Мурад! Это какая-то глупость. Во-первых, я ничего не знаю об этом наследстве. А во-вторых, если оно действительно существует, зачем отцу меня убивать? Я бы отдала ему все и так!
— Ты не можешь, — пожал плечами Мурад.
— Не могу? — нахмурилась Настя.
— Твой дед очень хитро составил завещание. Составил его так, чтобы твой отец никаким образом не смог наложить лапу на твое наследство.
— Я слышала от Танечки, что папа с дедушкой были на ножах…
— Вот именно.
— Все дело в деньгах, да? Как же это банально. Как же это мерзко! — Глаза Насти наполнились слезами. — Я не могу в это поверить. Просто не могу.
Она прижалась к Мураду, спрятав лицо на его груди, и разрыдалась. Он обнимал ее крепко, до тех пор пока громкие всхлипы не затихли и Настя, согревшись в его объятиях, не успокоилась окончательно.
Настя не знала, сколько времени провела в крепких объятиях Мурада, прижавшись к нему, укутавшись в его силу. Когда слезы иссякли, Мурад снова усадил Настю на ворох одеял, накинув на нее одно из них. Настя положила голову ему на плечо и вскоре забылась тревожным сном.
Очнувшись, Настя не поняла, где находится, но, осмотревшись и увидев тонкий свет переносной лампы, вспомнила. Мурад, повернувшись к Насте спиной, возился с вещами, которые доставал из ящика. Она не могла разглядеть, что за предметы там хранились: слишком темно было.
Присутствие рядом Мурада успокаивало. Настя пошевелилась, скидывая с себя одеяло. Мурад, услышав, что она проснулась, обернулся.
— Хочу пить, — пересохшими губами сказала она. Звук собственного голоса напугал Настю. Он был сиплым и шуршал, будто наждачная бумажка.
Она села на импровизированной постели, и Мурад подал ей жестяную кружку с водой. Настя с удовольствием осушила ее.
— Откуда здесь вода? — поинтересовалась она.
— Держу здесь сухой паек и воду, на всякий случай, — объяснил Мурад.
— Пригодилось, — хмуро кивнула она.
— Нужно поесть, чтобы набраться сил, — сказал Мурад. — Если хочешь в туалет, там есть специальное ведро, — кивнул он куда-то в темноту за Настиной спиной.
— Я пока не хочу, — мотнула она головой. — А сколько мы уже здесь сидим?
— Пожар начался около трех ночи, а сейчас, — Мурад бросил взгляд на наручные часы, — почти шесть вечера.
— Так много времени прошло! — ахнула Настя. — Скоро сутки, как начался этот ад.
Она молча жевала безвкусную галету, которую дал ей Мурад.
— Как думаешь, пожар уже закончился? — нарушила тишину Настя.
— Судя по оттепели и спустившимся тучам вчера, сегодня наверняка прошел дождь. Думаю, он все потушил.
— Тогда почему мы не выходим? — оживилась Настя.
— Нам нельзя выходить.
— Нельзя? — Настя непонимающе посмотрела на Мурада.
— Нам придется перетерпеть и побыть тут пару дней.
— Зачем? — Ее голос предательски сорвался.
— Тот, кто поджег дом, наверняка остался, чтобы убедиться.