Глаза чернее ночи, точно под кайфом. Вены на руках и шее синие и вздувшиеся, вот-вот лопнут. Яростно дышит носом. На мгновение кажется, что он меня ударит. Инстинктивно отступаю, с трудом сглатывая.
– Я сказал тебе оставаться на месте, – злобно цедит он.
В каждом звуке ненависть. Она бьет по нежным чувствам, вызывая обескураживающую обиду.
– Аня! – на улице появляется охранник. – Никита я…
Лицо Клима не прошибает ни одна эмоция, но взгляд… Им можно рубить головы.
– Иди к машине, – тихий спокойный хрип, самое страшное, что я слышала.
– Никита…
– Аня… – чувствую призрачное лезвие у горла. – К машине.
Сердце заходится в бешеном ритме, ноги с трудом слушаются, но я делаю то, что сказано. Боковым зрением наблюдаю, как Клим забирает наши куртки у Дениса. Никто не произносит и слова, но воздух буквально трещит от напряжения.
Мигают фары, и короткий звук сигнализации оповещает о том, что машина открыта. Распахиваю дверь и сажусь на пассажирское сиденье, сразу пристегивая ремень безопасности. Чувствую, поездка будет быстрой.
Никита занимает место водителя. Мотор ревет. Обе его руки на руле. Срываемся с места, будто собираемся взлететь. Таким я еще его не видела. Костяшки в крови. Он похож на зверя, который только что сожрал соперника, и схватка его еще не отпустила.
Молчание угнетает. Не знаю, как себя вести. Что говорить? И надо ли вообще говорить? Может, лучше молчать?
– Где Вася?
– Упорхнул в «Рай». С ним все хорошо.
– А с тобой?
Меня кидает в сторону на повороте. Скрип резины об асфальт. Заднюю часть машины заносит, вышибая кислород из легких.
Мы так разобьемся к чертям.
– Сбавь скорость.
Клим молчит, за него отвечает рычащий мотор, что набирает обороты.
– Никита, – выдыхаю я. – Пожалуйста. Мы никуда не торопимся.
Ноль эмоций. Он не слышит меня или не хочет слышать. Горечь печет горло, сердце ноет в груди.
Вжимаюсь в сидение и хватаюсь за ручку на двери. Еще парочка поворотов, несколько минут чистейшего ужаса, и мы тормозим рядом с общагой. Щелкают замки, и этот звук, точно удар плетью.
Выгоняет меня?
– Выходи, – произносит Никита, глядя перед собой.
Мысленно уговариваю его повернуться. Взглянуть на меня. Как я должна отпустить его в таком состоянии? И куда делось мое гребаное чувство самосохранения? По-хорошему нужно выскочить из машины и бежать в безопасность, но я не могу.
Никита поворачивает голову в мою сторону, совсем немного, но этого достаточно. Напряженная линия челюсти, железная хватка на руле и прямой, но словно отсутствующий взгляд под упрямыми бровями.
Я его не отпускаю. Не так. Не сейчас.
Отстегиваю ремень безопасности и вытягиваю руку. Сама жму на кнопку, закрывая ловушку:
– Я с тобой.
POV Никита
Я на грани. На самом, мать его, краю. Вот именно поэтому я не связываюсь с малолетками. Мозгов нет совсем. Сказал же русским языком – стой на месте. Нет! Поперлась за мной! Эта херня не для меня. Все мысли сосредоточены только на этой чернявой сучке. Я уже себя не чувствую. Ничего не чувствую, кроме… Раздирающих внутренности эмоций, вызванных этой малявкой.
Троица не была большой проблемой. Во-первых, синие, во-вторых, тупые. Махать кулаками наугад? Смешно! Так никогда не победить. Нужно бить четко по болевым точкам, без страха и жалости. Я впрягся за Васю, но не переживал за него так, как за Аню, которую оставил в караоке. Если бы ему прилетело пару раз – фигня, очухался бы, но если бы что-то случилось с ней…
Так трудно было на месте посидеть? Почему я вообще должен возиться с ней? Не должен. Пусть валит, пока я ее не прибил или еще что похуже… Для нее хуже.
Но Аня не уходит. Сама закрывает центральный замок, отстегнув ремень безопасности, и остается в опасной близости.
– Я с тобой, – шепчет она.
Смотрю ей в глаза, и там все, что я ненавижу, чего не хочу знать. Тревога, смятение и… Страх. Она боится. И правильно. Пусть боится и отвяжется от меня.
– Куда ты со мной? Я еду трахаться, малышка. И ты хочешь? Посмотришь или поучаствуешь?
Аня отводит взгляд, впиваясь зубами в нижнюю губу.
Давай же… Беги отсюда. Уходи. Зачем тебе такой, как я? Зачем тебе все это?
– Почему ты это делаешь?
– Что делаю?
– Пытаешься меня оттолкнуть.
– Аня, иди домой.
– Нет! – твердо заявляет она, вышибая мозги одним точным ударом. – Я никуда не пойду.
В голове начинает свой бег карусель сумасшествия.
– У тебя был шанс, малышка.
– Ага, – медленно произносит Аня, подбираясь губами к моей шее. – И я его просрала. Так что не просри свой.
Чувствую мягкое прикосновение, теплоту языка. Таймер запущен. До ядерного взрыва осталось совсем ничего. Острые зубы вонзаются в кожу. Улыбаюсь, зная, что она сейчас меня не видит. Это не боль. Это куда сильнее. Страшнее. Ярче. Аня дала мне все карты в руки. Подписала адский контракт. Это самая последняя капля. Надеюсь, малышка это понимает. А если нет, то это ее проблемы.
– Пристегнись, – приказываю я, потому что сейчас мы будем ехать еще быстрее.
Слушается беспрекословно. Вот так бы всегда. Жму на педаль газа. Вибрации от автомобиля через руль передаются в руки. Завожусь до предела. Черт! Я-то знаю, чего хочу. И как. И сколько. Но есть проблема… Аня даже не представляет, во что ввязалась. Впервые во мне бьются два настолько разных ощущения – поступить так, как хочу, или, как правильно. Получится ли? Понятия не имею.
Разрезаю ночь пополам, оставляя все, что было, позади. Плевать! На все! Думаю только о том, как печет на шее след от укуса, и прикидываю количество, сколько их появится сегодня на теле девчонки, что сидит справа от меня.
Поднимаемся в лифте облокотившись о противоположные стены и сверлим друг друга взглядами. Тишина между нами звучит громче крика. Восхитительное предвкушение, захватывающее дух.
Створки лифта открываются. Выхожу первым и шагаю по коридору. Открываю дверь, чувствуя за спиной присутствие малышки. Решится? Действительно самостоятельно переступит порог?
Да… Аня заходит следом. Щелкаю выключателем на стене, зажигая свет в полупустой студии. Аня снимает ботинки, а я закрываю дверь на замок. Последний поворот. Цепь на моей шее натянута и вот-вот порвется, отпустив зверя на волю.
– Ты ненормальный! Чуть нас не убил! – внезапно кричит Аня, зарываясь пальцами в спутанные черные волосы.
Ого. Кажется, она испугалась больше, чем я думал. Тяжело дышит, и, резко опустив руки, шагает к кухонной зоне. Открывает шкафчики один за другим, яростно хлопая дверцами. Это еще что?
Вешаю наши куртки и сбрасываю обувь.
– Где у тебя аптечка? – спрашивает Никитина, поднимаясь на носочки и разглядывая пустые полки.
Подхожу к столу и упираюсь ладонями в столешницу, разглядывая фигуру малышки. Ровная спина, соблазнительная задница, которую так и хочется сжать.
– Зачем она тебе?
– У тебя все руки в крови.
– Она не моя.
– Вот это аргумент! – Аня раздраженно хлопает по бедрам.
Она добирается до холодильника. С предвкушением жду ее реакцию. Это будет забавно. Открывается дверца, и малышка залипает на несколько секунд. Пока она перезагружается, подхожу к раковине и мою руки в кипятке, не пожалев мыла.
– Коньяк и сыр? – изумленно произносит Аня, держа в руках все содержимое моего холодильника. – Как ты еще жив с таким рационом?
Пожимаю плечами и хватаюсь за полотенце.
– А в морозилке… – Аня продолжает исследование. – Лед? И все? Ладно… Хоть что-то…
Она подходит ко мне и забирает полотенце, заворачивает в него пакет со льдом и откладывает в сторону.
– Подними руки!
– Ого, малышка… А у тебя есть ствол с такими заявочками?
– Смешно тебе?! Весело?! Ты хоть понимаешь, что я волновалась за тебя?! Что… – она растерянно качает головой, упираясь взглядом в мою шею.
Стягиваю футболку через голову и отшвыриваю ее в сторону.
Какого хрена она мне предъявляет?
– Со мной все нормально. Видишь? А вот ты… Нахера выперлась на улицу? Не учили, что нельзя ввязываться в мужские разборки?
– Да ты ведешь себя, как сумасшедший! Типа бессмертный и класть на всех хотел! Их было трое! У тебя с математикой как?! – Аня задирает подбородок, дышит так тяжело, что едва не касается меня грудью.
– Ты сюда зачем приехала? Учить меня жить? Не сдались мне твои нравоучения и переживания. Ясно?
– Ну, конечно… Ты же трахаться хочешь. Ну давай, Никит! – она швыряет полотенце со льдом в раковину и запрыгивает на кухонную тумбочку. – Чего ты ждешь? Как ты там со своими шлюшками поступаешь? – раздвигает ноги. – Ну! Чего стоишь?
Не могу пошевелиться. Боль в синих глазах парализует.
– Или ты любишь сзади? Чтобы их лица не видеть и не запоминать, – ядовито цедит она. Спрыгивает на пол и поворачивается спиной. – Прости. Я не в чулках. Как-то не подготовилась. Может просто отсосать тебе? Да! По-моему, отличная идея.
– Аня… – в горле сухо, нервы душат.
– Так тебе не придется париться на счет моей девственности, – с толикой безумия в голосе выдыхает Аня и оборачивается.
Протягивает руку и касается пуговицы на моих штанах. Перехватываю ее ладонь и дергаю к себе. Мокрая щека ударяется о мое плечо. И я не знаю, что делать. С таким я еще не сталкивался, и не хочу. Но она здесь. Вот она. Маленькая глупая девочка, которая искренне за меня переживала. Которая медленно убивает меня своим присутствием.
– Ну что? Сделай уже хоть что-нибудь. Я же сама пришла. Сама буду виновата. Потом можешь исчезнуть. Можешь делать, что хочешь и с кем хочешь, – бормочет она.
– Тебе это не нужно, – обнимаю ее за шею, вдыхая аромат волос.
– Ух ты как! И что это? Снова гребаное доброе дело? – пытается вырваться, но я держу слишком крепко. – Как благородно, Никита… Ты настоящий герой! Ну спасибо. Спасаешь меня от страшных последствий? А может, ты меня просто не хочешь? Ну ладно. Ничего. Просто отпусти, и я вернусь в караоке, чтобы найти того, кто захочет. Второй Никита, например… Хороший вариант. Как ты думаешь?