знает? Может, через столько времени она вообще забудет и об обещании, и о платье, и о показе. Радовало то, что фотографии Насти и моделей разлетелись по всей сети, и наряды ничего, кроме восторженных отзывов, не вызывали.
— Правда, ни одного заказа ты так и не получила, — сама себе сказала Настя и встала с широкого подоконника. Она убрала папку с эскизами в ящик письменного стола и с силой задвинула его.
Сунув наушники от плейера в уши, Настя включила своего любимого Фрэнка Синатру и легла на кровать, не заметив, как почти тут же уснула.
Наутро ко всем отрицательным моментам в Настиной жизни прибавился еще один: Мурад уволил всех охранников и поставил на их место своих людей. Стерпеть этого Настя не могла и, как только домработница Катя сообщила ей новость, пулей бросилась к отцу. Он был в столовой и уже заканчивал завтракать. Аллы, слава богу, не было. Она никогда не вставала раньше десяти.
— Пап, это правда? — выкрикнула Настя с порога.
— И тебе доброе утро, Настасья, — улыбнулся отец.
— Всех уволили? Даже Петю? И Сашу? — Не обращая внимание на приветствие, Настя продолжала заваливать вопросами отца.
— Мурад посчитал, что безопаснее будет, если тебя… нас будут окружать его люди.
— Мурад! Мурад! Мурад! Он что, король и бог в одном лице? Теперь он будет говорить нам, как жить и с кем общаться? — ругалась Настя.
— Насть, он профессионал, он знает, что делает.
— А мне кажется, что ты сошел с ума в желании меня обезопасить от эфемерного киллера!
— Он вовсе не эфемерный, Настя, — раздраженно ответил Чербицкий, которому надоело это представление.
— Тогда, может, переберемся жить в подвал и не будем оттуда выходить, а этот твой Мурад будет денно и нощно стоять у двери?
— Настя, прекрати истерику, — одернул девушку отец.
— Не прекращу, пока вы не позволите Петру вернуться. Он всю жизнь у нас работает. Или ты думаешь, что это Петя взорвал мою машину? — Настя скрестила руки на груди, уставившись на отца. — Неужели ты и правда подозреваешь Петю?
— Нет, конечно…
— Тогда пусть Петя останется, — потребовала Настя.
— Ну, хорошо, — сдался Чербицкий. — Я поговорю с Мурадом.
У Насти от сердца отлегло.
— И Сашу пусть оставит. Саша тоже у нас давно работает. Они с Петей всегда здесь.
Чербицкий рассмеялся.
— Нет, детка, мы оставим Петю, так и быть, но все остальные уйдут, пока мы не решим проблему.
— Выдуманную проблему, — хмыкнула Настя. — Я больше чем уверена, папочка, что ты слишком мнителен и все выдумал. Нет никакого киллера. Кому нужно меня убивать?
— Дело не в тебе, детка, а во мне, — серьезно посмотрел на дочь Чербицкий. — Весь город знает, что Валерий Чербицкий обожает свою маленькую дочурку, а потому кто-то из моих конкурентов уверен, что если они уберут тебя, то уберут и меня.
— Ну пап, пусть и Саша тоже останется, пожалуйста!
— Хорошо, я поговорю с Мурадом, но не обещаю, что он выполнит твою просьбу.
— А ты не говори, что просьба моя, — улыбнулась Настя.
— Хитрюга, — засмеялся Чербицкий.
Настя улыбнулась, подошла к отцу и поцеловала его в лоб.
— Я думаю, ничего не случится и вскоре мы найдем самое тривиальное объяснение взрыву машины, пап.
Чербицкий приобнял дочь за талию и сказал:
— Не все всегда происходит так, как мы хотим, детка. Пора бы тебе уже повзрослеть и понять это.
Он вышел, оставив Настю одну. От его последних слов ей стало обидно. Она уже давно не ребенок, и не ее вина, что отец в ней по-прежнему видит маленькую капризную девочку. Интересно, он когда-нибудь посмотрит на нее другими глазами? Будет считать ее равной? И что Насте нужно сделать, чтобы это произошло?
Глава 7
Мурад сверлил взглядом стоявшего перед ним Петра, которого вернули на следующий же день из бессрочного отпуска по требованию Насти. В том, что просьба исходила именно от этой бесстыжей нахалки, он не сомневался, хоть Чербицкий и не сказал этого прямо.
Оставлять охранников, давно работавших у Чербицкого, Мураду не хотелось. С одной стороны, Мураду не хватило бы людей, чтобы обеспечить полную безопасность дома Чербицкого, а потому знающие свое дело охранники пришлись бы как нельзя к месту. С другой стороны, Мураду проще было нанять дополнительных сотрудников в штат своей небольшой фирмы, хотя с чужаками он работать не любил.
Мурад больше склонялся ко второму варианту, потому что он был бы уверен, что новички не имели никакого отношения к семье Чербицкого, но… Но пришлось пойти на поводу у взбалмошной девчонки и все-таки оставить одного из двух охранников, за которых просила Настя. Выбор пал на Петю. Мурад нутром чувствовал, что оставь он Сашу, и девчонка настоит и на возвращении Пети. Уступить одного Мурад еще мог, но двух сразу — нет уж. Для Насти это станет сигналом, что Мурад легко прогибается.
Итак, Петечка вернулся, не успев уйти. Мурад вспомнил уменьшительно-ласкательное имя, которым Настя называла охранника, и поморщился.
— Ты же понимаешь, что я с тебя глаз не спущу, — сказал Мурад, уставившись на Петра.
Тот взгляда не отвел, но кивнул.
— Я вполне могу понять твое недоверие, но и ты пойми. Я в этом доме работаю больше двадцати лет. Я помню, как Настя родилась, мать ее помню. — При упоминании первой жены Чербицкого голос Петра надломился. — Мне эта девочка дорога как родная дочь, поэтому я все сделаю, чтобы помочь найти того ублюдка, который пытается убить ее и Валерия Илларионовича.
Мурад кивнул. Он уже успел пробить по своим каналам Петра, и придраться в его биографии было не к чему. Однако настороже Мурад все равно оставался. Он двинулся от ворот в сторону дома, Петр последовал за ним.
— Мне можно доверять, — сказал Петр.
— Вряд ли ты сказал бы что-то иное, если бы был киллером, — усмехнулся Мурад. — Чербицкий, читай Настя, за тебя просил, и ты останешься, хотя я против.
— Можно было бы и Саню оставить, он тоже свою работу знает и тоже здесь уже очень давно.
— Мое великодушие не простирается так далеко.
Оба мужчины замолчали, а потом Петр, прервав тишину, сказал:
— Сразу после армии я попал в один ЧОП. Это был конец девяностых. Не пойми что тогда творилось, а ЧОП этот был из тех, что пол-округи крышевал. Ну, ты знаешь, как это тогда было. Пообтирался я в той фирме год или около того, а потом мне предложили пойти в охрану к Чербицкому. — Петр кивнул на дом. — С тех пор я тут.
— Долго, — сухо ответил Мурад. Про Петра он уже все знал из своих источников, да и Чербицкий о нем отзывался хорошо. — Валерий Илларионович говорит, что ты не только дом охраняешь, но и часто сопровождаешь его в поездках, когда ему требуется охрана.
— Так и есть, — кивнул Петр.
— А Настю раньше кто-то сопровождал?
— Нет, — помотал головой Петр. — В этом не было необходимости. Это еще в начале двухтысячных таким, как наш шеф, было страшновато перемещаться без хорошей охраны, но с тех пор многое изменилось. Бизнес у Валерия Илларионовича легальный, все на мази.
— И тем не менее на него было покушение, когда он был на Фиджи, а на его дочь уже здесь. Кстати, а что это за Кирилл, которого уволили? — Мурад покосился на Петра.
— Да пацан один. Его Валерий Илларионович взял год назад Насте в водители. Настя — она девочка рассеянная. Ей сложно сосредоточиться за рулем, вот после очередной мелкой аварии Валерий Илларионович и нанял для нее водителя.
— И она, конечно, была против, — насмешливо сказал Мурад.
— Да нет, — улыбнулся Петр. — Настя не особо любит водить.
«Наверное, потому, что постоянно шатается по клубам и, как это водится, выпивает», — подумал Мурад, но Петру свои выводы не озвучил. Он уже понял, что тот в Насте души не чаял.
— И что за птица этот Кирилл?
— Да обычный парень вроде. В Настю был по уши влюблен, — добавил Петр, но, увидев саркастичное выражение на лице Мурада, тут же сказал: — Ты не подумай — не было между ними ничего, хоть веревки она из него вила играючи. Валерий Илларионович после того случая в горах пытался контролировать Настины передвижения, запрещал ей без охраны куда-то уезжать.
— Но она, видимо, плевать хотела на запреты.
Петр рассмеялся.
— Так и есть. Она Кирилла уговаривала подгонять машину куда-нибудь подальше от дома. Сама выскальзывала незаметно и уезжала.
— С водителем?
— Чаще без него.
— И как же она мимо тебя у ворот проскальзывала? — Мурад посмотрел на Петра с явно читаемым подозрением во взгляде.
— Мимо меня она не проскальзывала. Видимо, был у нее тайный лаз в заборе, — развел руками Петр.
— Был, — согласно кивнул Мурад. — Аккуратненько так кирпичик за кирпичиком выставлен. Мои ребята уже его залатали. Не удивлюсь, если ваш этот Кирилл и помогал Насте его сделать. — Мурад замолчал на несколько минут, а потом добавил: — Самое интересное, что все вы прекрасно знали о проделках Насти, но никак это не пресекали.
— Мы до последнего не понимали всей серьезности ситуации, — признался Петр. — Пока Настина машина не бабахнула.
— А Кирилла уволили до или после взрыва?
— Через пару дней после. Валерий Илларионович строго-настрого приказал Настю никуда не отпускать без его ведома, но Кирилл снова пошел у нее на поводу и согласился помочь ей уехать из дома. Шеф разозлился и вышвырнул его. Ну а вскоре и ты появился.
Мурад мысленно отметил для себя очередную задачу: нужно найти этого водителя Кирилла и посмотреть, что за человек. Мурад хоть и сомневался, что парень был киллером, ведь убрать Настю у него было возможностей больше, чем у кого бы то ни было, однако проверить его все равно стоило.
— Ладно, Петр, не будешь потакать капризам Насти — и мы сработаемся. — Мурад протянул мужчине руку. Петр ответил крепким рукопожатием.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показалась Настя. На этот раз на ней был современный наряд: очень короткое легкое платье, присборенное на талии, с широкими рукавами длиной три четверти, оставляющими открытыми загорелые плечи девушки. Платье было яркого мятного цвета, на ногах — тряпичные белые кеды. Настя откинула светлые локоны на спину и, гордо вскинув подбородок, направилась в сторону уставившихся на нее Петра и Мурада. Последний подумал, что лучше бы она надевала вычурные наряды в стиле пятидесятых — там хотя бы юбки были приличной длины, — а не вот такие крошечные платья, которые ничего не прикрывали. У него не было сомнений, что она вышла не для того, чтобы пройтись по участку. Настя явно куда-то собралась.