Еще пару минут он свирепо скроллил телефон. А потом сказал:
– Я все равно уеду!
У Арины опять оборвалось сердце. Как утром, когда Тихон уходил из класса. Потом днем, когда он позвонил, она возродилась из пепла своего сердца. Пусть он гей! Пусть им не суждено стать парой, но он нуждается в ней! Он ищет ее! И плевать на все остальное. Она просто будет рядом, пока это возможно.
– Я уеду с тобой! – сказала Арина.
Ей тоже не хотелось домой. С тех пор как отношения с мамой испортились, дома стало плохо. Это место перестало быть уютной норкой, приходить и видеть мамино напряженное лицо, опять врать, выкручиваться – все это было невыносимо.
– Спасибо! – сказал Тихон.
Арина чуть не расплакалась от умиления.
– Куда поедем? – деловым тоном поинтересовалась она.
Вопрос застал Тихона врасплох.
– Куда-нибудь! – заявил он. – Лишь бы подальше от этих…
– Слушай, а где штаб-квартира у твоих японцев? – спросила Арина.
Тихон удивленно посмотрел на Арину.
– Штаб-квартира, – повторила она. – Или там… головной офис.
До Тихона дошло, он принялся листать телефон.
Через полчаса план был готов. На прямой билет до Москвы денег не хватало, но можно же доехать на электричках! Сегодня японцам звонить уже поздно, но по приезде надо будет позвонить, объяснить ситуацию…
Жанна решила ждать до двенадцати. Но в одиннадцать уже сидела в отделении полиции, держа в руках распечатанные фотографии Арины и Тихона – его фото она скачала «ВКонтакте».
Заявление она писала медленно, сдерживая дрожащие руки. Жанна убеждала себя, что делает это для проформы, чтобы напугать заигравшуюся дурочку. Теперь ей не удастся просто так прийти домой. Теперь нужно будет приехать в отделение, объясняться, и это навсегда избавит Арину от желания убегать.
Потому что она жива. И скоро вернется. Жива. И вернется.
Жанна перехватила ручку поудобнее, длинные ногти впивались в пальцы, она никак не могла приспособиться. Сто лет не писала от руки.
Последний раз видела дома в пижаме.
В чем пошла в школу, не знаю.
Думаю, что она с одноклассником Тихоном, потому что с тех пор, как они начали дружить, она изменилась.
Нет, это не наркотики. Я так думаю. Уверена. Наверное.
Нет, не знаю его родителей. Я не хожу на родительские собрания.
Подруг обзвонила.
Классную? Нет, даже в голову не пришло. Узнать у нее телефон родителей Тихона?
Жанна удивилась собственной глупости. Да, это был самый простой вариант.
– Виктор Петрович? – голос Жанны дрожал. – Я мама одноклассницы вашего сына. Скажите, пожалуйста, Тихон дома?
Прозвучало это жалобно. По-детски. Вспомнился седьмой класс. Она звонит домой Валерке, потому что он ей ужасно нравится, но говорит, что нужно узнать домашку по математике. А его нет дома. И она знает, что он гуляет с Дашей со двора, и голос у нее предательски дрожит, когда она слышит, что:
– Его нет дома.
– А вы не знаете, где он?
Жанна вытряхнула из головы семиклассницу и вспомнила, что ищет родную дочь. На другом конце провода явно подбирали выражения.
– У меня есть основания думать, что он сбежал с моей дочерью, – сурово сказала Жанна.
– С дочерью?
Жанна услышала изумление в голосе. И почему-то радость.
– Я не видела ее с утра, она не берет трубку, а с тех пор, как она связалась с вашим сыном…
– Где вы?
– В отделении полиции возле дома.
– Давайте адрес, я сейчас приду.
Жанна положила трубку.
– Этот мальчик – гей, – пояснила она полицейским.
Один из них скривился, второй закатил глаза.
Виктор и Жанна сидели в коридоре и ждали. Им сказали, что сейчас придет человек, который будет организовывать поиски, но человек все не шел.
Виктор скосил глаза на Жанну. Оцепенелая немного, но в целом ничего так. Симпатичная. Если и дочка на нее похожа…
– Погодите, – сообразил Виктор, – так ваша дочка – Арина?
Жанна кивнула, не меняя выражения лица.
Виктор постарался вспомнить лицо той девчонки, что отгоняла одноклассников от Тихона. Да, нормальная вроде. Была у нее грудь? Он снова покосился на Жанну. Ну, даже если и нет, скоро будет. Если в мать пойдет.
«Значит, – думал Виктор с растущим облегчением, – вылечили Тихона! А говорили… “лечению не поддается”, “вариант нормы”… Теперь не вариант. Полная норма. Все-таки гены пальцем не размажешь… Мой сын».
– А чему вы улыбаетесь? – спросила Жанна.
Виктор вспомнил, зачем он тут, и согнал улыбку с лица.
– Да нет… так… Скажите, а Тихон с вашей дочерью… давно у них?
– Совсем недавно, – сказала Жанна. – И сразу все наперекосяк пошло… Она мне врать стала, представляете?
Жанна неожиданно для себя вывалила на собеседника все: и про деньги, и про кимоно, и про театр мод. Рассказывать было просто – Виктор не перебивал, только кивал и поддакивал. А в голове у Виктора крутилась одна мысль: «Здоровый. Он – здоровый!»
Жаннину исповедь прервали шаги по коридору. Следователь оказался невысокого роста, невыспавшийся и очень недовольный.
Когда Жанна и Виктор вышли из отделения, была уже глубокая ночь.
– Я вас провожу, – сказал Виктор.
Жанна не среагировала, молча двинулась в сторону дома.
Это дало возможность Виктору чуть подотстать, чтобы оценить фигуру и походку. Впрочем, Жанна спиной почувствовала взгляд, обернулась и сказала с угрозой:
– Я сама доберусь!
– Но…
– И нечего тут пялиться!
«Ну и дура, – подумал Виктор, – я бы тебя сейчас утешил».
Через час стало понятно, что телефон Тихона скоро сдохнет. Зарядка у Арины была, но в вагоне электрички ее некуда воткнуть. Тихон нехотя выключил аппарат и посмотрел на Арину. Она глядела в окно. Судя по застывшему взгляду, ничего там не видела. Да и смотреть было не на что – сумерки превратились в иссиня-черный мрак, который изредка разрывали фонари на переездах.
Неожиданно Тихон осознал, где он и что с ним происходит.
Он едет в неизвестность. В кармане – билет в один конец. Рядом – девушка, которая ради него пожертвовала всем. Это же не просто так! Значит, она… что-то к нему чувствует?
Тихон сказал:
– Спасибо!
Арина заморгала, перевела рассеянный взгляд на Тихона, с трудом сфокусировалась.
– Ага, – сказала она. – Слушай, извини, может, я не вовремя…
У Тихона замолотило в груди.
«Сейчас признается».
– Но я должна сказать…
Сердце Тихона стукнуло особенно сильно и, испугавшись, замерло.
– Я есть хочу, – выпалила Арина.
Тихон не сразу уловил смысл. Наморщил лоб.
– Я только позавтракать успела, – пояснила Арина. – И чай на фуд-корте. Тогда есть не хотелось, а теперь вот…
Она виновато развела руками.
– А… – очнулся Тихон и пошарил в карманах. – Ну да… Мы выйдем… На следующей.
Они вышли у небольшого вокзальчика, за которым начинался поселок из одинаковых кирпичных домиков. Улицы были освещены редкими фонарями, но в большинстве окон свет уже не горел.
Никакого кафе на вокзале не было. Тихон с Ариной обошли окрестности, обнаружили два маленьких бара – оба закрыты. Вернулись на вокзал и спросили у сонной кассирши, где тут можно перекусить.
– Перекусить? – удивилась она. – Дома. А вы чего тут делаете? Комендантский час не для вас придуман?
Тихон от паники перестал что-либо соображать. Зато Арина взбодрилась. Она рассказала трогательную историю о том, как они проехали свою станцию, вышли тут, а мобильники сели, еле успели родителям позвонить, обрисовать ситуацию.
– Так вы эти… сиблинги? – спросила удивленная кассирша.
– Чего?! – изумился Тихон.
– Ага, – кивнула Арина, – мы брат и сестра. Мы на ближайшей электричке назад. А когда она, не подскажете?
– Через четыре с половиной часа, – вздохнула кассирша. – Ночевать вам, конечно, негде?
Арина энергично замотала головой, Тихон вздохнул. Ему не очень хотелось сейчас оказаться в чужом доме.
Кассирша поколебалась секунду, затем наклонилась и выудила из-под стола огромную дамскую сумку, а из нее – два солидных бутерброда: черный хлеб, сало и огурчики.
– Держите, – буркнула она. – Так и быть, можете тут посидеть.
Тихон хотел самоотверженно отдать всю еду Арине, но она так деловито сунула бутер ему в руки. А слюна так заполнила рот…
Это было самое восхитительное угощение за всю их жизнь. И сиденья поначалу оказались вполне удобными. Арина привалилась к Тихону и тут же уснула. Это было так романтично.
Через час у Тихона затекло все тело. Через два – спина превратилась в одну кровавую мозоль. По крайней мере, так казалось. Через три Тихон понял, что ничего романтичного в сидении в пустом холодном вокзале нет. Через четыре он понял, что до Москвы они не доедут. Продравшая глаза Арина не стала с ним спорить.
Когда они наконец сели в обратную электричку, Тихон лег на сиденье и уснул.
На вокзале Арина нашла розетку, поставила телефон на зарядку. Не удержалась – набрала маму.
Тихон не мог разобрать, что там говорила мама, но, судя по Арининому лицу, что-то очень неприятное. Арина ограничилась тремя «угу» и одним «нет», выключила телефон и сообщила:
– Нас в розыск объявили. Наши фотки у всех патрульных.
Это взбодрило. Тихон повертел головой – полицейских поблизости не было заметно. Тихон схватил Арину за руку:
– Пошли отсюда!
– Куда? – Арина не сдвинулась с места.
– Где патрули не ходят!
– А потом?
Тихон пожал плечами. Арина продолжала с тоской смотреть на него. Тихон вдруг понял, что ей очень хочется в родную постельку, под одеяло. Он бы и сам был не прочь…
Тихон пошлепал себя по щекам. В одном боевике герой так заставлял себя быстрее думать. Помогло.
– Слушай, – сказал Тихон, – у тебя контакты Артура остались?
– Какого Артура? – удивилась Арина.