Давит. Хочет, чтобы я расспрашивал. Так не пойдет. Марина, Володя, а потом уже Серый. Пусть не лезет без очереди.
– Меня это не волнует.
– И тебе нормально, что эта шлюха крутит с одним, сосет другому и дает третьему?
Ух ты… Вот как?
– И который из них ты? Тот, кому ничего не обломилось? Поэтому так бычишься?
– Да пошел ты!
В точку! Ого… Год прошел, а он не может забыть эту девчонку? Становится еще интереснее.
– Зря ты так, Серый…
– Это ты зря, Никит. Не забывай, что я о тебе тоже кое-что знаю.
– Ты мне угрожаешь? – усмехаюсь, едва сдерживая настоящий смех.
– Предупреждаю…
– Ого, – откидываюсь на спинку стула. – Как ты заговорил. Ну бывай, Серег.
– Епт, Никит… Я…
Кладу трубку. Все уже почти ясно. Обиженный мальчик, желающий отомстить. А так ли было важно то видео или я искал кота в мешке, который мог максимум поцарапать щеку? Неужели я был своеобразным способом мести, как и говорил Вова? В чем прикол? Я что, похож на пистолет, из которого можно стрелять? Если да, то тот, кто попытался, сам и получит пулю.
Открываю верхний ящик стола и нахожу в ворохе бумажек ту, где рядом с номером телефона зияет смазанный едва заметный след от тошнотворно-розовой помады. Нужно узнать больше. Аня кинула Серегу, но как именно? Ушла к другому? Изменила? Откуда в нем столько ненависти?
Бегло набираю цифры на телефоне и вслушиваюсь в длинные гудки.
– Алло, – отвечает тонкий высокий голос.
– Привет.
– Кто это?
– Ты что? Не узнаешь меня, солнышко?
– Никита?!
Черт! У нее в глотке динамик на максимум.
– Да. Слушай, есть дельце. Сможешь приехать в караоке? С меня пара-тройка вкусных коктейлей.
– Вообще-то у меня были планы…
Набивает себе цену? Да она и банки «Ягуара» не стоит.
– Давай я сам подъеду. Скажи, где ты?
– Ты чересчур настойчив, Никит, – хихикает она.
– Это я еще очень вежлив. Говори адрес.
Марина садится в машину и закидывает ногу на ногу, оголяя бедро и демонстрируя кружевную резинку чулок. На меня это не действует, слишком озабочен другим. Приторный запах дешевого парфюма наполняет салон. Открываю окно. Нахера так душиться? Чтобы душить?
Она заправляет за ухо светлую короткую прядь волос и поворачивает голову:
– И что за срочное дело?
– Мы с тобой не договорили. Тогда, на балконе. Ты что-то хотела рассказать про Аню.
– Ты за эту мышь решил у меня узнать? Лавочка закрыта, – небрежно бросает она, хватаясь за ручку двери.
Щелкают замки на всех дверях. Она еще не понимает, что я не намерен играть с ней или шутить.
– Марина, давай по-хорошему. Рассказывай, что знаешь.
Блондинка, ничуть не смутившись, поворачивается ко мне, растягивая губы в сладкой улыбке. Вспоминаю, как Аня пошутила про засохшую жвачку вокруг ее гудка. И правда забавно.
– Это не бесплатно, Никит.
Деловой подход? Я не против.
– Что ты хочешь?
– Куни. У тебя в кабинете. А то как-то нечестно получается. Ты свое получил, а я… – она хлопает ресницами.
Ну все… Надоело!
– Давай лучше я вывезу тебя за город, трахну и оставлю там. Как тебе такой вариант? – завожу мотор и уношусь со двора, быстро набирая скорость. – Прогуляешься голышом вдоль трассы, подумаешь о своем поведении, если сможешь идти…
– Что?! Стой?!
– У тебя есть минута на раздумья, потом будет поздно, – отрезаю, не глядя на нее. – Может, мне твой номерок друзьям дать? Они у меня душки, недавно срок отмотали. По бабам соскучились, ахереть как. Ты ведь не против групповушки? Можешь и подружку взять.
– Ты больной?!
– Еще хуже, солнышко. Если ты сейчас думаешь, что я шучу, зря. Тридцать секунд…
– Ладно. Ладно! Я все расскажу!
Вот так бы сразу.
Снижаю скорость, но машину не останавливаю. Вдруг придется припугнуть еще раз. Я что-то не настроен на длинные разговоры.
– Так что там Володя должен был мне показать? Что ты знаешь?
– Да я… Он…
Жму на газ. Слушать ее кудахтанье вообще не кайф.
– Он нажрался! Не помню, когда это было. В конце осени. Мы вдвоем на кухне сидели у него на хате. Вика уже в отключке была. Ну… Базарили. Про жизнь и все такое. Вова начал хвастаться, какой он крутой. Видео всякие показывать. И там была Аня. Лица не видно, но я точно знаю, что это она. Он ее так и не трахнул, сказал, слишком синий был, чтобы целку сбить, зато ртом она поработала.
– Это есть на видео?
– Он мне только начало показал.
– Если лица не видно, как ты поняла, что это Аня? Володя сказал?
– Нет. Он не говорил, кто они. Я не сразу поняла, но… На том кадре… У нее татушка на ребрах. Какая-то веточка. Мы с Аней в первом семестре на физре были в одной группе. Женская раздевалка, сам понимаешь. У нее такая же татушка.
– Ты сказала они?
– У него много подобных видео. Девушки разные.
Резко торможу, Марину бросает вперед. Она еле-еле успевает упереться руками в панель, чтобы не шарахнуться головой.
– Свободна, – снимаю блокировку с дверей.
– Зачем тебе это? Она что, правда, тебе нравится?
– Вышла нахер отсюда! Хоть слово кому-то об этом скажешь, я тебе видеосъемку покруче организую. И лицо будет видно и имя слышно. Поняла?
Марина выскакивает из машины на обочину, но я не слышу ответ. Приходится опустить стекло со стороны пассажира.
– Поняла?!
– Да, – тихо отзывается она.
Дергаю рычаг коробки передач и слышу протяжный гул в ушах. То ли гнев, то ли ветер? Не знаю… Это только половина истории и мне нужна вторая, чтобы сложить картинку и уничтожить ее одним махом. Одно ясно точно – Володя скоро сдохнет. Или я сделаю так, что он будет мечтать о смерти. Надеюсь, он не изменяет привычкам и сегодня придет ко мне. Такую тварь даже искать не придется, она сама приползет на солнышке погреться.
Вспоминаю Анину истерику. Синие глаза полные слез, сожалений и страха. Что же ты натворила, малышка? Мозгов совсем нет?
Педаль газа в пол. Открываю окна, чтобы выгнать из машины посторонние запахи.
Маленькая шлюшка…
Нет. Шлюшки так не реагируют на свое прошлое. У них атрофировано чувство стыда. Я, наверное, должен осудить ее или почувствовать отвращение, но вместо этого хочется найти Никитину, схватить и… Заставить забыть обо всем. Обо всех. А потом посчитать Володины зубы, валяющиеся на асфальте.
Возвращаюсь на работу жутко злым. Желание нажраться становится невыносимым, но тогда жопа будет всем. Меня точно посадят. Нужно срочно найти куда выплеснуть энергию. Встать что ли за бар или морду кому-нибудь набить?
Ден стоит на входе и странно лыбится, заметив меня:
– Внизу ждет подарочек. Тебе понравится.
POV Аня
Пустота.
Внутри только болезненная и поглощающая пустота, которая рождает равнодушие и затягивает в воронку из сожалений.
Солнце уже клонится к горизонту, заполняя комнату оранжевым мягким светом, а я никак не могу выбраться из кровати. Ничего не хочу. Лежу весь день, завернувшись в кокон из одеяла, и смотрю в стену.
Вот это жизнь! Сказка!
Вики, конечно, нет. Наверное, осталась у своего борова. Это к лучшему. Не хочу никого видеть. Почти никого…
Вчерашний вечер не выходит из головы. Возвращается короткими вспышками воспоминаний, от которых по телу бежит электрический ток. Никак не получается обрубить канаты, которыми Никита привязал меня к себе. Специально или нет, но очень и очень крепко. И такой еще простой…
Мы больше не увидимся.
А потом…
Ты знаешь, где меня найти.
Это нечестно. Козел! Какого черта? И этот поцелуй на прощание. Объятия. Ну кто его просил? Он только все еще больше запутал. Заставил на несколько секунд ощутить себя особенной, нужной, желанной. Не знаю, куда бежать. От него или к нему?
Рядом с Никитой я оживаю. Становлюсь… Нет. Не той, что была прежде. Совсем нет. Но кем-то настоящим. Мне хочется смеяться, дерзить, делать глупости, плакать, злиться. Главное, не прятаться. Но как я могу? После всего.
Он узнает. Обязательно узнает. И тогда… Тогда я пойду нахер, как та девка в баре. Он будет меня ненавидеть. Презирать. Не больше, чем я сама, но на уровне.
К девяти часам вечера понимаю, что окончательно схожу с ума. Тело ноет от бесцельного валяния на кровати. Принимаюсь ходить по комнате, наматывая круги. Беру в руки книгу, откладываю. Разгребаю завал на письменном столе, а потом снова навожу беспорядок.
Да что же это?
Твою мать…
Кстати. Родители.
Звоню матери, чтобы она разбавила мой вечер, но, получив дозу негатива, понимаю, что идея изначально была тупая. Одни упреки и придирки, нравоучения. Снова… Зачем было рожать ребенка, если потом ты винишь его во всех смертных грехах? Да. Я не подарок и помотала им нервы. Я хотела, чтобы они обратили на меня внимание. Чтобы хоть кто-то обратил.
Не дождалась.
Вот и заполняла себя другими эмоциями. Мне нравилось, что на меня все смотрят. Улыбаются. Провожают взглядами. Хотят пообщаться. Говорят обо мне. Так я ощущала себя значимой. Если смеялась, то громче всех. Одевалась ярче, чем кто-либо. Жила только тем, что испытывала судьбу, и верила, что ничего плохого не случится, потому что вокруг люди, которые меня любят. Которым не все равно.
Я ошибалась…
Первое, о чем я подумала, когда увидела Сергея и Вову, что они классные. Это было случайно, мы гуляли с девчонками по центру и встретили их. Старшаки всегда были чем-то недостижимым, а тут… Два парня сразу обратили на меня внимание. Один широкоплечий бугай с коротким ежиком волос и обворожительной улыбкой, а второй милый хохмач с небольшим пивным пузцом и искрометными шутками. Я была на седьмом небе. Возвысила себя. Даже гордилась.
Парни долго наматывали вокруг меня круги. Таскали с собой по клубам и на домашние тусовки. Было весело. Я к ним относилась, как к старшим братьям, которых всегда хотела. И, конечно же, не видела всего дерьма, что творилось прямо перед носом. Принимала его, как показатель их крутости, и восхищалась.