И в самом деле, девчонки довольно быстро собрались и ушли, не прекращая громко возмущаться. Кимоно и веера покидали где попало. Арина со злости начала сгребать все в кучу, а Светлана сидела, уставившись в одну точку, и думала о том, что теперь она точно потеряет работу.
– Кретинки! – сказала Арина, пиная ком кимоно.
– Не слушай их, – отозвалась Светлана, отрываясь от мыслей, – ни в кого ты не влюбилась, это они из зависти.
Лазуркин на новом месте рыл землю, как бешеный крот. На каждом совещании выдвигал идеи, отпускал ценные замечания, но не перегибал – горячо поддерживал инициативы коллег. Понимал, что нужно демонстрировать корпоративный дух, позитивное мышление и прочую лабуду, на которой помешаны европейцы. Босс с оригинальной фамилией Эриксон на все выступления нового менеджера кивал сдержанно, но с явным одобрением.
Поэтому, когда на третий день Лазуркина вызвали к директору представительства, Андрюша был уверен, что речь пойдет о повышении. Но ошибся.
Господин Эриксон молча протянул ему распечатку. Это был скриншот крика души дуры Жанки. Лазуркин не дрогнул.
– Это недоразумение! – объяснил он с широкой улыбкой. – Дружеский розыгрыш! Мы с Жанной давние друзья, иногда друг друга подкалываем… Не самая удачная шутка у нее получилась, согласен… Но она уже извинилась!
– Да? – Эриксон по-русски говорил пока приблизительно, старался использовать слова покороче, а паузы подлиннее. – Мне сказали. Вы уволились. Из-за это. Так?
«Это ж какая зараза тебе сказала?» – обозлился Лазуркин, но снаружи сделался еще беззаботнее.
– Да вы что! Я же объяснял на собеседовании! – И он перешел на английский, чтобы не мучить бедного босса: – I had a short rest! Just a vacation!
– Может быть, – Эриксон упорно продолжал по-русски. – Но я сомнеюсь… сомневаюсь.
– Вам нужны доказательства? – рассмеялся Лазуркин. – Не проблема! Хотите, я ее приведу сюда, она сама вам расскажет?
Босс подумал и кивнул.
– Вот и отлично! – Андрюша выудил из папки несколько листков со схемами. – А я пока хочу показать вам наброски по оптимизации торговой сети. Помните, вы на последнем совещании давали указания?
Эриксон наморщил лоб, пытаясь припомнить указание, которого он никогда не отдавал. А молодой менеджер не позволил ему опомниться:
– Как вы правильно отметили, при таком расположении филиалов у нас будут проблемы с логистикой…
Босс впал в кататонию, а Лазуркин продолжал заливаться соловьем, разложил схемы поверх Жанкиной кляузы. Он отчаянно надеялся, что всю эту историю с Жанкой получится как-нибудь замылить.
Сегодня Арина жалела, что бросила тхэквондо. Жалела до такой степени, что даже подумала, не пойти ли ей в зал. И если бы у нее была с собой форма, попросилась бы непременно. Но формы не было.
И она неслась пешком домой в надежде, что вся злость из нее выветрится. Она злилась на Светлану, которая не смогла разрулить ситуацию. Она злилась на дурных баб, как называла их мама, которые устроили этот скандал на ровном месте. Она злилась на Тихона, который ушел и забыл про нее. И на Ямомото, который не увидел ничего, кроме крыльев. Но что-то еще ее грызло, и она все никак не могла понять что.
А потом поняла. Уже почти дома, входя в подъезд, она наткнулась на парочку, которая пыталась целоваться, и вспомнила.
«Ты влюбилась в своего гея!» – зазвучало в голове.
Она? Влюбилась? В Тихона?
Мысль показалась ей такой идиотской, что она со всей дури треснула сумкой по перилам. Полегчало. Парочка шуганулась.
Разве можно влюбиться в парня нетрадиционной ориентации?
Лифт, как назло, не ехал. Арина смотрела в изрисованную стенку и думала. И чем больше она пыталась думать, тем больше понимала страшную правду.
Тихон – единственный парень, которого она может терпеть рядом. Он ушел – она злится. Ей с ним интересно. С тех пор как он появился в ее жизни, с ней все время что-то происходит. Она готова проводить с ним кучу времени…
Она.
Влюбилась.
В гея.
Это могло случиться только с ней. Потому что нормальные девушки так не делают.
Заходила в лифт Арина еще обычным человеком. Выходила уже влюбленной идиоткой.
– Ты чего? – спросила Жанна, открыв дверь.
– Не трогай меня! – сказала Арина, не разуваясь, прошла в свою комнату и рухнула на кровать.
– Что с тобой? – испугалась мама.
Арина только начала осознавать весь ужас своего положения и делиться им готова не была.
– Ты не поймешь! – сказала она.
– Но я попробую, – предложила мама.
– Нет! – отрезала Арина. – Ты никогда меня не понимала! И не поймешь! Не трогай! Уйди!
Мама ошарашенно хлопала глазами. Потом вышла. Закрыла за собой дверь.
Внутри у Жанны было пусто. Еще пару недель назад ей и в страшном сне не могло присниться, что ее девочка будет с ней так разговаривать. Интуитивно она понимала, что виноват в этом Тихон. Но не понимала как.
Лена давно не видела сына таким оживленным.
– Представляешь, – в пятый раз повторил Тихон, – Ямомото сказал, что я очень точно передал дух! И вот это вот движение крыльями…
Тихон продемонстрировал «вот это вот движение» с такой экспрессией, что сшиб со стола френч-пресс, который в Лениной семье использовали как заварочный чайник.
– Ой, – испуганно сказал Тихон, глядя на осколки.
– Ничего страшного, – мама улыбнулась, – сейчас уберу. А ну брысь отсюда, тут стекло кругом!
Последние слова относились к дочерям, которые прибежали узнать, а что это такое интересненькое на кухне разбилось.
Пока мама убирала последствия, сын сидел тихонько и испуганно. А потом сказал:
– В общем, они зовут меня на учебу. Дизайн, основы японской народной культуры, театр кабуки… все такое.
– В Японию? – Лена не знала, радует ее эта новость или пугает.
– Ну да! Они хотят, чтобы в мире были эти… проводники культуры. Чтобы Японию представляли не японцы, а… короче, такие, как я. У них целая программа на этот счет.
– Ох, – покачала головой мама, – не знаю… А прямо тут, на месте, они не могут организовать обучение?
– Ма-а-ам, – укоризненно протянул Тихон, – ну как ты себе это представляешь? Мне год только язык учить придется!
– Вот именно, – согласилась мама, – у нас же есть всякие курсы… репетиторы.
Тихон нетерпеливо поморщился.
– Нет. Надо туда ехать. Погружение в культуру. Учить они будут бесплатно. Вам нужно только билеты оплатить… и проживание.
Когда Жанне позвонили с незнакомого номера и предложили заказ, она не удивилась. И в предложении встретиться в бистро тоже не было ничего странного – ей приходилось общаться с заказчиками и в более необычных местах.
Но когда она увидела за столиком Лазуркина, который приветственно махал ей рукой, тут же развернулась и двинулась к выходу. Андрюша, роняя стулья, бросился наперерез и преградил ей дорогу.
– Я сейчас позову полицию, – ровным голосом сказала Жанна.
– Зови, – согласился Лазуркин. – Мне ничего не сделают. А вот у твоей дочери будет… очень интересный день.
Жанна на мгновение представила, как она душит Андрюшу. Тот что-то почувствовал и попятился, но тут же уперся спиной в дверь.
– Спокойно, – сказал он. – Мне от тебя нужен всего один разговор. И больше ты меня не увидишь. Клянусь здоровьем матери!
Жанна глубоко вдохнула и выдохнула.
– Сядем за столик? – приободрился Лазуркин.
– Тут говори!
– В общем, нужно, чтобы ты пошла со мной к моему новому шефу и объяснила, что твой пост – тот, который про кимоно, – был дружеской шуткой.
Жанна недоверчиво посмотрела на Андрюшу:
– Твой новый шеф – идиот?
– Почти, – усмехнулся Лазуркин. – Он швед. Не понимает тонкостей русского национального юмора. Если ты будешь убедительна…
– А если я приду, – прищурилась Жанна, – и расскажу правду?
– Имеешь право, – прищурился в ответ Андрюша. – Только ведь и я могу… правду-то. Что ты дочке про папу рассказывала? Что он был летчиком-испытателем? Или что от рака помер?
Жанна набычилась и пошла прямо на Лазуркина. Он отпрыгнул в сторону. Когда Жанна выходила из бистро, до нее донеслось:
– У тебя сутки! Максимум двое!
В школе Арина забилась в самый дальний угол парты и постаралась не дышать. Тихон пришел счастливый. Начал рассказывать, что Ямомото вчера показывал ему фотографии японского центра, а там даже мультстудия есть! И они ищут по всему миру подростков, которые могут…
Арина не слушала. Она думала, что теперь, когда она знает про себя правду, не понимает, как себя вести.
Классная открыла дверь рывком.
– Тихон, – рявкнула она, – ну вот от тебя я не ожидала!
Класс замер.
Оказывается, из полиции в школу пришла бумага о том, что Тихон был задержан в парке за драку. Теперь и классной, и директору нужно писать миллион объяснительных, и все получат нагоняй за то, что плохо его воспитывали. Свои синяки в классе Тихон объяснил тем, что упал с велосипеда, никому и в голову не пришло не поверить.
– Зачем тебя вообще в тот парк понесло? – устало спросила классная.
Тихон молчал, уткнувшись взглядом в парту.
– Это я виновата, – сказала Арина.
За пару минут она все решила. Она заметила, как резко поменялось выражение лица Тихона, как он сжался в комок, и подумала, что станет его ангелом-хранителем. Куда он, туда и она. О подробностях она не думала. Ей хотелось чего-то такого… Чтоб как в кино. Чтоб надрыв. Чтоб о-го-го!
Классная посмотрела на Арину:
– Только тебя еще не хватало! Молчи! Виновата она! Еще не хватало тебя впутывать.
– Это я его привела в парк, – не унималась Арина.
– И не дай бог ты кому-нибудь об этом скажешь! – сказала классная. – Тихон, тебе придется сходить к школьному психологу.
Класс гудел.
– Тихон, ты драться умеешь? – съязвил Санек.