– Да? И чем же?
– Приехали! Что ты хочешь? Бургер? Кофе?
Никита жмет на тормоз, а вот я не могу остановиться:
– Я хочу, чтобы ты ответил на вопрос!
Никита разворачивается ко мне лицом и выпускает парализующий яд. Он проводит указательным пальцем по шраму у меня на брови. Холодное прикосновение вызывает вспышку болезненных воспоминаний.
– Рана рваная. Ее не зашивали, значит в больницу ты не ходила, хотя она была довольно глубокая. Рубец не старый. Это не детский шрам.
– Я просто… – слова превращаются в огромный кактус, застрявший в горле.
Не могу. Я не могу ему сказать.
Никита убирает руку и проводит ладонью вверх по лбу, приподнимая челку. Кривой белый широкий шрам тянется вдоль линии роста волос. В носу начинает нестерпимо щипать. Губы дрожат.
– Откуда?..
– Ань, давай не сегодня. Ночка была насыщенная. Все, чего мне хочется, это огромный жирный бургер и кофе.
– А я тебе зачем?
Но он не отвечает, выходит из машины и закрывает дверь. Даже не удивляюсь, когда щелкает замок. Это просто… Просто жесть! И самое страшное, я и не собиралась никуда уходить.
Никита возвращается с большим бумажным пакетом и двумя стаканчиками в подставке. Вручает завтрак мне, а сам заводит машину.
– И ты даже не будешь орать, что я тебя закрыл?
Весело ему? Три «ха-ха» два раза.
– А в этом есть смысл?
– Нет. Никакого, – довольно отвечает он. – Покормишь меня?
– Че-е-е?
Машина трогается с места, несемся по полупустым улицам утреннего города. Он только оживает. Солнце совсем немного высветляет небо, но плотные тяжелые облака скрывают рассвет. Жаль. Я бы хотела его увидеть.
– Я тебя кормил, – напоминает Никита. – Ты хочешь скорее в постель, а я хочу есть. Я тебя везу, ты меня кормишь. Все честно.
– У тебя странное понятие слова «честно». Я здесь не по своей воле, Никит. Последние пару дней ты меня практически похищаешь. Тебе как нормально?
– Отлично. Я живу по собственным понятиям.
– Уже догадалась.
– Картошка.
– Что?
– Сначала хочу картошку.
Прикончив по дороге вредный, но такой вкусный, особенно после бессонной ночи, завтрак, останавливаемся возле общаги. Свобода…
– Выспишься до шести вечера? – спрашивает Никита.
– Не знаю, а что?
– Заеду за тобой в шесть.
– Зачем?
– Друзья же должны помогать друг другу.
– Мы не друзья!
– Разве? Ты съела большую часть моей картошки.
– Это не показатель дружбы.
– А что для тебя показатель?
– Черт возьми, Никита! Почти семь утра! Пожалуйста, хватит вопросов. Отпусти меня уже домой.
– Да без проблем. Скажи: Никита, спасибо за ночь, я буду ждать тебя сегодня в шесть вечера и очень скучать.
– Телки твои пусть такое говорят!
– С членом во рту это не очень удобно.
Запрокидываю голову и ору во все горло:
– О, Боги! Ну за что мне такое наказание?! Я буду очень хорошей! Буду учиться и слушаться родителей, только избавьте меня от этой кары небесной!
– Они тебя не услышат, Аня. Зато слышу я.
– Хрен с тобой! – хлопаю ладонями по коленям. – Никита, спасибо за ночь. Я буду ждать тебя сегодня в шесть и… Черт возьми! Очень скучать!
– Формулировка неверная, но сойдет. – Клим открывает двери и стягивает с моих колен свою куртку. – И оденься нормально. Твой готический прикид будет в самый раз. И обувь удобную. Косички можешь оставить, – дает последние установки.
Выскакиваю из машины, а потом делаю то, о чем думала периодически весь вечер. Сваливаю. Буквально бегу к спасительному убежищу.
– Я тоже буду скучать, малышка! – кричит Клим вдогонку, или правильнее сказать рычит сквозь смех.
Адская ночка. Жаркая и горячая. Столько всего случилось. Сердце колотится с бешеной силой от воспоминаний. И я… Черт! Я хочу еще. Ярко. Безбашенно. Весело. Плевать! Даже вся эта таинственность Никиты, его странный демонический характер и манера поведения, которую не угадаешь и не поймешь, даже это нравится мне и вызывает живой интерес.
Я словно из спячки вышла. Спящая красавица, твою мать. Только меня никто не целовал… А жаль…
Глава 7
POV Аня
Тихонько пробираюсь в комнату, но с порога вижу, что шухериться нет смысла. Застаю Вику, застрявшей башкой в водолазке, с поднятыми вверх руками.
– Кто здесь? – испуганно спрашивает подруга.
– Чип и Дейл, – смеюсь я и спешу ей на помощь.
Справившись с кофтой, отступаю к постели и заваливаюсь сверху.
– Ох, нифига себе! – вскрикивает Вика. – Ты где была? Еще и в моей юбке… ты ж сама ее прозвала «оружием массового поражения»?
– Вик, давай потом. Я очень хочу спать.
– Нет! Сейчас!
– Я… гуляла…
– До утра? И с кем же?
– С… м-м-м… – даже не знаю, как его обозвать. – С другом.
Вика нависает надо мной и понижает голос:
– Ты была с ним, да? С Климом?
Голубые глаза подруги светятся восторгом и… Да она пьяна! В хлам! Использую тактику Никиты, чтобы избежать неудобного вопроса:
– А где была ты?
– Мы с Вовкой и ребятами были в клубе, и… Эй! Не отходи от темы! Вот же черт!!! Аня! Ты и Клим? – Вика игриво дергает бровями, а мне хочется застрелиться. – И как он? Хорош? Все так, как о нем говорят?
– Я не знаю, что о нем говорят. Мы не… Мы просто… – не могу подобрать правильное объяснение.
– Он тебе нравится! Точно нравится! Ты бы себя видела. Ну, вы хотя бы целовались?
– Нет! – губы нестерпимо покалывает от одной только мысли о поцелуе с ним. – Он не рассматривает меня в этом плане. Хочет дружить.
– Чего? Дружить? Бред! Какая дружба с таким, как он? Неужели он даже не посмотрел на тебя разочек тем самым трахательным взглядом?
Вспоминаю все взгляды Никиты. Холодный, пристальный, насмешливый, удивленный. Нет. Того самого точно не было. Я не интересую его, как девушка. Он прямо об этом сказал.
– Не-а, – устало мотаю головой.
Тяжелые веки давят, а гул в голове умоляет расслабиться и поспать.
– Ну как же так? Вы увидитесь еще? Я могу дать тебе мое красное платье и…
– Вик, тормози! Ничего не нужно. Я не хочу. Правда. Все нормально. Давай спать, ладно?
– Но…
– Да плевать! Не нравлюсь и похер. Переживу.
– Ты так просто сдашься?
– А за что бороться? За разбитое сердце? Ты же сама рассказывала, какой он. Что мне с ним светит? Я же не совсем дурочка, все понимаю…
– Но он тебе нравится, – печально утверждает подруга.
Прислушиваюсь к ощущениям. Легкая тяжесть в груди, участившееся дыхание, а с ним и сердцебиение. Да. Это похоже именно на то, о чем говорит Вика. Вот уж не думала, что смогу еще раз вляпаться, да еще и в мудака, который в разы хуже, чем предыдущий.
– Нет. Мне было просто интересно. Вик, ложись спать. Серьезно. Я зверски устала.
– Ладно. Отдыхай, – она целует меня в щеку. – Но все-таки разденься, а то после пробуждения будешь похожа на мятую салфетку.
– Просыпайся, спящая красавица. Твой принц уже здесь, – тихонько говорит Вика, касаясь моего плеча.
Нет-нет. Мой принц сейчас во сне. Летит на белом драконе все выше к голубым небесам, а я с мечтательной улыбкой стою на вершине снежной горы и машу ему рукой.
– Аня! Ты меня слышишь? Вставай!
Не хочу ничего слышать, хочу досмотреть этот прекрасный сон. Где солнечно и тепло. Где свежий ветер нежно касается кожи. Где я чувствую парящее чувство влюбленности и счастья.
– Слушай, он сказал подождет пять минут, а потом сам придет тебя будить.
Да о ком она?.. И тут в белого дракона моего принца врезается черный ящер с кожаными полупрозрачными крыльями, а верхом на этом чудище сидит…
– Никитина! Мне тебя засосать, чтобы ты, наконец, открыла глазки и очнулась? Я же сказал быть готовой к шести!
Подскакиваю в постели, еле успев ухватить одеяло на груди. Глаза слезятся и пекут, словно я мешала ими строительный раствор. Клим стоит в дверях и недовольно хмурится.
– Какого?.. – перевожу взгляд на Вику. – Ты зачем его пустила?!
Подруга стягивает с волос полотенце и небрежно поправляет пояс легкого халата. Она косится на Никиту, и ее губ касается зачарованная улыбка:
– Он сказал, вы договорились. Что ты должна его ждать.
Все понятно. Она под гипнозом. Бросаю на Никиту злобный взгляд:
– Я ничего не обещала. Ты заставил меня!
– Никаких отговорок, Ань. У тебя десять минут на сборы. Давай живей!
– Диктатор хренов! – тру глаза, забыв о том, что не умывалась. – Черт! – Разглядываю черные разводы от туши на пальцах.
– Так диктатор или черт, малышка? Ты уж определись?
Вика тихонько хихикает, но мгновенно затыкается, встретив мой испепеляющий взгляд. Ну, хоть чему-то хорошему я у Клима научилась.
– Я никуда не поеду, – заявляю твердо.
– Поедешь. Только вот в костюме сонной панды или девочки-гота из «Семейки Адамс», решать тебе.
Козел!
– Ты не посмеешь…
– А давай проверим, – приподнятая черная бровь и решительный шаг к моей постели остужают пыл и отправляют дерзость в нокаут.
– Ладно-ладно! – вытягиваю руку вперед, второй сжимая одеяло на груди. – Жди меня на улице. Я сейчас спущусь.
– Вот и умничка. У тебя десять минут.
Никита покидает комнату, и я поворачиваюсь к Вике, обещая все муки ада за то, что она меня так подставила. Соседка невинно хлопает ресницами и поджимает губы. Стыдно ей? Азарт в глазах подсказывает, что нет.
– Может, все-таки дать тебе то красное платье? – предлагает она.
– Давай. На нем не будут видны капли крови, после того, как я откушу тебе голову.
Никита ждёт меня у машины, спрятав руки в карманах кожаной куртки. Его волосы треплет холодный ветер. Шагаю медленно, желая немного позлить демона. Пусть помёрзнет. Ему стоит остыть.
– А где косички? – насмешливо спрашивает Никита.
– Тебе в рифму ответить или правду?
– Ань, чего ты бесишься? Мы же договорились.